По другую сторону пирса у южной стенки Принсес-дока и параллельно «Форт Стайкину» был ошвартован пароход «Кингьян» (15). Вдоль западной стенки в одну линию стояли английские суда «Эмпайр индус» (24) и «Чангон» (25). Английский пароход «Блэйрклова» (23) находился в сухом доке Мируэтер, который врезался в сушу из северо-западного угла дока. У северной стенки, к западу от длинного центрального пирса Принсес-дока, была ошвартована землечерпалка «Мурхен» (22). В центре дока находился еще один земснаряд «Келура» (26), стоявший у конца пирса. К востоку от него у северной стенки дока стояли два траулера — «Лакнау» (20) и «Пешавар» (21). К югу от них у западной стенки Принсес-дока были ошвартованы норвежские теплоходы «Браганза» (17) и «Белрэй» (16). Борт о борт с «Браганзой» стоял английский теплоход танкер «Капса» (18). Норвежский пароход «Грациоза» (19) находился за пределами дока, у его восточной стенки. С внешней стороны западной стенки дока Виктория был ошвартован голландский пароход «Дженерал Ван дер Светен» (12). В общей сложности вокруг горящего «Форт Стайкина», имеющего на борту боеприпасы, находились 24 судна, не считая небольших портовых и водоналивных судов, одно из которых стояло по носу «Форт Стайкина» (13).
В 15 ч 45 мин загорелось несколько ящиков со взрывчаткой. Из пространства между ящиками, находившимися по сторонам узкой шахты, между нижним и верхним люками трюма № 2, вырвался столб густого дыма. Пожарные начали задыхаться и вынуждены были отступить. Пламя поднялось над комингсами.
До этого момента уверенный в своем плане отвода «Форт Стайкина» на внешний рейд полковник Сэдлер взглянул на пламя и воскликнул:
— Теперь слишком поздно!
Горящие клочья хлопка взлетали вверх, представляя угрозу для других судов. Сэдлер спустился с трапа и собрал часть своих людей. Вместе с ними он поднялся на борт небольшого судна, принадлежавшего Портовому тресту, и попытался отвести его в соседний Принсес-док. Кумбс на правом борту «Форт Стайкина» и Палмер на левом снова собрали людей и приказали им продолжать гасить пожар. Опять пожарные побежали к люку, взяли рукава и направили струи воды на стенки ящиков с боеприпасами, лежавшими на твиндеках.
В течение пяти минут пожар то затихал, то разгорался с новой силой, и с каждым разом, когда он снова разгорался, пламя взмывалось все выше. В 15 ч 50 мин из трюма на высоту мачты взметнулся огромный язык пламени.
— Уходите! — закричал Кумбс, и пожарные бросились прочь.
Палмер и все его люди на левом борту перелезли через поручни и попрыгали на причал. Высота составляла несколько метров, и некоторые приземлились неудачно, переломав себе руки и ноги. Чтобы спустить с борта насосы, Палмер снова собрал людей. Все они кашляли от дыма, которого наглотались. Несколько минут ушло на то, чтобы помочь пострадавшим отползти от судна. Когда начали передвигать насосы, несколько пожарных рукавов соскользнуло с поручней и упало на пирс. Падающие с парохода горящие обломки и искры повсюду вызывали пожары. Палмер заставил пожарных лить воду на загоревшееся здание склада № 1, которое стояло рядом. Кумбс и группа пожарных, находившихся на правом борту, попрыгали в воду. Одни плыли к берегу, другие — к буксирам, лихтерам и мелким судам, которых в доке было множество. Кумбс вплавь добрался до ближайшего буксира и взобрался на борт. Буксир доставил его на голландское судно «Дженерал Ван дер. Хейден», которое он использовал как мост. С него он попал на причал, туда, где находился склад № 4. Теперь он оказался в 100 м от горящего «Форт Стайкина» на конце пирса с внешней стороны дока. С одной стороны было открытое море, с другой — док-бассейн. Кумбс был отрезан от основной группы пожарных воротами дока шириной 24 м и проходом, тянущимся по дамбе в Принсес-доке. У входа в док на конце причала он увидел загоревшийся от искр высокий штабель кип хлопка. Он собрал несколько своих людей, которые оказались вместе с ним на буксире, и все принялись, не имея теперь под руками пожарных рукавов, вручную растаскивать кипы. Кумбс взобрался наверх штабеля и начал сбивать кипы вниз ногами, чтобы их можно было быстрее гасить. Когда язык пламени первый раз взметнулся из трюма «Форт Стайкина», капитан Найсмит отдал приказ «Покинуть судно!». Некоторые члены экипажа сумели захватить свои личные вещи. Они сбегали по трапу, держа над головой чемоданы. Второй помощник Харрис с гордостью отметил про себя, что никто из экипажа не оставил судна раньше, чем прозвучал приказ покинуть борт. Он крикнул матросам:
— Зайдите за склады, которые прикроют вас от судна!
Харрис и еще несколько человек, наглотавшись дыма, пошатываясь, сошли на пирс, оставив свои вещи на обреченном судне. Найсмит и Хендерсон стояли у трапа, наблюдая за тем, как люди покидают «Форт Стайкин». Они осмотрелись в последний раз. Затем, когда на судне, казалось, уже никого не осталось, сошли на берег. Но Найсмит снова поднялся на борт, на этот раз один, чтобы убедиться, что на борту действительно нет никого из экипажа…
Теперь в доке среди толпы людей царила полная неразбериха. Те, кто покинул «Форт Стайкин», пытались уйти подальше от судна. На них напирала толпа людей, привлеченных зрелищем пожара, подобного которому они еще никогда не видели. Моряки и грузчики на других судах столпились у поручней и тоже с любопытством смотрели на пылающее судно. Ситуация усугублялась еще тем, что полицейские, дежурившие у ворот дока, сперва удивились такому количеству людей, которые сразу пытаются покинуть док, затем вспомнили о приказе и стали требовать, чтобы каждый показывал при выходе пропуск. Увидев, что у Красных ворот, ближайших к «Форт Стайкину», — затор, оперативный офицер безопасности капитан Хаффенден приказал дежурному помощнику инспектора выпускать всех без пропуска и никого не впускать.
Капитан Оберст находился рядом с Найсмитом и Хендерсоном в 10 м от люка в корме, когда из него взметнулся на высоту мачты адский язык пламени. На некоторое время в трюме № 1 люди вынуждены были прекратить работу по перекладыванию ящиков с детонаторами из-за нестерпимой жары. К тому же беспорядочно лежащие на палубе пожарные рукава мешали им свободно передвигаться от трюма до трапа.
После команды Найсмита покинуть судно Оберст сошел на причал вместе с капитаном и старпомом. Потом, уверенный в том, что судно каждую минуту может взлететь на воздух, побежал к выходу из дока, и вот тут он совершил то, что впоследствии считал самой большой глупостью в своей жизни. На бегу Оберст вспомнил, что на причале у борта «Форт Стайкина» остался его мотоцикл — «Индиана». Столкнув мотоцикл с подставки и заведя его, он покатил к воротам. Там он встретил своего приятеля, капитана Отто Эрнста, офицера морской пассажирской службы. Они посмотрели на горящее судно, потом на толпу любопытных, состоявшую в основном из грузчиков-индийцев. Не обращая внимания на уговоры полицейских уйти в безопасное место, они продолжали наслаждаться бесплатным спектаклем.
— Судно рванет в любую секунду, — сказал Оберст, — помоги мне разогнать этих бестолочей.
Они вдвоем, Оберст — на мотоцикле и Эрнст — на велосипеде, подъехали к толпе и закричали, чтобы все убирались из доков. Эрнст уговаривал грузчиков на местном диалекте, затем попытался воздействовать на толпу бранью. Оберст тем временем проехал мимо судна и вернулся на дорогу, пролегавшую позади склада № 1. Он ехал, намеренно вклиниваясь в толпу, задевая и сбивая людей, при этом старался выглядеть человеком, охваченным паникой, чтобы посеять ее среди докеров и заставить их покинуть доки. Эрнст на своем велосипеде также проехал мимо «Форт Стайкина», который теперь был похож на гигантский факел.
Поднявшись на судно, капитан Найсмит еще раз обошел его. Он заглянул в тщательно убранные после его последней «инспекции» каюты на спардеке, последний раз оглядел свою каюту и вышел оттуда, ничего с собой не взяв. Все документы — его дневник, папка с письмами, судовой журнал, судовая роль и каргоплан — были уложены в его служебный портфель, который захватил с собой казначей и старший стюард Чарльз Булливант. В эту минуту Булливант вместе с Харрисом, четырьмя членами команды и инспектором судоходной фирмы «Киллик, Никсон энд компани» А. Джексоном уже садился в такси.