Между бакалейной лавкой и мясным магазином располагались четыре каменных дома. Магазин слегка удивил Эмили, поскольку практически состоял из витрины. За ней она увидела висящие на крючке баранину и половину поросенка, а также длинную связку сосисок, из чего сделала вывод, что, несмотря на незначительный размер, магазин преуспевал.

На другой стороне дороги, напротив мясного магазина, находилась пекарня и при ней булочная. Об этом было написано на вывеске над окном. За магазинами с обеих сторон улицы стояли еще несколько каменных домов. Они казались старыми, но в хорошем смысле - они прекрасно смотрелись.

На стороне улицы, где была пекарня, находилась закусочная, которая называлась «Бегущая лиса». Дальше располагались еще несколько домов, отделенных друг от друга, которые были несколько удалены от дороги, с садиками перед ними. В конце деревни стояла церковь. Это была настоящая церковь, похожая на церковь Святой Марии на Элдон-стрит в Шилдсе или на ту, которая была на рыночной площади; она не предназначалась для методистов. Рядом с церковью располагалось кладбище, а за ним начинались поля. Почти напротив кладбища находилась кузница. Она разместилась в самом конце деревни, и около нее мистер Берч остановил лошадь.

Эмили заметила, что в деревне было очень тихо, скорее всего потому, что все мужчины еще были заняты работой. Но занятия в школе должны были уже закончиться. Возможно, школа располагалась далеко от деревни. Может быть, детям приходилось ходить в Феллберн. Она также заметила, что четыре человека, мимо которых они проехали, три женщины и один старик, посмотрели на ее нового хозяина, но даже не кивнули ему. Он тоже не поздоровался с ними. Теперь она наблюдала, как он привязывает вожжи к деревянному столбу, который служил опорой для навеса возле кузницы.

Сестры повернулись и посмотрели на кузницу. До них донесся запах раскаленного железа. Эмили узнала его; на Джерроу-роуд тоже была кузница. Бывая там, она часто чувствовала этот странный запах, который у нее ассоциировался с горячим железом. Девушка разглядела кузнеца, стоявшего у наковальни, и заметила нечто странное. Он даже не распрямился, когда ее хозяин заговорил с ним, а продолжал бить молотом по наковальне. Когда он наконец закончил, Эмили услышала, как ее хозяин спросил:

— Когда мне привести его?

И услышала ответ:

— Когда угодно.

Она заметила, как мистер Берч выпрямился, как человек, готовый нанести удар, и его голос был похож на рычание, когда он закричал:

— Есть и другие кузницы, насколько вы знаете, Гудир.

— Да, но вдвое дальше и вдвое дороже.

— Послушайте, вы не правы. Говорю вам, вы не правы.

— У вас свое мнение, а у меня свое. Ее брюхо доказывает, что кто-то виноват, и вся деревня знает, кто это.

Эмили увидела, как мистер Берч сжал кулак и ударил им себя в грудь так, как обычно делает человек, который подавился, а его голос звучал так, как будто он давился словами, и она услышала, как он сказал:

— Кон никогда бы это не сделал, у него не такие наклонности. Говорю же вам, он на это не способен.

— О, не будьте таким доверчивым, это на вас не похоже! — Теперь рычал кузнец. — Он никогда не пропускал мимо ни одну юбку. Он лапал их. Я видел это своими собственными глазами.

— Да-да, возможно, но это своеобразное проявление привязанности. Говорю же вам, Кон не способен...

— Заткнитесь! И убирайтесь отсюда. Я знаю то, что знаю. И все знают. Но вот о чем я попрошу вас, прежде чем вы уйдете. Если это не он, то, может быть, вы скажете, кто?

— Да, я могу, и вы очень удивитесь. Но лучше вы узнайте это сами. Но я могу вам сказать, и я клянусь, что это не Кон. А у нее вы спросили, кто это?

— Спросил ли я ее! Да я пытался выбить это из нее.

— И она говорит, что это... Кон?

— Она не говорит ни да ни нет.

— Нет, она не скажет, она не посмеет назвать его!

— Их видели вместе около фермы Бэмфорда. Он поглаживал ее.

— Ее видели во многих местах помимо фермы Бэмфорда.

— Какого черта, что вы имеете в виду?

— Только то, что говорю. Она маленькая шлюшка. И вы не протолкнете ее в мой дом из-за ее брюха, даже не думайте. И... и оставьте это, вы меня не запугаете, Гудир.

Эмили, затаив дыхание, почти поднялась с сиденья и смотрела, как кузнец медленно опускает молот. Мистер Берч повернулся и пошел к выходу. Там он снова остановился и, оглянувшись на кузнеца, выкрикнул:

— Вы завидуете мне и моему везению, все вы. Вам неприятно видеть, как хорошо живут другие. Но могу вам поклясться в одном: вы никогда не разделите это со мной через вашу Беллу!

Последовало короткое молчание, в течение которого оба мужчины с ненавистью смотрели друг на друга. Эмили медленно опустилась на сиденье, увидев, что ее хозяин направляется к коляске. И они снова поехали.

В течение некоторого времени она старалась не смотреть на мистера Берча, но когда снова подняла глаза, то увидела на его лице выражение гнева. Из возбужденного разговора мужчин она поняла, что дочь кузнеца ждет ребенка, а кого-то по имени Кон, имеющего отношение к ее хозяину, все считали его отцом.

Девушке пришла в голову мысль, что совсем скоро она познакомится с этим Коном... И если он начнет приставать и к ней, она постоит за себя...

Эмили увидела дом в последних лучах заходящего солнца. Ничего подобного девушка никогда не видела.

В свое время она видела два или три фермерских дома: один в Марсдене, один в Саймондсайде и еще один в тот день, когда они были на школьной экскурсии, но они совсем не были похожи на это здание. Это был большой дом, сложенный из крупных каменных блоков, немного похожих на камни, которые использовались для строительства домов в деревне, но они выглядели более желтыми в последних лучах заката. Передняя часть здания была выполнена в простом стиле, а с каждой стороны парадной двери было по три огромных окна; окна второго этажа были меньше, чем окна первого, но даже и они казались слишком большими. Окна третьего этажа были еще меньше, чем окна первого, и она поняла, что это окна мансарды. Крыша была покрыта шифером, и из нее торчали, подобно башням, четыре изысканно украшенные трубы.

Хозяин провез их мимо фасада и повернул за угол. Боковая часть дома была почти такой же широкой, как фасад, и примыкала к большому двору со стеной, огораживающей его с двух сторон. В одной из стен был арочный проем.

Эмили сразу же заметила, что камни, которыми был вымощен двор, чистые, а территория совсем не походила на двор фермы. Проехав под аркой, они въехали в следующий двор. Эмили сразу же заметила, что и он не походил на фермерские дворы, которые она видела, поскольку был чистым и ухоженным. С одной стороны двора находились коровники, с другой - два больших открытых хлева и стойла с небольшими жилыми помещениями над ними; всего четыре.

Когда ее хозяин остановил экипаж, он повернулся в сторону одного из стойл и крикнул:

— Эбби!

Эмили и Люси уже соскочили с коляски, когда дверь одного из стойл открылась, и они увидели стоящего в дверях старика с бородой, закрывавшей подбородок и щеки. Девушка слегка улыбнулась про себя, подумав, что он больше похож на матроса, а не на работника фермы.

Он медленно подошел к голове лошади, не спуская глаз с Эмили и Люси. Наконец хозяин обратился к нему:

— Ну и как? Опять скажешь: «Иголка в стоге сена». Что я ответил тебе? «Ищите и обрящете». Сказал и нашел.

Эмили наблюдала за мужчинами, смотрящими друг на друга. Они могли бы быть отцом и сыном, но совсем не были похожи. И они цитировали Библию. Чудно - она почему-то всегда оказывалась среди людей, цитирующих Библию... Сеп не цитировал Библию. О, Сеп. Бедный Сеп. Если бы только она сейчас была с Сепом...

— Пойдемте, вот сюда...

При этой резкой команде Эмили подняла корзину и плетеную сумку, кивком головы позвала с собой Люси и пошла за мистером Берчем через фермерский двор, арку, еще один вымощенный двор к двери, находившейся почти напротив арочного проема, а сквозь нее - в кухню дома.