КГБ кино отслеживало, как все учреждения и ведомства. Институт кино курировал офицер из Московского управления. Эти офицеры довольно часто менялись, — может быть, в кино было много болтливых, поэтому материал собирался быстро, конечный результат достигался быстрее, и офицер получал повышение.
В Комитете по кино, в Иностранном отделе работали офицеры КГБ, проверяя всех выезжающих на фестивали, симпозиумы, конференции. Они зачислялись во все делегации.
В Союзе кинематографистов, кроме уже пожилой чекистки, начальницы Зарубежной комиссии, когда-то очень красивой и все еще очень сексуальной, обычно работал один офицер КГБ, а отделами руководили чекисты, ушедшие в отставку.
По-видимому, в Пятом управлении КГБ, которое отслеживало диссидентов, был большой Отдел кино. После разговора с ТТ я решил, что Большой Иван из Пятого управления, и еще долго не знал, что он из ПГУ — Первого главного управления, которое занималось внешней разведкой.
НАЧАЛО БОЛЬШОЙ СТИРКИ
Меня попросили зайти в спецотдел уже на следующий день. Начальник отдела представил мне молодого человека, который показал удостоверение полковника КГБ, и вышел, оставив нас с полковником вдвоем.
— Наша встреча не случайна, — сказал полковник. — Ситуация с незаконной покупкой вами «Волги» к этой встрече не имеет значения, просто пришло время для встречи. Вы нам давно не безразличны. Мы многое знаем о вашей жизни в Красногородске, о работе в Риге, о службе в армии, об учебе в Институте кинематографии, о работе на «Мосфильме». Хотите посмотреть, что о вас думают?
— Конечно, хочу.
Из Красногородска меня характеризовали вполне положительно. Но моя драка с сыном Воротникова упоминалась. Новый уполномоченный КГБ сообщал, что я не теряю связей с родиной и привожу каждый новый фильм со своим участием.
Из Риги сообщали, что я дружил с немцами, которые приехали из Казахстана, а потом выехали в Германскую Демократическую Республику. Что я судосборщик очень средний.
В авиационном полку я запомнился спортсменом и тренером полковой команды по боксу. Но меня поразила приписка: «Механиком был плохим. Сам это осознавал и попросился топить печи в штабе». Начальник особого отдела полка свой хлеб ел не зря.
Институтские характеристики были более обстоятельными. Умен, настойчив, хорошо владеет немецким языком. Умеет и не боится рисковать, подрабатывал, вывозя в Тулу продукты. Хороший спортсмен. Актерские способности весьма средние. Куратор городского отдела КГБ тоже не зря ел свой хлеб.
— А «Мосфильм»? — спросил я.
— Как-нибудь в следующий раз, — пообещал полковник. — Вы в каком воинском звании?
Вот об этом спрашивать совсем не обязательно, о моем воинском звании знали наверняка.
— Из армии демобилизовался рядовым. Но после окончания Киноинститута нас переводят в политсостав и присваивают офицерское звание. Так что теперь я лейтенант.
— Не всех переводят, — поправил полковник, — а только членов партии. Какие у вас есть противоречия с советской властью?
— Слишком общий вопрос.
— Что вам не нравится в системе организации советской власти?
— Я плохо знаю принцип управления советской власти. У нас правящая роль Коммунистической партии, статья шестая Конституции СССР, а советская власть — это что-то вроде муниципального управления.
— Как вы относитесь к безальтернативным выборам снизу до верху? Один кандидат, и ты можешь голосовать или «за», или «против». Это же не выборы.
— Я отношусь, как все, с иронией. И к результатам голосования тоже. Всегда 99,98 процента. Надеюсь, когда-нибудь наверху это поймут и изменят этот принцип.
— И тем не менее вы участвуете в этой комедии?
— Насчет комедии это вы сказали. Я член КПСС и понимаю, что решения принимает партия, а декор не имеет особого значения. Впрочем, имеет, — поправился я. — Выборы — это всегда праздник. Гремит музыка, в буфетах дефицит, особенно в деревнях, где все дефицит: колбаса, пиво, лимонад, конфеты в обертках. И когда идут голосовать, одеваются по-праздничному, потому что праздников у нас мало, когда можно надеть праздничное, себе покупают колбаски, детям конфет. Потом праздничный обед. Хозяин и хозяйка выпьют водочки и закусят колбаской, дети…
— Грустная история выборов, — заметил полковник, — но вы объективны… Куратор КГБ, собирая о вас данные, написал, что актерские способности у вас весьма средние, я считаю, что он не прав. Я посмотрел и узбекский фильм, и вас в роли председателя колхоза, и в школьном, в роли одного из учителей. Чекист, председатель колхоза, учитель — неплохой диапазон, и, главное, вам веришь. И то, что вы занялись режиссурой, это тоже многое о вас говорит. Значит, вы не хотите зависеть от актерской участи: пригласят — не пригласят сниматься. Судя по наблюдениям информаторов, вы не любите прогибаться, поэтому и выбрали режиссуру. Режиссер решает сам и выигрывает или прокалывается.
Почему мы заинтересовались вами? Вы разумный человек. И хотя видите недостатки, не диссидент, не антисоветчик, вы советский русский человек, который хочет, чтобы на его родине было не хуже (вы пока мало ездили по миру), ну, хотя бы чем в Германской Демократической Республике.
У нас к вам следующее предложение. Конечно, вы будете заниматься своим делом: снимать фильмы, играть роли. Мы вас призовем на год на учебу. Как вы знаете, каждый офицер Советской армии должен проходить переподготовку, а у вас будет не переподготовка, а учеба. Вы хорошо знаете немецкий, и на кафедре о вас отозвались очень хорошо. У вас есть явные способности к языкам. Вы ведь начали изучать английский, и у вас неплохо получалось. Мы эти знания английского закрепим.
Может быть, вы возьмете и второй язык: испанский или португальский, смотря какой группой стран вы захотите заниматься. Если Латинской Америкой, то без испанского и португальского не обойтись. В Южной Америке много немцев. Вам нужны, как минимум, два языка.
Режиссер — интересная профессия, потому что организация любого дела или мероприятия — это ведь режиссура. Не мне вам объяснять, что режиссура — профессия двадцатого века. В девятнадцатом в театре пьесы ставили или сами авторы, или актеры. Поэтому разведка чаще имела дело с актерами и в основном с авторами, как наиболее умными и аналитичными людьми. Вы знаете, что великий Шекспир работал в разведке. Бомарше вообще был великим разведчиком, как и Мольер, во Франции отдельные разведывательные задания выполнял Дюма, де Кюстин вообще был кадровым разведчиком. Я надеюсь, вы читали Сомерсета Моэма?
— Да, конечно.
— Великолепный разведчик. Много вреда принес нашей стране. И наши писатели были замечательными разведчиками: и Илья Эренбург, и Константин Симонов. Теперь мы плодотворно сотрудничаем с режиссерами. Конечно, есть определенные технологические сложности. Наше художественное кино хоть и получает иногда международные премии на кинофестивалях, но его в мире практически нигде не смотрят, потому что мы делаем вялые, сентиментальные, медлительные и очень идеологизированные фильмы с почти обязательными заседаниями парткомов или райкомов. Но есть еще и документальное кино. Причем режиссеры художественного кино добиваются уникальных успехов, когда начинают работать в жанре документального кино. Пример тому — Михаил Ромм со своим «Обыкновенным фашизмом». Ваш учитель Афанасий во время войны снял поразительные документальные фильмы, жаль, что он не стал заниматься документальным кино в последующие годы.
Нам бы очень хотелось, чтобы и вы попробовали свои силы в документальном кино. Здесь мы вам можем помочь. Вы сможете снимать во всем мире — от джунглей Амазонки до индийских пагод. Подумайте, на какую тему вы хотели бы снять документальное кино.
За этот год учебы в нашем учебном заведении вы никуда не исчезнете. Вы будете появляться в Доме кино, на «Мосфильме». Вы этот год просто будете находиться в простое. Ведь все режиссеры находятся в простое — одни год, другие пять лет. И вам надо обязательно защитить кандидатскую диссертацию. Практическому режиссеру, если вы не собираетесь преподавать, она не нужна. Но за рубежом, где нет разделения на кандидатские и докторские диссертации, приставка «Д» указывающая на вашу ученую степень, весьма существенна. Вы не только художник, но и ученый, а это очень уважается.