Как зовут Федорова?

Я с большим бы удовольствием прочитал в Литературном обществе реферат о том, откуда мне пришла мысль написать "Иванова". Я бы публично покаялся. Я лелеял дерзкую мечту суммировать всё то, что доселе писалось о ноющих и тоскующих людях, и своим "Ивановым" положить предел этим писаньям. Мне казалось, что всеми русскими беллетристами и драматургами чувствовалась потребность рисовать унылого человека и что все они писали инстинктивно, не имея определенных образов и взгляда на дело. По замыслу-то я попал приблизительно в настоящую точку, но исполнение не годится ни к чёрту. Надо было бы подождать! Я рад, что 2 — 3 года тому назад я не слушался Григоровича и не писал романа! Воображаю, сколько бы добра я напортил, если бы послушался. Он говорит: "Талант и свежесть всё одолеют". Талант и свежесть многое испортить могут - это вернее. Кроме изобилия материала и таланта, нужно еще кое-что, не менее важное. Нужна возмужалость - это раз; во-вторых, необходимо чувство личной свободы, а это чувство стало разгораться во мне только недавно. Раньше его у меня не было; его заменяли с успехом мое легкомыслие, небрежность и неуважение к делу.

Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости. Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, — напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая…

В Москве есть поэт Пальмин, очень скупой человек. Недавно он пробил себе голову, и я лечил его. Сегодня, придя на перевязку, он принес мне флакон настоящего Ilang-Ilang'a, стоящий 3 р. 50 к. Это меня тронуло.

Ну, будьте здоровы и простите за длинное письмо.

Ваш А. Чехов.

580. Ф. А. ФЕДОРОВУ (ЮРКОВСКОМУ)

8 января 1889 г. Москва.

8 января.

Многоуважаемый

Федор Александрович!

М. Г. Савина согласилась играть в моей пьесе Сашу, а между тем роль Саши чрезвычайно бледна и представляет из себя скудный сценический материал. Когда я писал ее 1 1/2 года тому назад, то не придавал ей особого значения. Теперь же ввиду чести, какую оказывает моей пьесе М<ария> Г<авриловна>, я решил переделать эту роль коренным образом и местами уже переделал так сильно, насколько позволяли это рамки пьесы. Прошу Вас убедительно не торопиться перепискою ролей и возможно скорее выслать мне копию моей пьесы. Роль для III акта почти уже готова, для IV же я могу сделать ее, только имея под рукой пьесу. Все поправки и варианты Вы получите через двое суток после того, как мною будет получена пьеса. Так, если копию я получу 15-го, то поправки будут доставлены Вам 17-го - никак не позже. Но было бы желательно иметь копию пьесы раньше 15-го.

Все поправки и варианты будут своевременно процензурованы. В этом отношении можете быть совершенно покойны. Я не задержу.

Мой адрес: "Москва, Кудринская Садовая, д. Корнеева". Копию пьесы благоволите выслать заказною бандеролью по этому адресу или же отошлите ее А. С. Суворину с надписью: "для скорейшей отсылки А. П. Чехову".

Уважающий

А. Чехов.

581. А. С. СУВОРИНУ

8 января 1889 г. Москва.

8-го янв.

Посылаю Вам, Алексей Сергеевич, письмо Никулиной. Я ответил ей, что режиссер получит желаемое не позже 12-го января. Имейте сие в виду и скорее привозите цензурованные монологи. Ваша пьеса пойдет 16-го, о чем я телеграфировал Вам сегодня. Может случиться, что отложат.

Насчет репетиций я ответил Никулиной так: "После 10-го приедет сам Алексей Сергеевич и ответит Вам на все интересующие Вас вопросы". Меня зовут на репетицию не ради советов или чего другого, а ради сокращений, уступок и т. п. Пойду я на репетицию только в том случае, если Вы сами почему-либо не приедете до спектакля, что, надеюсь, не случится. Пошел бы я завтра, но боюсь напутать и поддаться пению сирен.

Ленский, по-видимому, взял верный тон и будет играть хорошо. Я сегодня был у него. Он сердился, горячился и читал мне места из монологов. Сердится он, что в его говорильной роли мало движения, что Вы заставляете в III акте подбирать черепки битой посуды. Черепки не подбирают (их никто не жалеет), а отбрасывают ногой. Сердится за пионера и пивомера. Одним словом, за роль принялся сердито и будет играть ее горячо. Он и Ермолова в I акте говорят и брызжут. "Я ей: брррр!.. А она мне: брррр!" Я сказал, что так и нужно. Он, по-видимому, боится за себя; но я его успокоил. Я сказал ему, что I акт мне не нравился ни в чтении, ни на репетиции - меня пугала фельетонность и сухость, но что во время спектакля я был поражен тою редкою внимательностью, с какою публика прослушала этот акт. Я сказал ему искренно, и он повеселел и перестал сердиться. Это актер, с которым можно говорить и спорить. О сокращениях не было сказано ни одного слова. Я хорошо сделал, что задержал у себя последние поправки. Актеры пугаются их. Дайте им понять и выучить роли, тогда делайте хоть миллион поправок. Тогда у актеров для поправок и вариантов будет в голове фон, которого теперь еще пока нет.

Обязательно и непременно приезжайте. Умоляю Вас. Если оттого, что Вы уедете из Петербурга, произойдут протори и убытки, то скажите конторе, чтобы она записала их в мой счет: 10 лет буду даром работать. Если не приедете, то все мои планы расстроите! Поручите газету Алексею Алексеевичу и с богом. Надо Вам отдохнуть и Москву поглядеть поближе.

Жду копию своей пьесы. Написал Федорову льстивое письмо с просьбой поспешить высылкой пьесы. Иначе многое не будет исправлено. Знаете? У меня Саша в III акте волчком ходит-вот как изменил! Совсем для Савиной. Скажите Савиной, что мне так льстит то, что она согласилась взять в моей пьесе бледную и неблагодарную роль, так льстит, что я живот свой положу и изменю роль коренным образом, насколько позволят рамки пьесы. Савина у меня будет и волчком ходить, и на диван прыгать, и монологи читать. Чтобы публику ни утомило нытье, я изобразил в одном явлении веселого, хохочущего, светлого Иванова, а с ним веселую Сашу… Ведь это не лишнее? Думаю, что попал в точку… Но как тяжело быть осторожным! Пишу, а сам трепещу над каждым словом, чтобы не испортить фигуры Иванова.

Давайте летом напишем по второй пьесе! Теперь у нас есть опыт. Мы поймали чёрта за кончик хвоста. Я думаю, что мой "Леший" будет не в пример тоньше сделан, чем "Иванов". Только надо писать не зимой, не под разговоры, не под влиянием городского воздуха, а летом, когда всё городское и зимнее представляется смешным и неважным. Летом авторы свободнее и объективнее. Никогда не пишите пьес зимой; не пишите ни одной строки для театра, если он не за 1000 верст от Вас. В зимние ночи хорошо писать повести и романы, что я и буду делать, когда поумнею.

Да хранит господь бог Вас и всю Вашу фамилию! Если не приедете, нет Вам моего благословения! Приезжайте, умоляю Вас! Все мои Вам кланяются.

Ваш А. Чехов.

582. Е. К. САХАРОВОЙ

13 января 1889 г. Москва.

13 янв.

Уважаемая Елизавета Константиновна!

Прежде всего большое Вам спасибо за память и за новогодний сюрприз - так я называю Ваше письмо. Оно тем более приятно, что среди моих старых знакомых очень много тех самых людей, про которых еще Лермонтов сказал:

Одни ему изменили

И продали шпагу свою…

Теперь о деле. Всей душой готов быть полезен Вам и Вашему мужу. К сожалению, я не такой сведущий и сильный человек, как Вы пишете. В Москве я знаком только с одним художником - с Левитаном, которого Вы знаете, да, пожалуй, еще с десятком дилетантов. Знаком я близко и коротко только с Питером, в Москве же я чужой и непризнанный. В Москве я изображаю из себя доктора и больше ничего. Человек я непрактический и проч. и проч. Я могу сделать для Вас очень немногое, а именно: 1) посоветовать Вашему мужу не покидать идеи о поездке с картиной в Москву; в Москве он будет иметь основательный успех и может заработать немало. Для выставки самое подходящее время, как мне думается, великий пост, 2) поскорее приехать в Москву лично и поискать помещение; помещений в Москве много; я рекомендую одну из зал Общества искусств и литературы в доме Малкиеля на Тверской, где прежде был Пушкинский театр. Общество всплошную состоит из очень милых и обязательных людей, которые, я думаю, охотно помогут Вашему мужу, если он обратится к ним. По приезде в Москву Вашему мужу следует обратиться прежде всего к артисту Малого театра А. П. Ленскому, с которым я уже говорил о картине; он очень близко стоит к Обществу, мой приятель и вообще милый человек. Он возьмется познакомить Вашего мужа с Обществом и похлопочет, 19-го янв<аря> я уезжаю в Петерб<ург> ставить свою большую пьесу. Если Ваш муж не найдет меня в Москве то прошу его обратиться к сестре М<арии> П<авловне>: она познакомит его с Ленским. Если же и сестра уедет в Петербург, то полномочия будут даны студиозу Мише.