Как вспоминал строитель “Генерал-Адмирала” Н.А. Субботин: “Контрактная цена определена была в 973000 р., но уже в 1873 году сметная стоимость фрегата оказалась недостаточной и последовало решение по увеличению контрактной цены на 334000 р…. Затем исключительные обстоятельства, каковы: замедление изготовления механизма, установленного только осенью 1877 года, изменение системы и числа паровых котлов и необходимые улучшения и изменения во внутренних скреплениях корпуса, совершенно необходимые при новом своеобразном типе фрегата, были причиной продолжительности постройки и дополнительного платежа Русскому обществу в 295000 р., утвержденного Адмиралтейств-советом 5 мая 1877 года. Кроме сего сверхконтрактных работ по корпусу фрегата произведено кругло на 182000 р. Все вышеизложенное увеличило стоимость постройки фрегата на 784000 р.” 31*

Окончательная стоимость составила: “Генерал- Адмирала” 2639701 руб. (в том числе 1999801 руб. — корпус, 639900 руб. — машина), “Герцога Эдинбургского” — 2219505 руб. (в том числе 1463505 руб. — корпус, 756000 — машина) 32*.

Ряд важных вопросов не был решен в проекте до начала постройки и их приходилось решать по ходу дела: например, только в октябре 1874 года были готовы чертежи фундаментов под паровые котлы на “Генерал-Адмирал” и в марте 1875 года — чертежи фундаментов под машину и паровые котлы на “Герцог Эдинбургский”. Надо сказать, что машины на корабли заказывались лишь по смете 1871 года, при том что А.А. Попов в ноябре 1870 года указывал, что он не может окончательно завершить детальную разработку чертежей по корпусу, прежде чем ему не будут представлены чертежи машин заводами, которым будет поручено их строить 33*.

Машину для “Генерал-Адмирала” заказали заводу Берда, а для “Александра Невского” — Балтийскому. Однако завод Берда сильно задержал поставку, причем вес механизмов значительно превышал оговоренный в контракте — 1110 тонн вместе 900 34*, при этом вместо 4-х котлов по первоначальному проекту стало 8 котлов. 900 тонн — это та масса, в которую обещали уложиться разработчики машины, и на которую ориентировались при составлении проекта.

В докладной записке от 12 апреля 1874 года главный инженер-механик флота, изучив чертежи машины “Герцога Эдинбургского” усомнился в возможности достижения ею мощности в 6300 л.с. — и это впоследствии оправдается. На испытаниях машины на обоих кораблях не разовьют контрактной мощности, соответственно и скорость хода крейсеров окажется меньше запланированной.

Работу по корпусу также не всегда велись достаточно добросовестно. Уже в начале строительства, осенью 1871 года, А.А. Попов отметил некачественную работу Невского завода при изготовлении корпуса “Генерал-Адмирала”. МТК, рассмотрев замечания, пришел к выводу: “Замеченные Генерал-адъютантом Поповым неисправности в строении корвета “Генерал- Адмирал”, заключающиеся главнейшие в дурной обработке железа, употребленного на замеченные неисправными части корпуса. Корабельное отделение Морского технического комитета признает вполне основательными и относит все это к невниманию и небрежности завода в изготовлении самим им углового и листового железа.

Подобных неисправностей нельзя оправдать… Принимая на себя обязательства строить для правительства военные и всякого рода суда, завод должен озаботься о том, чтобы не было недостатка в средствах и во всех приспособлениях для надлежащего выполнения дела, согласно заключенного им контракта” 35*. Кроме того, было сделано замечание наблюдающему за постройкой инженеру (т. е. Субботину), который допустил некачественное выполнение заводом работ по корпусу. Надо сказать, что жесткий контроль во многом способствовал тому, что в конечном итоге корпуса обоих кораблей были выполнены превосходно: они отличались необычайной крепостью и при этом вес их не превышал 30 % от проектного водоизмещения (у “Инконстанта”, который являлся гордостью судостроительной промышленности Англии, масса корпуса составляла около 50 %).

Работу осложняли также многочисленные изменения и исправления, которые вносились в проект уже непосредственно в ходе постройки. Правда, инициатором некоторых отступлений от первоначального проекта был сам А.А. Попов, но изменения, вносимые по его инициативе, не тормозили постройку корабля, не являлись причиной дополнительной весовой нагрузки и были экономически выгодны. Например, в 187! году Попов предложил тиковую обшивку заменить сделанной из лиственницы — она была легче и дешевле (тик закупали за границей) 36*, что и было впоследствии исполнено.

А.А. Попов, учитывая опыт английского кораблестроения, предлагал медную обшивку подводной части заменить цинковой, указывая, что в Англии все корабли, предназначенные для крейсерства, обшиваются не медью, а цинком. Это предложение также было принято, хотя и вызвало некоторые сложности. Так, 30 апреля 1875 года Попов докладывал управляющему Морским министерством С.С. Лесовскому: “Применяя обшивку цинком к нашим фрегатам “Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский”, которые ввиду предполагавшейся обшивки их медью покрыты уже двумя слоями дерева, я, по совету английского инженера г-на Рида, полагаю необходимым для возбуждения гальванического тока между цинком и железом, в наружном ряде деревянной обшивки этих фрегатов в досках прикрывающих Z-образные железные полосы, просверлить дыры диаметром 3/4 дюйма и в расстоянии одна от другой 1 фут…” 37* На этой записке С.С. Лесовский наложил резолюцию “исполнить и то же сделать на “Крейсере” 38*.

Плохо было то, что инициатива по внесению тех или иных изменений исходила от людей, малосведущих в специфике постройки современных боевых кораблей. Часто инициатива исходила лично от “покровителя флота” великого князя Константина Николаевича. 9 октября 1875 года, посетив “Генерал- Адмирал”, он "изволил приказать железную палубу обшить досками или клеенкой” 39*. 7 сентября 1877 года при очередном посещении “Генерал-Адмирала” “изволил изменить устройство коечных крючков” и приказал “сделать вместо оных съемные бруски, вкладывающиеся в медные башмаки, укрепленные на стойке из таврового железа” 40*.

28 сентября управляющий Морским министерством С.С. Лесовский лично отдал приказ произвести эти работы! Но Константин Николаевич был инициатором и более серьезных доработок проекта: Н.А. Субботин в рапорте от 20 марта 1878 года докладывал, что Константин Николаевич “приказал сделать соображение о постановке на юте 6-ти дюймовой мортиры” 41*. Конечно, мортира существенно повышала ударную мощь корабля, но вызывала дополнительную перегрузку и, кроме того, требовала дополнительного крепления юта, верхней палубы и борта — т. е. весьма существенных работ по корпусу. Генерал-лейтенант Пестич срочно спроектировал круглую платформу для мортиры и вместе с Поповым определил место на юте для ее установки.

Было решено увеличить запас угля, вдвое увеличить боезапас орудий (с 125 до 245 снарядов), увеличить команду (с 320 до 495 человек). Многочисленные переделки не только задерживали ввод в строй кораблей и удорожали их постройку, но и являлись одной из причин серьезной перегрузки кораблей.