Миша хотел было крикнуть: «И «спелеологическое» тоже надо добавить, и «пещерное»! Сколько раз мы в пещеры лазили!» — но не успел, потому что Пал Палыч продолжал:

— Геология — родная сестра Археологии. Они очень дружные сёстры и жить друг без друга не могут. Но у Археологии есть ещё одна сестра — История. Мы не раз обращались к ней с разными вопросами. И она отвечала, когда могла. А теперь давайте и мы сообщим ей кое-что интересное.

Некий Дионисий, живший во втором веке до пашей эры, сообщает, что на Черноморском побережье Кавказа обитало племя иниохов, или перевозчиков. Так вот, у этих иниохов были удивительные лодки, которых не знало никакое другое южное племя, — с крышей. Греки называли эти лодки «камарами», от слова «камара», что значит «сводчатый» или «свод», а самих владельцев лодок — «камаритами». Ещё и сейчас некоторые учёные рассуждают так: если джигеты были разбойниками, то предки их, джихи и иниохи, тоже были разбойниками. Джихи разбойничали на суше, а иниохи — на море. И иниохские камары предназначались для морского разбоя. Ну, а наши с вами открытия позволяют выдвинуть, другое объяснение. Что, если в этих лодках перевозили соль? Обычная пиратская добыча — пленники, — с точки зрения пиратов, не нуждалась в защите от солнца и дождя. Но драгоценную, добытую с таким трудом соль надо было держать сухой. Вот по этой-то причине иниохские лодки были с навесом.

И ещё один вклад. Историки и археологи давно уже «потеряли» древнегреческий город-колонию Диоскурию и римский город Себастополис. Древние авторы частенько упоминали о них, а потом след их исчез. Исторические данные говорят, что они находились где-то поблизости от того места, где находится теперешний Сухуми. Но ни раскопки в самом Сухуми, ни раскопки поблизости от него не дали положительных результатов. Поблизости от Сухуми не было больших городов. Куда же делись эти два античных города?

И вот недавно в Сухумской бухте были обнаружены под водой башни, колонны и развалины городских стен и построек. Археологи надели акваланги и спустились на дно морское. Они осмотрели развалины, а потом забрались ещё глубже и там, на окраине этого подводного города, увидели очертания ещё более древних развалин.

Можно предположить, что это развалины Себастополиса и Диоскурии. Но, чтобы предположения превратись в уверенность, надо было ответить на ряд вопросов, и в частности — почему города оказались под водой? И когда это произошло? Совпадает ли время погружения с историческими данными?

Наши с вами археолого-геологические открытия не имеют прямого отношения к истории этих двух городов, но они говорят — за несколько сотен лет до начала пашей эры на Черноморском побережье Кавказа произошли грандиозные колебания суши. Видимо, тогда и затонула Диоскурия. И это совпадает с данными истории.

— Пал Палыч! Давайте назовём наше общество историческим! Раз такое дело! — закричал Миша. — Ведь мы!..

— Пал Палыч! — перебил его Адгур. — А летом мы будем с аквалангом работать? Знаете, как интересно! Вот было бы здорово!

Вместо ответа Пал Палыч вытащил из планшетки письмо, развернул его, но читать не стал, а сказал, глядя на Джо:

— Вот мне пишет сухумский приятель-археолог. Он прослышал про наше славное общество и спрашивает, нет ли у нас какого-нибудь достаточно взрослого паренька, который любил бы море и приключения, интересовался бы археологией и обладал бы способностью мыслить независимо. Они там, в Сухуми, хотят подготовить аквалангистов-наблюдателей. Увы, возраст и здоровье часто не позволяют нашему брату, археологу, спускаться с аквалангом под воду. А в Сухумской бухте предстоят огромные подводные работы. Надо будет смыть струями сжатого воздуха многометровый слой ила, который покрывает развалины, извлечь огромное количество находок. Вот я и думал… А почему бы вам, Джо, не…

— Мне?! Вы хотите, чтобы я…

— А почему бы и нет? Приключений вы получите сколько душе угодно. Недавно, например, какой-то весельчак дельфин вздумал поиграть с аквалангистом и так исцарапал его плавниками… Море вы любите — об этом говорит ваш широченный клёш. Вы заинтересовались археологией и даже проштудировали номер научного журнала. Кстати, учёные получаются из людей, которые ничего не принимают на веру… Словом, довольно вам быть в одиночку.

Нужно думать, что Джо тут же, не сходя с места, согласился бы с предложением Пал Палыча и этим самым определил свой дальнейший жизненный путь. Он уже сделал было шаг по направлению к Пал Палычу и протянул ему руку, но тут в разговор вмешалась Линючка, и всё приняло другой оборот.

— Пал Палыч! — закричала она. — Джо исправится. Он обязательно исправится. Он хороший. Только пусть ночью археологией не занимается. Правда, Джо, ты больше не будешь копать ночью?

Джо опустил руку и остановился в нерешительности. Удачно сказанное слово ещё, может быть, исправило бы положение, но заговорил Арсен, а за ним Адгур — и всё пошло прахом.

— Пал Палыч! Скажите Жорке, что в Диоскурии есть золото. Тогда он и без акваланга на дно полезет, — сказал Арсен.

А Адгур добавил:

— Жорку брать нельзя. Он все ваши находки утащит, закопает и сверху илом притрусит.

— Илом? Почему илом?

— Пусть Жорка сам расскажет, — сказал Адгур. — Пусть объяснит, зачем голову с горшком утащил. Залез ночью в канаву и утащил. А ну, Жорка, объясни. Не скрывай.

Джо как-то странно, с ноздри на ноздрю, шмыгнул носом, вытер рукавом лицо и вдруг бросился бежать к морю, туда, где луна проложила серебряную дорожку от самого горизонта до берега.

— Куда ты, Жорка! Вернись! — закричала ему вдогонку Машенька. — Мы не сердимся.

— Не падай духом, Жорка! Ты ещё перевоспитаешься.

— А зачем тебе горшок понадобился? Кашу в походах варить, да?

— А куда ты череп дел? Музей в квартире откроешь, что ли?

— Так ты нас пригласи на открытие.

— А это вы нас с Адгуркой спросите, куда Джо череп и горшок дел, — сказала Линючка. — он их закопал под деревом и сеном притрусил. Ну, а мы с Адгуркой и Нелькой откопали их и спрятали у Адгурки на чердаке.

Добежав до воды, Джо остановился, наклонился, схватил какой-то голыш покрупнее и с силой бросил его в море, целясь в лунную дорожку. А за ним — другой, третий.

Ребята смотрели на него и молчали. И, может, они побежали бы за ним и вернули его на собрание, чтобы задать пару-другую вопросов, но тут из-за эвкалиптов показался взрослый дядя в шляпе. Под шляпой блеснули два лунных огонька. Ясно, это Леонид Петрович со своими чудодейственными очками. В руках у Леонида Петровича был журнал «Юность», и на обложке журнала была видна цифра «4». Именно в этом номере, по всем расчётам, должна была появиться статья Миши. И подумать только, из-за его статьи на заседание пожаловал сам директор. Вот что значит быть талантом! Сейчас Леонид Петрович прочтёт статью вслух, и все начнут спрашивать: «А кто это такой, М. Друг-Дружковский?.. Не иначе, московский писатель, раз так здорово пишет. И откуда только он узнал про нас?..» Миша даже пожалел, что из ребят одна лишь Нелли Мил-Миловская знает, что таинственный и талантливый М. Друг-Дружковский — это всего-навсего Миша Капелюха, а Нелли такая — она никому не скажет. Одна надежда — Линючка заглядывала в письма, когда носила их Нелли. А она-то не проболтать не сможет.

Леонид Петрович подошёл к Пал Палычу, левой рукой приподнял шляпу и тут же опустил сё на голову, а правой пожал руку Пал Палычу. Затем, поколебавшись немного, поклонился Зое Николаевне и Машеньке, блеснул очками и сказал:

— Прошу прощения, но я невольно подслушал кое-какие выступления. И я не могу не выразить своего удовлетворения вашими археологическими успехами. Подумать только! Мы помогли науке решить кардинальную проблему — определить, кем были джихи и кем прохиндеи, иниохи и другие племена. Но, с другой стороны, я, как директор, не могу не выразить своего неодобрения. Во-первых, по какой причине вы проводите сегодняшнее занятие не в стенах школы, а, так сказать, на свежем воздухе? Безусловно, наука здесь гармонически сочетается с прекрасной субтропической природой, но разве я не говорил вам неоднократно: «в вашем распоряжении любой класс, любая комната»? Говорил я или не говорил?