Одним из выдающихся руководителей реформаторского движения в Китае конца XIX в. был Кан Ювэй, оставивший глубокий след в истории борьбы китайского народа против абсолютизма.
В 1898 г. учитель Вэн Тунхэ познакомил императора Гуансюя с Кан Ювэем, который поражал современников широтой своего мышления, страстностью и убежденностью суждений. Незаурядный ум, широкая эрудиция, пламенное красноречие, страстность, глубокая вера в свои идеи, смелость суждений Кан Ювэя произвели неизгладимое впечатление на молодого императора.
Сущность политической программы Кан Ювэя состояла во введении в Китае конституционной монархии и осуществлении умеренных буржуазных реформ. Он выступал против революционного преобразования китайского общества, утверждал, что маньчжуры и китайцы объединены общей религией и культурой. Назначение маньчжурским правительством Ли Хупчжана, Юань Шикая, Чжан Чжидуна, Цзэн Гофаня и других китайцев на высокие посты он рассматривал как доказательство разделения власти между маньчжурами и китайцами. Кан Ювэй выдвинул лозунг: «Единство маньчжуров и китайцев, монарха и народа».
На формирование политических идей Кан Ювэя большое влияние оказало учение Конфуция. Поэтому следует хотя бы вкратце напомнить читателю о сущности этого учения.
Великий мыслитель древнего Китая, живший 2500 лет назад, Конфуций создал этико-политическое учение, получившее название «конфуцианство». Суть этого учения состояла в совершенствовании нравственной природы человека, в советах правителю, как лучше управлять государством и своими подданными.
На первое место Конфуций ставил нравственные аспекты воспитания, и они включали в себя «пять добродетелей»: 1) человеколюбие (жэнь), 2) долг (и), 3) нормы поведения (ли), 4) знание (чжи), 5) верность (синь). Кроме того, сюда же относится сыновняя почтительность (сяо). Заметим, что русский перевод содержания «пяти добродетелей» весьма условен: каждая из этих категорий конфуцианский этики представляет собой слишком емкое понятие, чтобы его можно было выразить одним русским словом.
Существо «пяти добродетелей» состоит в следующем:
1) Человеколюбие (жэнь) воплощает все лучшие нравственные ценности и нормы поведения человека: милосердие, сдержанность, скромность, доброту, сострадание, любовь к людям, правдивость, искренность. «Жэнь» синтезирует в себе идеальные качества, которыми якобы наделены легендарные правители Яо, Шупь и Юй. Конфуций призывал современников брать с них пример и руководствоваться «жэнь», т. е. стремиться к нравственному совершенствованию. Все добродетели человека, считал он, происходят от «жэнь» — основного принципа, на котором базируется здание общества.
2) Долг (и). Высший закон человеколюбия (жэнь) материализуется в жизни посредством долга (и). Само понятие «и» многозначно. Оно суммирует определенные моральные обязательства, которые добродетельный человек добровольно на себя принимает.
3) Нормы поведения (ли) составляют основу основ учения Конфуция. Они включают в себя такие понятия, как «церемонии», «благопристойность», «правила этикета», «обряды». Но и все эти понятия, вместе взятые, лишь приблизительно передают значение «ли».
Принципом «ли» регламентировались взаимоотношения между людьми, нормы поведения человека в обществе. Китайский этикет исходил из того, что извечно и неизменно существуют три вида отношений: правителя и подданных, старшего и младшего, отца и сына. И хотя отношения между старшим и младшим, отцом и сыном, казалось бы, лишены классового содержания, однако все эти догматы конфуцианства были призваны сохранить на века патриархальную семейную и социальную систему во главе с «просвещенным и совершенным правителем».
Экономические отношения, которые лежат в основе любых отношений между людьми, подменялись Конфуцием морально-этическими категориями, выраженными в его учении о сущности «ли».
4) Знание (чжи). Вопрос о знании и его источнике Конфуций сводил к изучению древних книг и заимствованию опыта предков. Основным методом получения знаний он считал обучение, а источником их — древние предания и летописи. Вот почему конфуцианцам было чуждо критическое осмысливание прежнего и нового опыта развития общества, а естественные науки вообще не принимались ими во внимание. Знания приобретались только посредством усвоения традиционных установлений, изречений и подражания авторитетам, т. е. древним совершенномудрым правителям. Всякое новое явление оценивалось с позиции старого опыта и подгонялось под старое.
Конфуций считал себя хранителем и толкователем мудрости древних, которые служили примером для подражания. К ним относились легендарные правители Яо, Шунь и Юй. Благодетельные деяния этих правителей передавались в народных сказаниях из поколения в поколение.
В своих проповедях Конфуций всегда ставил в пример Яо, Шуня и Юя, призывал учиться у них, подражать им во всем. О себе он говорил: «Я толкую, но не создаю. Я верю в древность и люблю ее». И еще: «Учение мое не что иное, как учение, которое преподали и оставили нам древние. К учению этому я ничего не прибавляю, ничего от него не отнимаю, но передаю его в первоначальной чистоте. Учение это неизменно — само небо создатель его. Я сам только уподобляюсь земледельцу, который бросает зерно в землю и поливает ее, по который сам по себе не имеет силы заставить посеянное зерно пустить ростки и принять формы растений иного рода».
Многие китайские историки и социологи отмечали большую приверженность китайцев к старине. «На протяжении целых тысячелетий, — писал китайский социолог Шэнь Найчжэн в 1924 г., — лицо Китая было обращено к прошлому. Китайцы видели идеальный золотой век в древнем прошлом, когда, по их предположениям, народ был просвещеннее и устойчивее в моральном отношении и когда политические, экономические и социальные условия вполне соответствовали умственному и нравственному уровню народа. Китай настойчиво стремился к тому, чтобы возможно ближе подойти к этому идеализированному им положению вещей, и к достижению этой цели он в течение веков направлял все свои усилия».
Попятно, что в таком рассуждении китайская старина идеализируется и рассматривается вне классовых позиций. Старину пытался законсервировать прежде всего господствующий класс в стране, исходя из своих классовых интересов. И тем не менее культ старины глубоко проник в сознание различных классов и сословии Китая.
5) Верность (синь). Верность подданного, основанная на покорности и искренности по отношению к правителю, является неотъемлемым элементом этико-политического учения Конфуция.
Сыновняя почтительность (сяо). Согласно конфуцианскому учению, существует пять основных видов взаимоотношений менаду людьми: 1) императором и чиновниками; 2) отцом и сыном; 3) старшим братом и младшим братом; 4) мужем и женой; 5) менаду друзьями. Среди этих пяти видов основных взаимоотношений между людьми главное место отводится сыновней почтительности.
Будучи перенесенной из семьи на государство, почтительность к родителям расширялась до культа покорности народа императору. Китайская нация рассматривалась как одна большая семья, отцом и матерью которой (одновременно!) был император. В феодальном Китае имела широкое хождение поговорка: «Государь — отец и мать народа». Всем членам этого «большого семейства» предписывалось проявлять к императору сыновнюю любовь и почтительность.
Кто же мог овладеть «пятью добродетелями?» Ими мог овладеть «благородный человек» (цзюнь цзы). Ему отводилась роль идеального и наглядного примера для подражания, учителя, наставника народа, образца добропорядочности.
И хотя «благородный человек» оценивался прежде всего по его моральным качествам, однако он не мыслился в отрыве от государственной службы, административной деятельности. Он отождествлялся с благородным чиновником, сановником, вплоть до самого правителя.
Чтобы стать «благородным человеком», нужно было обладать определенными знаниями духовной культуры предков (вэнь). Это открывало широкие возможности для чиновничьей карьеры. «Благородный человек», по существу, олицетворял собой господствующие классы китайского общества.