13 января 1902 г. Ялта.

13 янв. 1902.

Милая моя дуся, насколько можно понять из твоих последних писем, ты в Ялту теперь не приедешь. Идет "В мечтах", репетируются "Мещане". Я понимаю, дуся, и не претендую. Коли нельзя — значит, нельзя.

Маша вчера уехала; сегодня пасмурно, прохладно. Я здоров вполне, ем много, хотя и не вижу в этом ничего хорошего. Сегодня Елпатьевский говорил со мной по телефону; когда я сообщил ему, что ты беспокоишься и волнуешься насчет обеда, то он удивился и сказал, что он вовсе не обещал у тебя обедать… Он хлопотал в Петербурге за сына — и удачно, чему я очень рад, так как, помимо всего прочего, сын его славный малый.

Ты не перестаешь звать меня в Москву. Милая моя, я бы давно уехал, да не пускают. Альтшуллер не велит даже выходить в пасмурную погоду, хотя я и выходил сегодня, так как в комнатах надоело до отвращения.

Сегодня получил сразу два письма, а вчера — ни одного.

Ну, господь с тобой, будь здорова и весела. Поклонись своим. Не забывай.

Твой Antoine

13 января 1902 г. Ялта.

13 янв. 1902.

Дорогой Петр Иванович, вчера я получил две телеграммы от членов съезда и сегодня одну — от Е. А. Осипова. Такой чести я не ожидал и не мог ожидать, и такую награду принимаю с радостью, хотя и сознаю, что она не по заслугам. Члены съезда уже разъехались по домам, но Е. А. Осипов в Москве; будьте добры, голубчик, повидайтесь с ним и скажите, что я благодарен ему бесконечно. Адреса его я не знаю, я не могу телеграфировать ему, остается одно — прибегнуть к Вам с просьбой — заменить меня.

Хорошо ли играли в Художеств<енном> театре?

Я один теперь, сестра уехала; скучно, и Москва представляется такою же далекою, как Австралия. Ничего не хочется делать, да и нездоровится.

Ваше письмо я получил, большое, сердечное Вам спасибо. Оля в восторге от Вас, я очень рад.

Нового у нас ничего нет. Л<ев> Н<иколаевич> по-прежнему, чувствует себя то очень хорошо, бодро, то киснет. Горький здоров. Пока всё обстоит благополучно.

Крепко жму Вам руку и низко кланяюсь. Будьте здоровы и счастливы.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Заказное. Здесь.

Большая Грузинская, д. 32, кв. 8.

Е<го> в<ысоко>б<лагородию>

Петру Ивановичу Куркину.

От М. П. Чеховой.

Долгоруковская, 29, кв. 18.

15 января 1902 г. Ялта.

15 янв. 1902.

Милый Иван Алексеевич, здравствуйте! С новым годом, с новым счастьем! Желаю Вам прославиться навесь мир, сойтись с самой хорошенькой женщиной и выиграть 200 тысяч по всем трем займам.

Я хворал месяца полтора, теперь считаю себя здоровым, хотя покашливаю, почти ничего не делаю и всё жду чего-то, должно быть, весны.

Писал ли я Вам насчет "Сосен"? Во-первых, большое спасибо за присланный оттиск, во-вторых, "Сосны" — это очень ново, очень свежо и очень хорошо, только слишком компактно, вроде сгущенного бульона.

Итак, будем ждать Вас!! Приезжайте поскорее; буду рад очень. Крепко, крепко жму руку, желаю здравия.

Ваш А. Чехов.

На приглашение "Южн<ого> обозрения" я ответил, что ничего не имею против, но в настоящее время ничего не пишу, прошу извинить, а когда напишу, то пришлю. Я всем отвечаю так.

15 января 1902 г. Ялта.

Многоуважаемая Эльза Антоновна! Приношу Вам сердечную благодарность за письма и поздравление. Вы посылаете Ваши письма в Москву на Малую Дмитровку, между тем я живу в Ялте. Мой адрес: Ялта. А в мае и осенью я живу в Москве, и тогда адресуйтесь так: Москва, Неглинный, д. Гонецкой.

Вашу книгу, в которой одно стихотворение посвящено мне, я получил и писал Вам об этом. Очень, очень благодарен Вам! Будьте здоровы, желаю всего хорошего! Искренно преданный

А. Чехов.

15 январь 1902 г.

На обороте:

Mademoiselle

Elsa Goller.

Budweis Bohиme.

Австрия. Autriche.

15 января 1902 г. Ялта.

15 янв. 1902.

Милая моя Олюша, пупсик мой, получил одно твое письмо от Долгополова, другое, в котором ты пишешь о сем докторе, — сегодня получил. Спасибо, родная, дай бог тебе здоровья и больших успехов.

От докторов я получил телеграмму, ты об этом уже знаешь. Весьма приятно, конечно. Но что очень неприятно, это то, что они, т. е. доктора, поднесли артистам портрет фабрикации Браза, ужаснейший портрет. Не могли они купить у Опитца! Впрочем, всё сие неважно.

Умер Соловцов. Мне даже не верится. Я от него получал громадные телеграммы, то поздравительные, то деловые, зарабатывал через него по крайней мере рублей 200 в год — и вдруг!

Сегодня впервые слышал весеннее пение птицы. Тепло, солнечно, тихо, и робкое, нерешительное чиликанье птички, которая в конце марта улетит в Россию. Сегодня ночью был пожар; горел белый дом, который стоит как раз против окон моего кабинета, по ту сторону реки, работы архитектора Шаповалова. Дымит до сих пор. Говорят, что ночью был звон, но я не слышал.

Напрасно заграничное письмо ты прислала в своем письме. Нужно было просто зачеркнуть адрес, написать — Ялта и опустить в почтовый ящик. Поняла?

Долгополов еще не был у меня, он придет и будет говорить много и долго — спасите нас, о неба херувимы! Будет он сегодня, по всей вероятности. Кстати сказать, жена у него сердитая, некрасивая, пожилая, но каждые 9—10 месяцев она дарит мир новым младенцем. Нифонт советовал тебе оставить театр — это совершенно зря; советовал, потому что язык во рту болтается.

Вчера не было от тебя письма, сегодня получил коротенькое, в котором ты пишешь о нездоровье. Боже тебя сохрани, не болей, а то будешь бита своим строгим мужем.

Ну, деточка моя, бог да хранит тебя. Целую тебя и обнимаю. Будь здорова, весела, будь в духе.

Твой Antoine.

Вчера был нездоров, вял, а сегодня чувствую себя прекрасно.

16 января 1902 г. Ялта.

16 янв.

Милый дусик, здравствуй! Завтра я именинник, честь имею вас поздравить. Сегодня был Долгополов, всё время молчал, но сидел долго.

Погода сегодня, как и вчера, расчудеснейшая, весенняя. Будь здорова, ангел мой, будь весела, не думай обо мне дурно — я ведь здоров. Люблю тебя отчаянно, дуся мой, попугайчик мой. Целую крепко.

Твой Antoine.

Пиши подробней о пьесе Горького. Он был у меня сегодня, и прочесть ему я ничего не мог.

16 января 1902 г. Ялта.

Милая Маша, был печник, осматривал твою печь; он сказал, что она, т. е. печь, не повалится, что всё благополучно, а щели можно замазать.

Печник предлагает оштукатурить дом. Как ты думаешь насчет этого? Напиши.

Мать здорова, всё благополучно. Нового ничего нет. Будь здорова. Жму руку.

Твой А. Чехов.

16 янв. 1902.

На обороте:

Москва.

Марии Павловне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

19 января 1902 г. Ялта.

19 янв.

Дусик мой, если я часто писал тебе о погоде, то потому, что полагал, что это для тебя интересно. Прости, больше не буду. Затем еще ты сердишься, что я с тобой ничем не делюсь. Но чем делиться? Чем? У меня решительно нет ничего или по крайней мере кажется, что нет ничего. Новостей нет никаких, здоровье великолепно, не пишу. Третьего дня был у Толстого.

Скажи Маше, чтобы она купила 5 фунтов клеверу и выслала при случае в Ялту. Это нужно Арсению.