субъекта улавливается аппаратурой и показывается ему на каком-нибудь

внешнем экране. Субъект должен сконцентрироваться, чтобы усилить или

ослабить этот сигнал и таким образом в какой-то степени приобрести над

ним сознательный контроль. Например, система биологической обратной

связи показывает человеку его сердцебиение, изображая сердце как

колеблющуюся точку со звуковым сигналом на экране, большинство людей

постепенно научаются произвольно замедлять свой сердечный ритм,

используя эту обратную связь. Например, профессор Стэндфордского

университета Шон Мэкей подключает пациентов с хроническими болями к

нейровизуализирующему сканеру и показывает им созданный компьютером

образ пламени. Размер языка пламени в каждый момент времени

соответствует нервной активности в передней поясной коре пациента

(участок мозга, задействованный в восприятии боли) и, соответственно,

прямо

пропорционален

субъективно

воспринимаемой

силе

боли.

Концентрируясь на силе пламени, большинство пациентов смогли

установить контроль над его размером, держать его маленьким, тем самым

уменьшая силу боли, которую они испытывали. Аналогичным образом,

можно

было

бы

отслеживать

мю-волны

при

помощи

датчиков,

установленных на коже головы ребенка, и отображать колебания волн для

него, скажем, в виде простой, контролируемой мыслью видеоигры и научить

его подавлять мю-волны. Исходя из того что функции зеркальных нейронов

аутиста скорее слабые и «спящие», чем отсутствуют совсем, это упражнение

может подтолкнуть его способность понимать намерения других и продвинет

ребенка на шаг ближе к воссоединению с обществом, которое невидимо для

него бурлит рядом. К моменту выхода этой книги в печать наш коллега

Хайме Пинеда из университета СанДиего начал развивать этот подход.

Третий вариант, который я предложил в статье для Scientific American

в соавторстве с Линдси Оберман, попробовать наркотики определенного

вида. Существуют многочисленные свидетельства, что метилендиокси-

метамфетамин

(экстези)

усиливает

эмпатию,

возможно

благодаря

увеличению

количества

нейромедиаторов,

эмпатогенов,

которые

естественным образом находятся в мозге высокоразвитых животных, таких

как приматы. Возможно ли, что недостаток этих нейромедиаторов

способствует развитию симптомов аутизма? И если да, может ли

метилендиокси-метамфетамин

(в

подходящей

молекулярной

форме)

смягчить некоторые из наиболее тяжелых симптомов заболевания? Также

известно, что пролактин и окситоцин, так называемые гормоны аффилиации,

способствуют социальным связям. А почему бы не использовать это в

терапевтических целях? Коктейль из этих лекарственных препаратов,

принимаемый на ранних стадиях, помог бы преодолеть раннее проявление

некоторых симптомов, чтобы смягчить проявление последующих эффектов,

ведущих к проявлению полного спектра симптомов аутизма.

К слову о пролактине и окситоцине: недавно мы познакомились с

ребенком-аутистом, чья МРТ показала существенное уменьшение размеров

обонятельной луковицы, которая получает информацию о запахе от

рецепторов носа. Запах является основным фактором, регулирующим

социальное

поведение

большинства

млекопитающих,

поэтому

мы

заинтересовались, не играет ли дисфункция обонятельной луковицы

основную роль в причинах развития аутизма. Сниженная активность

обонятельной луковицы уменьшает уровень окситоцина и пролактина, что, в

свою очередь, может ослабить сочувствие и сострадание. Не приходится и

говорить, что это чистой воды домыслы с моей стороны, но в науке фантазия

часто предвосхищает факты, и по крайней мере преждевременное отсечение

предположений это всегда плохая идея.

И еще одна возможность разбудить дремлющие зеркальные нейроны

при аутизме воспользоваться преимуществами радости, которую все люди,

включая аутичных, испытывают во время ритмичного танца. Несмотря на то

что танцевальная терапия с использованием ритмичной музыки применялась

для лечения аутичных детей, никто не пытался напрямую воздействовать на

известные качества системы зеркальных нейронов. Это можно было бы

сделать, используя нескольких ведущих танцоров, двигающихся синхронно

под музыку и побуждающих ребенка вместе с ними повторять те же

движения. А если они будут в зеркальном зале, то воздействие на систему

зеркальных нейронов увеличится. Звучит дико? Но когдато и идея

вакцинации против бешенства и дифтерии выглядела так же3.

БЛАГОДАРЯ ГИПОТЕЗЕ О ЗЕРКАЛЬНЫХ НЕЙРОНАХ легче описать основные

симптомы аутизма: проблемы с эмпатией, ролевой игрой, имитированием и

моделью психического4. Однако это далеко не полный список, так как

существуют и другие типичные (хотя и не определяющие) симптомы

аутизма, к которым зеркальные нейроны очевидно не имеют отношения.

Например, некоторые аутисты раскачиваются из стороны в сторону,

избегают контакта глаз, испытывают гиперчувствительность и отвращение к

определенным звукам и часто стимулируют себя тактильно иногда даже

бьют себя, как будто стараясь приглушить свою гиперчувствительность. Эти

симптомы настолько типичны, что они также нуждаются в объяснении при

любом полном описании аутизма. Возможно, нанесение себе ударов это

способ выделить контуры своего тела и таким образом удостовериться в

своем существовании. Но можем ли мы вставить эту мысль в контекст всего

вышесказанного нами об аутизме?

В начале 1990-х наша группа (в сотрудничестве с Биллом Хирштейном,

моим коллегой, и Поршей Иверсен, соучредителем Cure Autism Now,

организации, занимающейся вопросами аутизма) долго размышляла о том,

как объяснить эти описанные выше дополнительные симптомы аутизма. Мы

пришли к так называемой теории эмоционального ландшафта (salience

landscape theory). Ежесекундно на человека обрушивается лавина сенсорной

информации. Как мы уже знаем из второй главы, где мы рассматривали два

направления потока «что» в зрительной коре, информация о мире сначала

распознается в сенсорных областях и затем направляется в амигдалу

(миндалевидное тело). Являясь главным входом в лимбическую систему

головного мозга, амигдала дает эмоциональную оценку окружающему миру

и принимает решение тривиально событие или заслуживает эмоциональной

реакции. В последнем случае амигдала посылает сигнал в гипоталамус для

активации вегетативной нервной системы в той мере, в какой это событие

заслуживает внимания, начиная от легкого интереса и заканчивая полным

ужасом. Таким образом, амигдала способна создавать эмоциональный

ландшафт нашего мира с его холмами и долинами, соответственно рисунку

рельефа.

Иногда в этой цепи может произойти сбой. Ответ вегетативной

нервной системы на сильный раздражитель выражается в увеличении

потоотделения, сердцебиения, мышечной готовности и т. д., чтобы

приготовиться

действовать.

В

крайних

случаях

этот

всплеск

физиологического возбуждения может вернуться в мозг и побуждает

амигдалу откликнуться: «Ого, это даже еще более опасно, чем я думал. Нам

нужно усилить нашу реакцию, чтобы справиться с ситуацией!» В результате

получается замкнутый круг вегетативной системы. Многие взрослые

подвержены таким паническим атакам, но большинство из нас большую

часть времени вне опасности.