Тапочки
Иные славят новые штиблеты,
Другие — сапоги й башмаки.
Я славлю тапочки — простую обувь лета:
Они легки, но также и крепки.
Иные любят скверы и бульвары,
Другие бродят где-нибудь еще,
А я в лесу и у реки бываю,
И в тапочках мне летом хорошо.
Иные очень уважают моду,
Не отстают от нового денька,
А я люблю не моду, а природу,
Великолепную во все века!
Иные любят щеголять в обновах,—
Не следую их суете пустой.
Бродить удобно в тапочках дешевых,
А можно босиком, как Лев Толстой!..
Итак, ценя лесов сосновых запах,
И речку, и зеленую траву,
Однажды летом в тапках этих самых
Направился я в ресторан «Москву».
Швейцар остановил меня у входа:
— Вам в тапочках нельзя!
— А почему?
— Здесь много иностранного народа!
— Ну что ж! Тогда я тапочки сниму.
И босиком пошел я по ступеням,
Ну а швейцара отстранил слегка.
Тогда швейцар, старик весьма степенный,
Взмолился: — Не губите старика!..
Идите, ради бога, в чем хотите,
Но только не входите босиком!..—
Я тапочки надел, как победитель,
И позабыл о пустяке таком.
Но вспомнил вновь. Ведь если разобраться,
То мы народ сознательный вполне.
Я подражать не должен иностранцам,—
Они пусть лучше подражают мне!
Морская волна
Оттенков у моря
Почти миллион,
Но синее море
Не хамелеон.
Не надо бояться
Девятого вала,
А надо купаться,
Коль лето настало.
Волна подымает,
Волна опускает,
Она понимает,
Она приласкает.
Она помогает
Уйти от обид,
Она не ругает,
Хотя и шумит!
Из Фирдоуси
Царил в одной из южных стран
Свирепый шахиншах — тиран,
Который щедро сеял зло,
Теснил искусство, ремесло
И всякий раз твердил одно:
— Считаю всякий ропот лишним
Что будет, то и суждено!
Так установлено всевышним!
Но как-то раз один кузнец,
Собрав людей с полмиллиона,
Ворвался к шаху во дворец
И, сковырнув тирана с трона,
Сказал: — Понять не мудрено,
С тобой, за то, что портил жизнь нам,
Случиться худшее должно!
Что будет, то и суждено!
Так установлено всевышним!
Паук и орел
Паук приносит людям благо:
Он истребляет вредных мух.
Люблю тебя, мой друг. Однако
Не говорю, что ты паук!
Стервятник, птиц уничтожая,
Приносит людям много зла.
Но, похвалить тебя желая,
Я почему-то утверждаю,
Что ты походишь на орла!
Летний ливень и осенний дождь
В горах, а может быть, в долине,
Что между Севером и Югом,
Осенний дождь и летний ливень
Однажды встретились друг с другом.
— О, ливень!—дождь сказал осенний,—
Чем объяснить сумеешь, брат,
Что ты с восторгом принят всеми,
Меня же всюду лишь бранят?
За что тебе такая слава?
Пусть льешься ты, как из ведра,
Но я сильней! Помысли здраво:
Иду с утра и до утра!
Ответил ливень: — Я согласен,
Что долог ты, осенний дождь…
Но от тебя весь день ненастен,
Ты надоедливо идешь.
Где я прошел — плоды созрели,
Пшеница бурно поднялась.
А ты струишься две недели…
А что оставил? Только грязь!
Мечта
Без солнечных лучей
Журча сто лет,
Вдруг вырвался ручей
На белый свет.
И побежал ручей
Вверх по камням
Быстрей любых ключей,
Текущих там.
Бежал родник живой
По гребням скал,
И камень вековой
Ему сказал:
— Ручей, свершил ты грех,
Остановись!
Зачем струишься вверх?
Ведь надо вниз!
Нарушил ты закон
Всех ручейков,
Что установлен испокон
Веков.
Смутит твой странный бег
Любую тварь.
Что скажет человек,
Природы царь?
А царь взошел на склон,
Увидел сам,
И не поверил он
Своим глазам.
Потрогал воду он
Своей рукой,
И был он восхищен
Водой такой.
Потом, ее испив,
Он ощутил
Неведомый прилив
Великих сил.
Поднял одной рукой
Одну из скал,
Отбросил далеко
И так сказал:
— Когда бы я нашел
Алмазный клад,
Мне было б хорошо,
Я был бы рад.
Но стал я в этот миг
Сильней в сто крат.
Твоей воде, родник,
Я больше рад!
Ответил ручеек:
— Благодарю.
Я рад, что так помог
Богатырю.
Ручья с такой водой
Не знает свет,
Его и на другой
Планете нет.
Он лишь приснился мне,
А я поэт...
Он зажурчит в стране
Грядущих лет.