20 июля я читаю последнюю корректуру и для журнала и для книги и заранее похлопочу, чтобы меня сия работа не задержала.

1435. В. А. ТИХОНОВУ

12 июля 1894 г. Мелихово.

12 июль.

Милый и драгоценный Владимир Алексеевич, простите за неисправность!! Как вспомнишь, что неизвестно, когда поедут с письмами на станцию, то руки опускаются и нет охоты писать. Как бы ни было, отвечаю:

1) Лавров на Кавказе. Вернется в августе.

2) С Сытиным был разговор об издании Ваших книг. Он ответил неопределенно и уклончиво, и из тона его я заключил, что лучше всего Вам самому списаться с ним или же поговорить при свидании. Это человек коммерческий.

3) Говорил с Сувориным и заключил, что он весьма Вам симпатизирует. Я думаю, что если бы Вы обратились к нему с определенным предложением, то есть определенно указали, какая должность Вам улыбается и что Вы умеете, желаете делать у него и проч., — то Ваше предложение, пожалуй, имело бы успех. Мой совет: в книжном магазине и по книжному издательству Вам нечего делать; если поступать куда, то в газету.

Будьте добры, пришлите мне взаймы тысячу рублей.

Хочется уехать куда-нибудь. Будьте здоровы и не сердитесь.

Ваш А. Чехов.

1436. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ

13 июля 1894 г. Мелихово.

13 июль. Ст. Лопасня.

Многоуважаемый

Алексей Алексеевич!

По случаю болезней разных я в сей месяц буду немножко неаккуратен, т. е. приеду в Москву не к 15, а к 20. Всего привезу 2 — 2 1/2 листа. Это уж будет окончание.

Если Виктор Александрович вернулся, то передайте ему мой поклон.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1437. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ

22 июля 1894 г. Москва.

Многоуважаемый

Алексей Алексеевич!

Посылаю Вам окончание "Сахалина" с большой просьбой - сказать, чтобы возможно скорее набрали; я в Москве пробуду очень недолго, и мне хотелось бы прочесть корректуру.

Простите, что я Вас беспокою в неурочное время.

Ваш А. Чехов.

1438. М. П. ЧЕХОВОЙ

23 июля 1894 г. Москва.

Суббота.

Я приеду не в понедельник, а, вероятно, в среду с добавочным. За мной можно не присылать, если Роман и лошади заняты.

Деньги я получил, но не знаю, как доставить тебе. Вопрос этот еще не решен, но я рассчитываю решить его до понедельника.

Если придет Яков, то пусть всё осмотрит во флигеле и сделает то, что не сделано. На чай ему надо дать 2 р. Мой адрес: Арбат, Б. Власьевский пер., д. Офросимовой, кв. Саблина. Живу в одной квартире с Потапенко. Суворин был в Москве; вчера я ночевал у него, а нынче проводил его в Феодосию.

Будь здорова. Кланяйся папаше.

Твой А. Чехов.

Если в понедельник или вторник пришлю денег, то не меньше ста рублей. Так что можешь соображаться с этой цифрой и должать, сколько угодно.

1439. Вяч. А. ФАУСЕКУ

4 августа 1894 г. На Волге под Кинешмой.

На Волге близь Кинешмы. 4-VIII-94

Милый Вячеслав Андреевич, большое Вам спасибо за письмо, а Вашей жене - за бюст. Но - увы! в Феодосию я поеду по железной дороге, и если попаду в Ялту, то не иначе, как via Theodosia. * А быть может, совсем не попаду, ибо планы мои отличаются крайнею неопределенностью. Теперь направляюсь до Саратова, а что дальше будет, не знаю.

Желаю Вам всего хорошего. Поклон Вашей жене и Александру Ивановичу.

Ваш А. Чехов.

Где теперь Л. Е. Оболенский? Хотел я ему написать, да не знаю наверное, в Ялте ли он.

* через Феодосию (лат.).

1440. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

10 августа 1894 г. Сумы.

Милый друг, напоминаю тебе, что я и Маша ждем тебя в Мелихове 15-го августа. Непременно приезжай вместе с Михаилом Алексеевичем.

Потапенко, солнце и луна потонули в блаженстве…

Будь здоров!!!!

Твой Antonius.

Среда. Псел.

На обороте:

Москва,

Угол Леонтьевского и Б. Никитской,

в редакции "Русской мысли"

Виктору Александровичу Гольцеву.

1441. А. С. СУВОРИНУ

15 августа 1894 г. Мелихово.

15 авг. Мелихово.

Наша поездка на Волгу в конце концов оказалась довольно странной. Я и Потапенко поехали в Ярославль, чтобы оттуда плыть до Царицына, потом в Калач, отсюда по Дону в Таганрог. Путь от Ярославля до Нижнего красив, но я раньше уже видел его. К тому же в каюте было очень жарко, а на палубе по физиономии хлестал ветер. Публика неинтеллигентная, раздражающая своим присутствием. В Нижнем нас встретил Сергеенко, друг Льва Толстого. От жары, сухого ветра, ярмарочного шума и от разговоров Сергеенка мне вдруг стало душно, нудно и тошно, я взял свой чемодан и позорно бежал… на вокзал. За мной Потапенко. Поехали обратно в Москву. Но было стыдно возвращаться не солоно хлебавши, и мы решили ехать куда-нибудь, хоть в Лапландию. Если бы не жена, то выбор наш пал бы на Феодосию, но - увы!.. в Феодосии у нас живет жена. Подумали, поговорили, сосчитали свои деньги и поехали на Псёл, в знакомые Вам Сумы.

Проезжая мимо Лопасни, получил я пакет со счетами из магазина. В счетах я заметил один неверный итог, несогласие с прежними счетами, также пропуски. Например, пропущены 400 р., которые Вы уплатили в "Сев<ерный> вестник" г-же Гуревич. Кое-что неясно.

Так:

"Выдано из С. П. Б. магазина "Нового времени" согласно расчета на 9 июля 1894 г.- 10 668 р.".

"Выдано из С. П. Б. магазина 2244 р.".

Но ведь и вторая сумма выдана тоже "согласно расчета", зачем же ее выделять? (Замечу в скобках, что с февраля 1892 г. до июля сего года, если не считать помянутых 400 р., я не брал ни копейки и всё то, что "выдано", пошло в погашение долга.)

Как бы ни было, долг мой с августа прошлого года увеличился больше чем вдвое. По сохранившимся у меня прошлогодним счетам, к 13 авг. 1893 г. я состоял должным 5159 р.; надлежало мне выдать 1669 р. Если вычесть 1669 из 5159, то останется 3490 р. Вот что я был должен год назад. Но прошел год, было продано немало моих книг, взято мной было только 300 р. (не считаю 400, не попавших в счет), а к долгу прибавилось 4077 рублей!! Стало быть, с 1892 г., когда я взял 5000 р. на покупку имения, я успел погасить только 600 р.! В самом деле: в 1892 г. был я должен 8170 р., а теперь должен 7567 р. Другими словами, с февраля 1892 г. книги дали мне только 600 р. дохода. Всё сие пишу я Вам в надежде, что бухгалтерия ошиблась и что мои денежные дела не так уж плохи. Не разрушайте этой моей смутной надежды до моего приезда к Вам, когда мы вместе рассмотрим счета и познаем вместе истину. Во всяком случае не смущайте бухгалтера выражением недоверия, так как я не крепко уверен в ошибке, бухгалтер же Ваш новый человек.

Ну-с, Псёл великолепен. Это такая поэзия, что хоть отбавляй. Тепло, просторно, масса воды и зелени и прекрасные люди. Прожили мы у Псла 6 дней, ели, пили, гуляли и ничего не делали. Мой идеал счастья, как Вам известно, праздность. Теперь я опять в Лопасне, в Мелихове… Холодный дождь… Свинцовое небо… Грязь. Получено из Таганрога грустное письмо. Дядя, по-видимому, безнадежен. Надо ехать к нему и к его семье, чтобы лечить и утешать.

Из Таганрога я приеду к Вам, но с условием, что Вы не повезете меня в гости к Айвазовскому. Напишите в Таганрог, какая у Вас погода. Впрочем, не пишите, мы обменяемся телеграммами.

Иногда бывает: идешь мимо буфета III класса, видишь холодную, давно жаренную рыбу и равнодушно думаешь: кому нужна эта неаппетитная рыба? Между тем, несомненно, рыба эта нужна и ее едят, и есть люди, которые находят ее вкусной. То же самое можно сказать о произведениях Баранцевича. Это буржуазный писатель, пишущий для чистой публики, ездящей в III классе. Для этой публики Толстой и Тургенев слишком роскошны, аристократичны, немножко чужды и неудобоваримы. Публика, которая с наслаждением ест солонину с хреном и не признает артишоков и спаржи. Станьте на ее точку зрения, вообразите серый, скучный двор, интеллигентных дам, похожих на кухарок, запах керосинки, скудость интересов и вкусов - и Вы поймете Баранцевича и его читателей. Он неколоритен; это отчасти потому, что жизнь, которую он рисует, неколоритна. Он фальшив ("хорошие книжки"), потому что буржуазные писатели не могут быть не фальшивы. Это усовершенствованные бульварные писатели. Бульварные грешат вместе со своей публикой, а буржуазные лицемерят с ней вместе и льстят ее узенькой добродетели.