НЕПОБЕДИМАЯ АРМАДА
Король Филипп, на страх врагам,
Своей гордыне – на усладу,
Послал к английским берегам
Непобедимую армаду.
Но океан водоворот
Воздвиг стеной непроходимой,
И был разбит испанский флот
В бою с волной непобедимой.
Когда ж армады вождь предстал
Пред королем и ждал укора,
Король Филипп ему сказал:
«В твоем несчастье нет позора!
Не победить нам тайных сил
Стихий могучих и свободных!
Ты против смертных послан был, –
Не против бурь и скал подводных!»
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
Веками рос церквей и башен лес,
Копил века богатства город славный,
Упорный труд и гений своенравный
Воздвигли в нем хранилище чудес;
В сиянье дня, во мгле ночных завес
В нем жизни ток, свободный и державный,
Кипит-бурлит, то бешеный, то плавный,
И шум его тревожит тишь небес…
И вдруг – удар, как вздох земной пучины,
Протяжный гул, столб пыли, кровь и грязь,
И смерти тень нисходит на руины…
Как прост конец! – как будто, расшалясь,
Какой-нибудь проказливый затейник
Разрыл ногой кипучий муравейник.
О БЫЛОМ
Вы помните тот день, надеждой окрыленный,
Когда слились в одно все русские сердца
И своего Царя у Зимнего дворца
Приветствовал народ коленопреклоненный?
О, если б кто тогда, прозреньем озаренный,
Мог близость предсказать ужасного конца, –
Сказать, что своего Монарха и Отца
Предаст на казнь народ слепой и разъяренный!
Вы помните тот день, в который над дворцом
Взвился кровавый флаг измены и насилья,
И древний русский герб был сброшен в пыль и сор? –
В тот день над всей страной, покинутой Творцом,
Сложились навсегда святой надежды крылья,
В тот день на нас упал заслуженный позор.
НОЧНАЯ БУРЯ
Слышишь? – буря в чаще рыщет,
Будит, гонит тишь ночную,
Плачет, шепчет и хохочет,
Скачет в черной страшной мгле,
То застонет, то засвищет
И, пугая тварь лесную,
Гибель близкую пророчит
Небу и земле…
Будто хмурым, диким роем
Мчится полчище чудовищ
Из лесных трущоб росистых,
Из дремотной, плотной мглы,
Где сомкнулись тесным строем –
Сторожа лесных сокровищ –
Сосен статных и смолистых
Красные стволы…
Будто смерти призрак бледный
С диким сонмом адской свиты,
Всё губя без снисхождения,
Мчится в сумраке густом…
Берегись, прохожий бедный!
У небес ищи защиты
И от злого наважденья
Оградись крестом!
ВЕДЬМА
Ни в сон, ни в чох теперь не верит молодежь,
Над нечистью она смеется без опаски,
А вот коли с мое ты, братец, проживешь –
Поймешь, что иногда не врут и бабьи сказки.
Шестидесятый раз встречаю я весну,
А всё не позабыл, как с ведьмой повстречался!
Служил в гусарах я в Турецкую войну,
И доложу тебе, что трусом не считался.
Да, молвить правду, мы себя не берегли,
За Веру и Царя дрались всегда на славу!..
Однажды нас в резерв на отдых отвели, –
Вот тут-то и попал я ведьме на забаву.
Бывало, лишь усну, а ведьма на меня
Как вскочит, как стегает нагайкой! Во мгновенье
Я вылечу в трубу и мчусь быстрей коня.
Другие ночью спят, а мне одно мученье!
Мокрехонек встаю, и силы вовсе нет…
Зачах бы я вконец, да Бог послал подмогу:
Прохожий старичок мне добрый дал совет,
И вот, как видишь, жив и цел я, слава Богу!
Тот странник мне сказал: «Ты воздержись от сна,
На лавку не ложись, а сядь тишком за печку
Да ведьму поджидай, а как влетит она,
Ты на нее скорей накидывай уздечку».
Вот я засел и жду, и странник ждет со мной,
Вдруг в полночь слышим – звяк, – откинулась заслонка,
Раздался дикий вой и свист в трубе печной,
И спрыгнула с шестка седая старушонка…
Я к старушонке – шасть и разом зануздал,
И верь или не верь, а в это же мгновенье
Передо мною конь на месте ведьмы встал!..
Такой красивый конь – ну прямо загляденье!
А странник говорит: «Уздечки никогда
С коня ты не снимай, да и корми не дюже,
А то к тебе опять воротится беда.
Забудешь мой совет – тебе же будет хуже».
Ну, я коня сводил на кузню, подковал
И обновил его на первом же походе.
Не конь, а сокол был! Уж так-то гарцевал!
Не то чтоб – Карабах, а всё же в этом роде!
Однажды я коню засыпал ячменя.
Вдруг, слышу, командир кричит: «Петров! Данила!
Что даром мучишь тварь? Уздечку скинь с коня!
Тебе бы самому в обед надеть удила!..»
А командир у нас был строгий да блажной, –
Чуть что – сейчас под суд. Законы-то суровы!
Узду я снял, гляжу – старуха предо мной,
А на руках у ней и на ногах подковы!..
Раскинулась в грязи, трясется, словно лист,
И стонет, и шипит, изранена, раздета…
Спасибо, тут один догадливый горнист
Прикончить поспешил ее из пистолета,
А то напал на всех непобедимый страх
При виде диких мук подкованной старухи,
И мы вокруг, бледны, белей своих рубах,
Стояли, как столбы, недвижны, немы, глухи…
Зарыли ведьму мы, в могилу вбили кол,
А мне священник наш назначил покаянье…
Седьмой десяток мне теперь уже пошел,
А ведь бросает в дрожь одно воспоминанье!
Вот в нечисть и не верь! Вот колдовства и нет!
Вот, братец, и живи на свете без опаски!
Куда как нынче стал разумен Божий свет,
А всё же иногда не врут и бабьи сказки!..