Ух, как страшно!

Сталин дал зэкам оружие!

Вольного народа у него не нашлось.

В стране было ограниченное число винтовок — 8 миллионов, — но Сталин почему-то дал это оружие не обученным резервистам, а именно зэкам, оставив резервистов с гранатами и бутылками с горючей смесью.

Ну что же, проверим, что на самом деле произошло с 16-й армией.

Жуков пишет в «Воспоминаниях и размышлениях»:

«13 мая Генеральный штаб дал директиву округам выдвигать войска на запад из внутренних округов. С Урала шла в район Великих Лук 22-я армия; из Приволжского военного округа в район Гомеля — 21 армия; из Северо-Кавказского округа в район Белой Церкви — 19-я армия; из Харьковского округа на рубеж Западной Двины — 25-й стрелковый корпус; из Забайкалья на Украину в район Шепетовки — 16 армия».

Вот те на! Оказывается, распоряжение 16-й армии было отдано не 13-го июня, а 13-го мая!

Неужели Суворов-Резун ошибся?

Да нет, он не ошибается. Он только подправляет даты, чтобы они соответствовали его теории.

Дата 13 мая его теории не соответствует. Поскольку 15 мая немецкие войска должны были быть готовы для нападению на Россию по первоначальному плану «Барбаросса» и потому решение советского Генштаба о начале переброски войск за два дня до нападения вполне объяснимо.

Об ударе по России в мае 1941-го Гитлер говорил еще 31 июля 1940 года:

«Начало военной компании — май 1941 года. Продолжительность операции — пять месяцев. Было бы лучше начать в этом году, однако это не подходит, так как осуществить операцию надо одним ударом. Цель — уничтожение жизненной силы России» (Цит. по: Жухрай В. М. Сталин: правда и ложь. М., 1996. С. 14).

18 декабря 1940 года Гитлер дал указание заменить план «Отто» (план нападения на СССР) более детальным планом «Барбаросса». 17 марта 1941 года генерал-полковник Гальдер сделал запись к докладу у Гитлера:

«1. «Барбаросса». Начало операции 16. 05. — гарантируется сухопутными войсками, если 3-й эшелон войск, участвующих в операции «Марита», сможет начать сосредоточение 10. 04» (там же. С. 30).

О намерении Гитлера в Кремле знали. В «Воспоминаниях и размышлениях» Жуков пишет:

«20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности.

В докладе говорилось: «Из наиболее вероятных военных действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие:

Вариант № 3, по данным… на февраль 1941 года: «… для наступления на СССР, написано в сообщении, создаются три армейских группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба — в направлении Киева. Начало наступления на СССР — ориентировочно 20 мая».

В конце этого документа Голиков написал свое мнение, в котором, в частности, было: «2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую из английской и даже, может быть, германской разведки».

Сейчас часто можно слышать, что Сталин не верил в возможность нападения. Мемуары говорят, что, скорее всего, он колебался.

«… 5 мая 1941 года на приеме в Кремле выпускников военных академий И. В. Сталин в своем выступлении предупредил присутствующих в зале командиров Красной Армии и Военно-Морского Флота, что международная обстановка крайне напряженная, что возможны всякие неожиданности и что не исключено в самом скором времени нападение Германии на Советский Союз» (Жухрай В. Сталин: правда и ложь. М., 1996. С. 65–66).

Г. К. Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях» пишет: «По данным разведывательного управления Генштаба, возглавлявшегося генералом Ф. И. Голиковым, дополнительные переброски немецких войск в Восточную Пруссию, Польшу и Румынию начались с конца января 1941 года…

У нас же происходило следующее. В течение всего марта и апреля 1941 года в Генеральном штабе шла усиленная работа по уточнению плана прикрытия западных границ и мобилизационного плана на случай войны. Уточняя план прикрытия, мы докладывали И. В. Сталину о том, что, по расчетам, наличных войск Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов будет недостаточно для отражения удара немецких войск. Необходимо срочно отмобилизовать несколько армий за счет войск внутренних округов и на всякий случай в начале мая передвинуть их на территорию Прибалтики, Белоруссии и Украины.

После неоднократных докладов нам, наконец, было разрешено под видом подвижных лагерных сборов перебросить на Украину и в Белоруссию по две общевойсковые армии сокращенного состава».

А 13 мая началась переброска и тех армий, которые у Суворова-Резуна двинулись в путь 13 июня…

Итак, с «13-м июня» мы разобрались.

Теперь разберемся со всем пассажем Суворова-Резуна в целом: «До германского нападения, 13 июня 1941 года, Сталин начал тайную переброску в западные районы СССР семи армий Второго стратегического эшелона. Эти армии имели только наступательные задачи».

У нас, конечно, нет никаких сомнений в том, что перебрасываемые армии имели только наступательные задачи. К примеру, посмотрим, какими танками располагал на 1 апреля 1941 года весь Северо-Кавказский военный округ, из которого прибыла 19-я армия.

Танков KB — 0 ед., Т-35-0 ед., Т-28-0 ед., Т734-0 ед. (См.: М е л ь т ю х о в  М. Упущенный шанс Сталина. С.597).

Этими славными танками ничего не стоит осуществить прорыв. А в этот прорыв уже устремляется остальная техника. И какая техника! Танков БТ-2 целые 2 единицы! Немного — но зато у этих таков скорость просто офигенная. Как сбросят гусеницы — так немцы и откинут копыта.

Единственная беда — враги могут обрушить мост. Ничего! Наступательная задача есть наступательная задача. В Северо-Кавказском военном округе есть еще и 66 «малых плавающих танков» Т-38 и Т-37. Что с того, что у них только по пулемету? К берегу могут подъехать танки Т-26. Их целые две единицы, и у каждого пушка 45 мм. Можно было бы подбросить и-82 танка БТ-5, но двигатель БТ-5 из-за трудности в регулировке мотора часто загорается сам по себе, поэтому лучше эти танки не трогать.

Было у Северо-Кавказского военного округа еще 112 танкеток Т-27, с пулеметом у каждой.

Больше не было ничего.

Суворов-Резун говорит о «наступательных задачах». Для этого 19-я армия должна иметь десантные полки, танковые корпуса, авиационные дивизии. Были они? Читаем И. Х. Баграмяна:

«В первых числах июня мы узнали, что сформировано управление 19-й армии. Разместится оно в Черкассах. В новую армию войдут все пять дивизий 34-го стрелкового корпуса и три дивизии 25-го стрелкового корпуса Северо-Кавказского военного округа» (Баграмян И. Х. Мои воспоминания. Ереван, 1980. С. 194).

Вот те на! Ни танковых корпусов, ни десантных полков, ни авиадивизий. Только матушка-пехота. Что же это Суворов-Резун пишет: «Эти армии имели только наступательные задачи»! Может, у них была шибко наступательная пехота? Куча грузовиков, коней, артиллерии на механической тяге, мотоциклов, бронетранспортеров и прочее?

И. Х. Баграмян лишает нас последних иллюзий:

«Припоминается такой характерный факт. Посланные в эти войска командиры, докладывая об их боеспособности, подчеркивали, что все соединения укомплектованы по штатам мирного времени, что в связи с этим в них недостает не только значительного числа бойцов и командиров, но и техники, в первую очередь транспортных средств и средств связи, которые дивизии должны получить с момента объявления мобилизации.

Видимо, стремление строжайше соблюдать условия договора с Германией и в этом вопросе сыграло немаловажную роль» (Баграмян И. Х. Записки начальника оперативного отдела // Военно-исторический журнал. 1967. № 1).

Но, может, 19-ю армию наступательными средствами снабдили на месте?