Под ногой что-то хрустнуло. Я замер, вскинув автомат, и внимательно, до рези в глазах, стал всматриваться в окружающие пространство, силясь разглядеть в тусклом свете налобного фонаря еле различимое мерцание – единственный признак, по которому можно определить “невидимого” кровососа. Стыдно бывалому сталкеру бояться темноты, страдать клаустрофобией и прочими малоприятными вещами. Но даже мне, с моим опытом пребывания в Зоне, на секунду стало как-то не по себе, по коже пробежали мурашки, захотелось все бросить и убежать. Вырваться под открытое, пусть и затянутое свинцовыми тучами небо и вдохнуть полной грудью свежий воздух.

Эхо грянувшего на поверхности грома было слышно даже здесь, глубоко под землей, заставляя меня вздрогнуть и поежиться. Постоянное напряжение последних дней сказывалось на организме, и нервы были натянуты как струна. Вдохнув пару раз полной грудью, я дождался, пока перестанет гулко стучать сердце, и, присев на корточки, попытался рассмотреть то, на что наступил. Сначала показалось, будто это просто сухая ветка или корень, и лишь взяв этот странный предмет в руки и изучив его при свете налобного фонаря, можно было понять истинную природу находки. Это был осколок кости.

Встав в полный рост и разворошив ногой землю, я убедился в верности своей догадки. Передо мной лежал грязно-серый, почти начисто отшлифованный череп человека, уставившийся на меня своими пустыми глазницами. Неужели нашему кровососу в виде корма поставляли людей? Или это останки прежних хозяев тоннеля? Жаль, что мертвецы не разговаривают. За исключением зомби, конечно. Но даже они не способны ворочать языком, когда голова отделена от тела.

Оставив все домыслы и догадки на потом, я сделал всего несколько шагов и вновь остановился. Далее тоннель изгибался под прямым углом, и что-то мне подсказывало, что блуждания закончены. Однако меня все больше беспокоило отсутствие Механика. Ждать его или идти дальше?

Приблизившись к повороту, я прислонился спиной к железной, сплошь покрытой ржавчиной распорке, которая до сих пор исправно исполняла свое предназначение – предотвращала появление очередного завала. На секунду показалось, что на грани слуха до меня донесся странный звук, похожий на скрежет металла. Не успев ни о чем подумать, я почувствовал подземные толчки.

Выброс? Быть этого не может! Я всегда за несколько дней чувствую его приближение. Такова особенность моего организма, однажды подаренная мне Зоной. Но если это не он, тогда что?

С потолка посыпалась земля.

Только этого сейчас не хватало! Видимость была почти нулевая, лучшего момента для атаки кровососу просто не найти.

Вскинув автомат, а вцепился в него что есть сил, борясь с соблазном нажать на спусковой крючок. Кажется, меня все-таки охватила паника.

А землетрясение прекратилось также неожиданно, как и началось. Нет, выброс не имел к происходящему никакого отношения. Теперь-то я был в этом уверен. Слишком уж быстро все закончилось.

Времени, терзать себя догадками, не было. Еще не хватало, чтобы повторилась вся эта чертовщина. Кроме всего прочего, меня не радовала мысль быть заживо погребенным в компании с найденным милым черепом.

Когда пыль улеглась, я, уперев приклад автомата в плечо, осторожно выглянул из-за угла.

Ну что ж, моя интуиция меня не подвела. Именно здесь новички должны были получить положенную дозу адреналина, после чего повернуть вспять.

За поворотом тоннель расширялся, его своды становились значительно выше, а стены расходились в стороны, образуя открытое, хорошо просматриваемое пространство. Железные распорки, в точке, где тоннель достигал максимальной высоты, располагались кругом и издалека казались настоящими колоннами. Задумка неизвестных строителей так и осталась для меня загадкой. Я не видел смысла во всем этом, с позволения сказать, архитектурном творении, но возможно “проект” просто не был до конца реализован.

А вот результаты трудов моих товарищей были заметны сразу. Стоило только повернуть за угол, как взгляд сразу натыкался на висевший на стене выгоревший старый знак, на котором был изображен череп с костями. Мило, а главное очень к месту. Далее внимание привлекала пара керосиновых ламп, что висели на железных распорках в центре “зала” и освещали главную “арену”.

Картину завершали два тела, лежащих недалеко друг от друга.

Медленно, не опуская оружия и то и дело оглядываясь по сторонам, я приблизился к телам. Наведя ствол автомата сначала на один труп, потом на другой, я задержался на втором и, переключив оружие в режим одиночной стрельбы, трижды нажал на спусковой крючок. Лишь после того, как череп монстра разлетелся на куски, можно было, наконец, облегченно опустить автомат и разглядеть свою находку получше.

Признать в этой твари кровососа было очень нелегко. В его груди были отчетливо видны пулевые ранения, причем их количество поражало. Складывалось ощущение, что кто-то методично, рожок за рожком, расстреливал монстра почти в упор. Стоит ли говорить о количестве крови? Огромные ожоги на теле твари, битое стекло и то, что осталось от некогда керосиновой лампы, указывали на произошедшую здесь “теплую беседу”. Но на этом сюрпризы не заканчивались. Я дважды внимательно осмотрел раны на теле монстра, но никак не мог поверить увиденному – ко всему прочему, кровосос был изранен ножом! Это уже совсем попахивало абсурдом.

Удивляло и то, что тварь была закована в цепь, другой конец которой был намертво зафиксирован вокруг железных распорок. Значит, монстру так и не удалось освободиться.

Но тогда что же здесь, черт возьми, произошло?

Неподалеку от туши монстра лежал вывернутый в неестественной позе труп Геймера. То, что ноги и позвоночник жертвы были сломаны, не вызывало сомнения. Знакомый почерк, присущий всем кровососам. Лицо парня покрывала корка запекшейся крови, нос был сломан, но глаза… Остекленевший взгляд сталкера был направлен точно на меня. Геймер словно хотел пожаловаться на произошедшую с ним несправедливость. А я даже представить себе не мог, что же пришлось ему испытать в последние секунды жизни.

Скорее по привычке, нежели осознанным движением, я протянул руку и опустил парню веки. Слишком часто мне приходилось это делать. Люди привыкают ко всему.

Я попытался понять, какие чувства испытываю, видя перед собой труп человека. Сейчас уже не было ни боли, ни сострадания, ни скорби. Ничего. Я уже нисколько не удивляюсь, видя перед собой смерть и трупы. Вот и сейчас, старался, но никак не мог вспомнить былые чувства, что испытывает любой нормальный человек в таких ситуациях. Слишком много времени прошло. Слишком много смертей было после этого.

– Прости, Геймер. Прости нас всех, – в такие моменты погибшего принято называть его настоящим именем, если оно, конечно, известно хоть кому-нибудь. К сожалению, я был не из их числа.

Мой взгляд упал на пистолет, который сталкер сжимал в руке. Глушитель был почти скручен, оставалось лишь совсем чуть-чуть, самую малость. Каждому из нас суждено не успеть сделать что-то в этой жизни. Парень в свои последние секунды, превозмогая адскую боль, изо всех сил пытался скрутить этот чертов глушитель. И все лишь для того, чтобы выстрелить и подать знак тем, кто в этот момент беззаботно развлекался там, наверху.

– Ты с честью исполнил то, что всем нам еще предстоит сделать. Ты умер с оружием в руках, защищая того, кому была нужна твоя помощь. Ты боролся с Зоной как мог. Пусть даже и не победил, но уж точно не проиграл. Ты не сдался, она не сломала тебя.

Из ведущего на поверхность тоннеля донеслись тихие звуки шагов, прервавшие меня на полуслове. Кто бы это ни был, он старался двигаться очень осторожно, не издавая ни звука.

Мог ли это быть выживший новичок? Или очередной сюрприз этого проклятого тоннеля?

Выключив налобный фонарь, я отошел в полутьму, туда, куда не падал свет от керосиновых ламп. И как раз вовремя – силуэт вынырнул из темноты тоннеля и остановился.

Я осторожно прицелился, взяв на мушку голову предполагаемой жертвы.