Но почитаем Суворова-Резуна далее. Он заявляет:

«Ряды коммунистических партий всех стран комплектовались только из числа дураков и преступников».

Неожиданное признание для члена Коммунистической партии Советского Союза. Что ж, поверим Резуну в том, что он дурак. Но преступник ли?

«Я за свои слова отвечаю».

Хорошо, верим и в то, что он преступник. Надо верить людям.

Но Суворов-Резун не хочет, чтобы ему верили только на слово. Он доказывает это делом, утверждая, что Ленин привел к власти Муссолини, а Сталин — Гитлера. Что ж, такое может утверждать только дурак и политический преступник.

«Бенито Муссолини без посторонней помощи к власти прийти не мог. Проблема, что у Гитлера: не хватало голосов. У социалистов и либералов было больше. И тогда товарищ Ленин запретил итальянским социалистам вступать в коалицию с либералами. Результат — к власти пришел Муссолини. Кстати, именно эти действия были причиной раскола соцпартии. Те, кто подчинился ленинскому приказу, вышли из социалистической партии и образовали коммунистическую партию Италии. Спасибо товарищу Ленину».

Но это трактовка Суворова-Резуна. А как было на самом деле?

В книге «Муссолини» Д. Смита читаем:

«В январе 1921 года социалистическая партия была численно ослаблена отходом ее крайне левого крыла в новообразованную коммунистическую партию. Это создало угрозу фашизму, так как оставшиеся социалисты — а они все еще представляли наиболее многочисленную группу в парламенте — придерживались по большей части умеренных взглядов, и их можно было уговорить присоединиться к коалиции Джолитти. Такой альянс между либералами и социалистами обеспечил бы парламентское большинство, что сделало бы возможным создание действенного правительства. Чтобы воспрепятствовать этому, Муссолини стал доказывать Джолитти, что фашисты готовы стать для него альтернативными политическими союзниками, и это предложение было принято» (Смит Д. Муссолини. М. и др. 1995. С. 57).

Джолитти был либералом. Из приведенного отрывка мы видим, что социалисты и либералы и после выхода коммунистов из соцпартии не нашли общего языка. Общий язык либералы нашли с фашистами.

Д. Смит:

«Джолитти неправильно истолковал ситуацию. Он намеревался приручить фашистов, введя их в свою коалицию и используя на общих выборах в мае 1921 года для ослабления некоторых других оппозиционных партий» (там же. С. 58).

А объединились либералы и фашисты для совместного ведения избирательной компании 1921 года. Муссолини получил на этих выборах всего 7 процентов голосов, что дало ему 35 мест в парламенте (на выборах 1919 года он не получил ни одного места). 122 места имели социалисты. Католическая партия «пополяри» получила 107 голосов. Всего же в парламенте было 500 мест. Как же Муссолини ухитрился захватить власть? Да вооруженным путем!

Д. Смит:

«В ночь с 27 на 28 октября фашистские сквадры начали занимать телефонные станции и правительственные учреждения. После полуночи Факта наконец решился действовать. Поспешно созванные министры единодушно согласились с ним посоветовать ввести в действие армию, а Пальезе опять уверил их, что назревающее восстание будет раздавлено в считанные часы. Министрам даже в голову не могло прийти, что король отступит от конституции и отклонит их совет.

Виктор Эммануил был робким человеком. Он не желал идти против конституции, но знал, что у либеральных лидеров нет ответа на возникший вследствие бездействия парламента и растущей в стране анархии тупик. При таком характере его мог перетянуть на свою сторону каждый, кто обладал твердостью и был способен превратить беспорядки, особенно если он выступал за расширение империи и мог постоять за интересы итальянцев лучше, чем это сделал Орландо на переговорах в Версале. Король вместе со все возрастающим числом других государственных деятелей уже пришел к решению ввести в кабинет Муссолини на какую-нибудь второстепенную роль и тем самым разрешить политический кризис. Он видел свой основной долг в том, чтобы избежать вспышки вооруженного восстания. Король говорил, что отречется от престола, если начнется гражданская война.

На рассвете 28 октября в два часа ночи королю доложили, что в Милане и других городах начались восстания. Он тут же согласился с предложением кабинета объявить о критической обстановке в государстве и использовать армию для введения военного положения. Был поспешно подготовлен необходимый декрет. Во время завтрака премьер-министр вернулся, чтобы получить формальную королевскую надпись, — вооруженные силы уже были приведены в действие для подавления бунта. Фашисты почти не оказывали сопротивления; здания, захваченные накануне ночью, опять перешли в руки властей, а дороги и железнодорожные станции были заблокированы, чтобы пресечь поход на Рим. Не только правое крыло националистической партии, но даже некоторые из фашистских иерархов, включая Чезаре де Векки, одного из четырех назначенных командиров «похода», будучи поставлены перед выбором, заявили, что подчинятся королю, — велся даже разговор, чтобы в случае необходимости убить Муссолини.

Тем временем в Милане приблизительно в 6 часов утра фашистский лидер прибыл в свой офис и с помощью штата служащих забаррикадировался как бы на случай осады. Не дождавшись официального указа, войска уже развернулись на городских улицах. Был составлен приказ об аресте Муссолини. Однако фашисты дали понять префекту Милана Альфредо Лусиньоли, что он получит место в кабинете, если проигнорирует этот приказ. Отказ Лусиньоли от действий явился решающим фактором в успехе мятежа. Основным мотивом было честолюбивое стремление или, по крайней мере, страх потерять насиженное место, если фашисты победят, и, конечно же, давление со стороны некоторых богатых миланцев.

Еще более существенным было то, что король изменил свое мнение — он вдруг отказался подписать указ, согласно которому были отданы распоряжения несколько часов назад. Отказ от единодушного совета кабинета был нарушением конституции. Но Виктор Эммануил не верил в способность Факты держать ситуацию под контролем; более того, не подписывать указ ему тайком посоветовали сторонники Саландры, надеявшиеся, что это заставит Факту уйти в отставку и даст им шанс сформировать правительство. Король был проинформирован также — тайно и неточно, наверняка с намерением ввести его в заблуждение, что фашистские вооруженные силы численно превосходят армию, которая не сможет защитить Рим от нападения.

Его решение за одну минуту превратило фашистов из организации, объявленной вне закона, в кандидатов на правительственные должности. Как только Факта сложил с себя полномочия, на пост премьер-министра был приглашен Саландра, который пригласил Муссолини присоединиться к новой коалиции. Но он отказался, как предполагают, — набивал себе цену. В результате Саландра был вынужден отступиться и, опасаясь, что выбор может пасть на Джолитти, посоветовал королю назначить главой правительства Муссолини — человека, возглавившего вооруженное восстание против государственной власти, чья личная армия была ответственна за бесчисленные зверства. 29 октября король последовал этому совету, и Муссолини, которому было всего тридцать девять лет, стал двадцать седьмым премьер-министром Италии» (там же. С. 67–68).

Итак: Муссолини пришел к власти не благодаря Ленину, а благодаря королю Италии. Не парламентские выборы, а вооруженное выступление дало фашистам власть в Италии. На парламентских выборах итальянские фашисты получили столь ничтожное количество голосов, что претендовать парламентским путем на власть они никак не могли.

Теперь почитаем, как наш историк объясняет свое утверждение о том, что Сталин привел Гитлера к власти в Германии.

Он пишет:

«На выборах 1933 года Гитлер получил 43 % голосов, социал-демократы и коммунисты — 49 %…»

И еще:

«Товарищу Сталину нужна была война. Поэтому товарищ Сталин приказал коммунистам в единый блок с социал-демократами не вступать… После выборов 49 процентов голосов были разделены на социал-демократов и коммунистов. Вместе — сила, порознь — слабость. Не коммунисты, ни социал-демократы в отдельности не имели 43 процента голосов. Их имел Гитлер. И он победил».