-- Вот это да! - вскрикнул Саша.

   -- Не говори. Люди страдают, и у нас две беды: одна из которых - злая, а другая - новая эра, что из этого страшнее? - нахмурил брови Филипп. - Для людей и магов - новая эра! Ведь лучше хаос и разруха, чем мир?! Ещё чуть-чуть, и Кукольникдоберётся до трёх всадников Апокалипсиса, что ждут своего часа - его, будет, тогда, точно не остановить.

   -- Вот, чёрт!

   -- Не переживайте пока! Люди милорда спрятали их гробницы, так что Кукольнику,чтобы найти их, нужны века. - Улыбнулся Филипп.

   -- Ну-у... я думаю, мне нужно в туалет. - С дебильной улыбкой удалилась я к водонагревателю, где есть заветная комнатка.

   Боже, боже, боже! Во что я влипла? Что не новый день, то новая задница!

   Заживо сжигали на костре - как ведьм... Те дети...

   Ужас, ужас! По телу предательски побежали мурашки шока и вода, что я умывалась, была не причём - я боялась. Каждый мой вдох давался мне жутким холодом внутри. Жара была жуткая, но почему-то мне стало холодно - ужасно хотелось спрятаться в уголок и просидеть там, пока всё не закончится. Но, собрав всю волю в кулак, которая у меня осталась, я открыла дверь из туалета и побрела обратно в плацкартное купе - лучше знать, чем быть в неизвестности.

   Сзади послышался хлопок двери, и как обычный человек, мне стало интересно, кто это сзади идёт. Оказалось, это был парень на вид моего возраста, точно не знаю.

   Он был брюнетом, очень тёмного оттенка с карими глазами, цвета шоколада. Худоват, но мускулатура существует, и даже ничего такая, как говорится. Лицо его притягивало: именно такие лица, я считаю идеальными для своего парня (если он вообще когда-то будет), губы тёмно-алого оттенка, притягивающие и манящие. Одет он был в чёрную футболку и синие джинсы, видимо только зашёл в поезд.

   Не знаю, что меня влекло в нём: мускулатура или выразительные глаза? Но что-то вот в нём есть и всё тут, я пялилась на него как на памятник!

   Впрочем, не одна я страдаю этим - он тоже разглядывал меня.

   Щёки залились краской, вряд ли я представляла собой идеальную девушку: растрепанные волосы за время наших с Сашей пререканий и толкучек, помятая майка из-за сна и шорты, которые, как сказала бы, моя тётя похожи на трусы. Да, вряд ли тяну. Подумаешь низенькая, такая маленькая, и неизвестно какая! Будто мне знать, что он думает обо мне, вот так пялясь? Я же не читаю мысли, я вообще не представляю, что я умею!

   Вдруг в вагоне раздался смех, и, заметя от кого (даже не надо догадываться - от ребят), я быстро сообразила, что выгляжу глупо (ну, не только я). Поэтому, ещё раз стрельнув в него взглядом, и о чудо, он мне улыбнулся, причём не той нахальной улыбкой, с которой он пялился на меня, а с искренней, и это было приятно - вряд ли он так кому-то улыбается! Я улыбнулась в ответ и зашагала к первому плацкартному купе, где болтала семейная пара и их ребёнок лет пяти, смеялся над кокой-то папиной шуткой и пожилая супружеская пара, что находилась на боковых полках, улыбались этому чуду в шортиках.

   Я глянула на ребят, те так заразительно смеялись и радовались ветерку, что трепетал их волосы из открытого окна. Марина с ними рядом визжала, пыталась отодвинуть от окна, но безрезультатно - мальчики были счастливы.

   Забавные, но они вообще дружат с головой? Как можно открывать окно нараспашку, когда в вагоне так холодно?!

   Пройдя первое плацкартное купе и делая шаг навстречу другому, я вдруг услышала какой-то скрежет. Я не стала обращать на это внимание, и сделала два шага к третьему, как вдруг послышался крик, визг, лопанье стёкол, и, повернув голову к окну, я заметила осколок, что нёсся прямо мне в лоб. Я зажмурилась, как вдруг почувствовала на животе руку, и эта рука повернула меня в проход вперёд левым боком и потянула назад.

   Я почувствовала, как по коже левой руки что-то проехалось, а затем тот осколок, что летел на меня, окровавленный моей кровью врезался в другое окно, по визгу стекла, стало понятно, по нему побежали трещины, а осколок прочно обосновался среди трещин.

   Открыв глаза, я смотрела на свою бедную руку, где струилась кровь, пачкая и меня, и моего спасителя. Странно, но ничего кроме удивления я не ощущала.

   Да, конечно жаль, что моя рука перепачкалась кровью, а вместе с ней и пол. Но что-то во всём этом не так. Но что? Мне казалось будто ответ близко, но я всё не могу его поймать. Ну не может вот так вот треснуть окно, будто здесь волшебство постаралось... И это веский аргумент! Волшебство...

   Послышался плач - это тот ребёнок пришёл в себя, его мама стала его успокаивать, а отец её. Люди, что были в том плацкартном купе, попрятались в соседние. И не мигая, рассматривали осколок с моей кровью в стекле.

   Рука вдруг завыла, прося вспомнить о ней - чёрт, как представлю, что этот осколок, чуть не убил меня - резко стало жутко и дурно.

   Мой спаситель всё ещё крепко держал меня, а моя рука продолжала ляпать его руки, которые схватили меня, когда он оттащил нас от беды подальше. Вдруг в голову влетела мысль: "Он бы мог и отпустить меня уже".

   -- У тебя кровь. Чёрт, тебе не больно? - Послышался взволнованный, и такой дурманящий слух, голос (Наверное, я никогда не слышала голоса лучше).

   -- Ничего страшного - мне совсем не больно, подумаешь - ещё одна царапина. - Дёрнула я плечами, поднимая свой взгляд на него. Это был тот самый брюнет, хотя я уже это знала.

   -- Ещё одна царапина? - повторил он за мной, смотря на меня не веря. - Да с тебя кровь ручьём бежит! И это ты называешь царапиной? И вообще... ты заметила... что-нибудь необычное во всём этом?

   -- А что же ещё? - спросила я. - Из царапин тоже кровь идёт, не знал что ли? - затем я спрятала глаза. - Ну, само собой - "выстрел" стеклом был... необычен!

   -- Ага, идёт. Но немного! - поставил он моё душевное здравие под вопрос, по крайней мере, мне так показалось. Потом выдохнул. - Перегрев наверно.

   -- Не делай из мухи слона - жизнь станет легче. - Проворчала я, а затем перевела взгляд на него. - Да, я об этом же... подумала.

   -- Я и не делаю. Просто... - начал он.

   -- Что?

   -- Знаешь ли, твоя кровь идёт без остановки. - Возмутился он. - И я не прошу, а настаиваю обработать ра... царапину перекисью водорода! - при слове "царапина", он скорчил гримасу, и я рассмеялась.

   -- Хорошо, - кивнула я головой, всё ещё смеясь. Он отпустил меня, и, взяв за руку, повёл к купе проводника.

   Парень постучал в дверь и проводник сразу же открыл, внимательно смотря на нас.

   -- Можно нам перекись и бинты? - спросили мы хором.

   -- Простите, но здесь такого нет, только в вагонах-купе. - Покраснел бедный парень.

   -- Вот чёрт! - прикрикнул мой спаситель. - Так не... так... - он замолчал и перевёл взгляд с проводника на меня. Я не знаю, что он там увидел, но он вдруг стал решительным - Пошли, - снова схватил за руку и потащил за собой.

   -- Простите его, - отозвалась я, успев. - Он не хотел.

   Парень потянул меня за собой ещё раз. Проводник лишь пожал плечами и спрятался в своём купе.

   -- Знаешь, это невежливо было. Он не виноват, что им не дали в этот раз, а я уверенна в этом, перекись и бинты в аптечку. - Укоризненно произнесла я, когда мы остановились.

   -- А что прикажешь делать? - чуть ли не крича, ответил тот. - У тебя кровь идёт, а у них даже бинтов нет, и ты говоришь мне о приличии?

   -- Да, говорю. - Прищурилась я на него.

   -- Ой. Ну, прости мисс Вежливость, просто я за тебя переживаю, это тебе понятно? - я кивнула.

   -- Слушай, давай сделаем тебе временную повязку? - Он снял через голову футболку, даже не дав мне слова сказать, потянул на себя руку и стал делать оригинальную повязку. Всё время, что он работал с моей рукой, я рассматривала его мускулы, что стали видны.

   -- Ты спортом занимаешься? - не подумав, ляпнула я.