Как выяснилось с помощью двух переводчиков, то есть Эльгара и Лейте, штурман не разделял авантюрных затей Ларсена, а поэтому тот и не пригласил его участвовать в нападении на пароход. Поэтому же штурман бросил своего начальника, как только увидел Эльгара во главе отряда.

Тогда же выяснилось, что система двойного перевода нужна не для всех. Степа и Эльгар почти свободно разговаривали, смешивая русские и норвежские слова. Штурман Бентсен знал французский язык, и едва Запара заговорил с ним по-французски, засыпал гидролога вопросами. Потом он рассказал, что отношения между ним и Ларсеном все время были обострены. Ларсена он знал как браконьера и на «Исбёрн» нанялся потому, что был безработным. Бентсен не считал большим преступлением охоту в северных водах в районе Земли Франца-Иосифа, Новой Земли и Северной Земли, хотя он и слышал о декрете советского правительства от 15 апреля 1926 года.32 Но, когда он увидел, что Ларсен не только браконьерствует, но и грабит авральные склады на островах, это его глубоко возмутило, и он заявил шкиперу свой протест. Ларсен приказал ему молчать. Штурман даже побаивался, что ему не придется вернуться в Норвегию живым. Правда, в последний момент он поверил Ларсену и Ландруппу, что советские моряки арестовали норвежских матросов. Ведь их должны были считать браконьерами. Нападать на советский пароход он отказался. Его оставили сторожить пленных. С этим заданием он не справился. Когда в лагерь вернулись Ларсен и Ландрупп, они застали караульных связанными. Шкипер и лоцман освободили их и рассказали, что Эльгар изменил, что нападение не удалось, что несколько матросов убито, а остальные арестованы. Они предложили уходить и искать убежища подальше от советского парохода.

Что было дальше, Запара знал сам.

На снегу скорчился раненый Ландрупп. Пуля Эльгара пробила ему ногу. Бентсен перевязал лоцмана, и теперь он сидел с мрачным, печальным и испуганным видом.

— Ты был прав, лоцман, — сказал Лейте, подойдя к Ландруппу, — когда говорил, что мы нападем на тебя и что скоро нам будет весело.

Ландрупп молча смотрел в землю.

Внимание Лейте привлекло несколько блестящих камешков, рассыпанных по снегу возле раненого. Одни из них были величиной с горошину, а другие — с лесной орех.

— Что это такое? — спросил он Эльгара.

— Золотая руда, — ответил тот. — Ландрупп высыпал ее из своего мешка.

Боцман поднял несколько камешков и протянул Запаре. Гидролог посмотрел на камешки, взвесил их в руке, потер пальцем и ответил.

— Нет. Это пириты. Из таких камешков в Испании добывают серу.

Лейте перевел слова гидролога Эльгару. Гарпунер недоверчиво посмотрел на Запару, улыбнулся и сказал что-то своим товарищам. Норвежцы также недоверчиво посмотрели на Запару. Тогда Запара объяснил штурману, в чем дело. Бентсен понял его. Более того: он сам припомнил, что видел такие же камешки в какой-то геологической коллекции. Через минуту норвежские матросы, громко смеясь, набросали возле Ландруппа целую кучу его «золотой руды», — они набили карманы после того, как Ландрупп рассыпал ее из своего мешка.

Лоцман кусал губы и что-то шептал.

— Он говорит: трагическая ошибка, — сказал по-французски Бентсен Запаре.

Глава IX

Запара предложил обойти остров.

— Должны же мы знать размеры этого острова и то, как выглядят его северный и восточный берега. Или, может быть, оставить это тайной шкипера Ларсена? — спросил гидролог.

Решили разделиться на две группы. Большинство во главе с Эльгаром и Лейте должно было возвратиться назад тем же путем — через норвежский лагерь; до лагеря они будут нести Ландруппа на руках, а оттуда повезут его на нартах. Вторая группа состояла из Запары, Вершомета, Степы и Бентсена. Они должны были идти на северо-восток, с тем чтобы замкнуть круг, обойдя остров. Бентсен охотно присоединился к Запаре, чтобы поближе познакомиться с советскими моряками, не прибегая к двойному переводу Эльгара и Лейте.

Попрощавшись, обе партии двинулись в путь, каждая — в своем направлении.

Четверо исследователей пошли вдоль берега моря. Запару удивляло большое количество полыней.

Юнга вспомнил, что они с Лейте уже обращали внимание на это явление.

— Неужели и вам не приходилось ходить дальше по берегу? — спросил Запара Бентсена.

— Нет, — ответил штурман, — в лагере «Исбёрна» я фактически был под домашним арестом. Ходить повсюду Ларсен разрешал только своей правой руке — Ландруппу. Даже Эльгар, наш лучший стрелок и охотник, имел право охотиться только в южной части острова. Я думаю, что запрещение ходить на север острова было вызвано открытиями Ландруппа. Мы долго не знали про золото, а когда узнали, нам его не показывали. Я впервые увидел эту «золотую руду» сегодня, хотя кое-кто из моих товарищей видел ее еще накануне нападения на ваш пароход. Я знал о другом, настоящем открытии. Карсен и Ландрупп нашли здесь нефть. Они даже привозили ее несколько раз в бочке на нартах. Когда пропал Эльгар и мы ходили его разыскивать, мы брали с собой нефть и зажигали огонь. Мы зажигали эти огни и в ту ночь, когда впервые узнали, что близ острова стоит пароход.

— А мы удивлялись, — сказал Запара, — откуда такие яркие огни.

Берег круто повернул на запад. В море выбегал остроносый горбатый мыс. Чтобы не терять времени, решили идти напрямик, через холм. Он был невысокий — метров шестидесяти, но довольно крутой. Пришлось снять лыжи и нести их на руках. Наверху моряки почувствовали что-то вроде дуновения теплого ветра. Под ними лежала небольшая бухта, окруженная крутыми холмами, покрытыми облезлым снеговым настилом. В бухте не было видно ни льдинки. Исследователи удивленно осматривались. Посреди бухты вода волновалась и пенилась, словно газированная. На воде возле берега блестели под солнцем синие разводья. Покрытое льдом море далеко отступало от бухты.

Моряки молча наблюдали удивительное явление. Время от времени над пенящейся водой взлетали камни и куски грязи. Какая-то подводная сила бурлила в центре бухты.

Первым нарушил молчание Запара.

— Гейзер. Подводный гейзер, — сказал он. — Вторая Исландия. А может быть… настоящий подводный вулкан.

— Гейзер, который извергает нефть, — заметил Бентсен.

Они спустились вниз. Вершомет обмакнул в воду руку.

— Теплая. Если бы не мороз, можно было бы искупаться.

Вода и в самом деле была очень теплая, и Запара отчаянно ругал себя за то, что не захватил с собою термометр.

— Ну, пошли дальше, — позвал товарищей Вершомет.

Никаких приборов для того, чтобы произвести наблюдение, у Запары не было. Все же он решил набрать в бухте воды, чтобы потом сделать лабораторное исследование. Но во что ее набрать? Взор гидролога остановился на термосе. Недолго думая он набрал воды в термос. После этого он начал следить по часам за подводным вулканом, отмечая усиления и ослабления его деятельности.

Бентсен, ориентируясь по компасу, начертил в своем блокноте план бухты.

Обойдя бухту и поднявшись на крутую береговую террасу, моряки услышали, что шум вдруг утих. Оглянувшись, они увидели, что вода в бухте успокоилась. Еле заметно колебались только расплывшиеся на поверхности широкие синие пятна.

— Гейзер. Бесспорно, — подтвердил свою первоначальную догадку Запара.

Пройдя бухту, они вскоре увидели в нескольких сотнях метров от моря небольшое нефтяное озеро. На ближайшем к нему холме время от времени начинали бить небольшие источники. Они выбрасывали нефть, стекавшую в озеро тоненькими струйками.

— Этим источникам, — сказал Запара, — я дал бы название микрогейзеров. Они еще более убеждают меня в активности подземных сил и до некоторой степени напоминают Исландию. Разница только в том, что, хотя там гейзеры значительно сильнее, они извергают грязь, а здесь — один из ценнейших для промышленности и транспорта продуктов.