Трудно сказать. Мы определенно знаем только то, что 25 августа 1939 года Гитлер передал следующие предложения английскому правительству: Германия желает заключить с Англией пакт или союз; Англия должна помочь Германии получить Данциг и «Польский коридор»; необходимо выработать соглашение относительно колоний для Германии; Германия обещает защищать целостность Британской империи в случае нападения на нее.

Через три дня Гендерсон вручил в Берлине британский ответ на германские предложения: Англия готова пойти на заключение широкого соглашения с Германией; она не возражала также против передачи Германии Гданьска и «коридора».

Итак, Англия не возражала, чтобы Гитлер забрал часть польской территории, и готова была пойти на «широкие соглашения» с Германией.

Но СССР, по Суворову-Резуну, должен «независимо от позиции Британии, Франции или Польши официально объявить, что Советский Союз будет защищать польскую территорию как собственную».

Германия нападает на Польшу, СССР ради захватчика своих земель — Польши — ввязывается в войну с Германией, а Англия, у которой с Германией «широкие соглашения», идет войной на Россию…

Дельный совет дает Сталину британский подданный Суворов-Резун.

Правильный совет…

В следующий раз Сталин им обязательно воспользуется…

Но все же, без смеха, что в действительности происходило на военных переговорах Англии, Франции и СССР? Была ли в 1939 году возможность создать их военный союз и тем, может быть, пресечь войну в самом ее начале?

Неужели Сталин блефовал?

Переговоры начались 12 августа 1939 года. Сейчас мы не знаем всех подробностей обстановки того времени, но общее представление о ней неплохо дает телеграмма военно-воздушного атташе СССР в Англии в Генеральный штаб РККА от того же 12 августа:

«По проверенным данным, Германия проводит военные приготовления, которые должны быть закончены к 15 августа. Призыв резервистов и формирование частей резерва проводятся в широком масштабе и замаскировано.

15 августа ожидается издание приказа «Шпаннунг» по всей Германии. Это очень серьезные мобилизационные мероприятия.

Подготавливается удар против Польши силами 1-й армии — 2, 3, 4, 8, 13, 17 и 18-м армейскими корпусами и бронедивизиями, ориентированными на восток. На западе проводятся только оборонительные мероприятия.

Германские военные круги ожидают, что Польше еще раз будет предложено мирное разрешение вопроса. Во всяком случае, решено покончить с этим вопросом в этом году. И. Черний».

Таким образом, 12 августа с Польшей все уже было решено. Англии и Франции следовало немедленно заключать договор с Советским Союзом.

Читаем протокол первого заседания от 12 августа 1939 года. (Здесь и далее цит. по: СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны. С. 545–635.)

«Маршал К. Е. Ворошилов… Прошу Вас, г. адмирал Драке, и Вас, г. генерал Думенк, ознакомить нас с вашими полномочиями и предъявить свои мандаты. Предлагаю все письменные полномочия, какие имеются, перевести на язык миссий. Читаю свой мандат по-русски.

Маршал К. Е. Ворошилов зачитывает текст своего полномочия, после чего текст переводится на французский и английский языки.

Ген. Думенк предъявляет свой мандат.

Адм. Драке заявляет, что он не имеет письменного полномочия; он уполномочен вести только переговоры, но не подписывать пакта (конвенции).

На вторичный вопрос маршала К. Е. Ворошилова, имеются ли у адмирала Дракса какие-либо письменные полномочия, адмирал Драке заявляет, [что] он предполагает, что его полномочия английским посольством доведены до сведения советской миссии, но письменных полномочий у него нет. В случае надобности он это полномочие в письменном виде может предъявить в возможно короткий срок».

Прервем цитирование, чтобы пояснить кое-что. Английскую миссию возглавлял не министр обороны, даже не начальник штаба, а всего-навсего комендант Портсмута, одной из британских военно-морских баз. Само собой разумеется, высказывания коменданта английской базы на переговорах ни к чему английское правительство не обязывали.

«Маршал К. Е. Ворошилов. Я полагаю, вы отлично понимаете, что мы не сомневаемся в том, что вы представляете интересы ваших стран, в частности, английская миссия представляет здесь английскую армию, флот и воздушные силы. Но полномочия, по-моему, необходимы в письменном виде для того, чтобы взаимно было видно, в каких пределах вы уполномочены вести переговоры, каких вопросов вы можете касаться, до каких пределов вы можете обсуждать эти вопросы и чем эти переговоры могут окончиться. Наши полномочия, как вы видели, всеобъемлющи. Мы можем вести переговоры по вопросам организации обороны Англии, Франции и СССР от косвенной агрессии стран Европы, и мы можем подписать военную конвенцию. Ваши полномочия, изложенные на словах, мне не совсем ясны. Во всяком случае, мне кажется, этот вопрос совсем не праздный — он в самом деле определяет и порядок, и форму наших переговоров.

Адм. Драке заявляет, что советская миссия находится в преимущественных условиях, так как имеет возможность непосредственно сноситься со своим правительством. Далее адмирал Драке заявляет, что если бы было удобным перенести переговоры в Лондон, то он имел бы все полномочия, но ввиду дальности расстояния от Лондона он не может подписать конвенцию без того, чтобы эту конвенцию не видело его правительство.

Маршал К. Е. Ворошилов под общий смех замечает, что привезти бумаги из Лондона в Москву легче, чем ехать в Лондон такой большой компанией.

Адм. Драке заявляет, [что] он считает, что отсутствие полномочий не должно служить препятствием к ведению переговоров и что не было таких прецедентов, чтобы миссия, которая едет для военных переговоров, уполномочивалась подписать конвенция без правительства. Так было при наших переговорах с Турцией и Польшей».

Я прерву цитирование протокола, чтобы выразить свое собственное мнение. Слова британского адмирала можно принять во внимание. Военная миссия, имеющая соответствующие полномочия, договаривается о соглашении, после чего правительство его утверждает. Вопрос только в том, что до дня, когда Германия начнет действовать, осталось менее трех недель. Надо было присылать не просто переговорщиков, а лиц, уполномоченных подписывать документ, оформляющий военный союз против агрессии.

Цитируем дальше:

«Ген. Думенк зачитывает свои полномочия…

Маршал К. Е. Ворошилов. Теперь я хотел бы просить главу английской миссии адмирала Дракса и главу французской миссии генерала Думенка сообщить нам их предложения относительно тех мероприятий, которые должны обеспечить, по их мнению, организацию обороны договаривающихся стран, т. е. Англии, Франции и Советского Союза. Есть ли у миссий Англии и Франции соответствующие военные планы?

Адм. Драке заявляет, что, приезжая сюда по приглашению Советского правительства, он рассчитывал, что проект будет предложен советской миссией».

Снова прервем цитирование, чтобы вдуматься в слова английского адмирала. Менее трех недель осталось до агрессии Германии против Польши, а следовательно, и войны Германии против Англии и Франции. СССР не имеет с Германией общей границы и, по крайней мере, на первых порах, в войне принять участия не может.

И вот, приехав в Москву, английский адмирал ждет от СССР предложений по поводу союза в предстоящей войне…

Читаем дальше:

«Маршал К. Е. Ворошилов. У нас кое-какие наметки плана имеются, но мы полагаем, что каждая миссия должна иметь свои предложения, поэтому нас очень занимает вопрос о том, что собой представляют ваши планы. Наше правительство пригласило военные миссии Англии и Франции в надежде на то, что эти вопросы как английский, так и французский генеральный штаб неоднократно обсуждали и у них имеются эти планы, тем более что нашему совещанию предшествовали политические переговоры, начатые по предложению Англии. Поэтому, естественно, что этот вопрос не может не быть в поле зрения английского и французского правительств.