1920
Смерть*
В крещенски-голубую прорубь
Мелькнул души молочный голубь.
Взволненный, долгий сердца вздох,
Его поймать успел ли Бог?
Испуганною трясогузкой
Прорыв перелетаю узкий.
Своей шарахнусь черноты…
Верчу глазами: где же ты?
Зовет бывалое влеченье,
Труда тяжеле облегченье.
В летучем, без теней, огне
Пустынно и привольно мне!
1917
«Унылый дух, отыди!..»*
Унылый дух, отыди!
Ты, праздность, улетай!
И в здешней Фиваиде
Найдем утешный край.
«Вы — дети не изгнанья!» —
Проклинал Параклит
И радостное зданье
Построить нам велит,
Пологие ступени
К прозрачным воротам.
Внизу что значат тени,
Узнаешь зорко «там».
И зори, и зарницы —
Предвосхищенья слав, —
Зачем же сумрак снится,
Сиянье отослав?
Легчи мне душу, Отче,
И окрыли персты:
Ведь я же — Божий зодчий,
Как приказал мне Ты.
1916
II. Фузий в блюдечке*
Фузий в блюдечке*
Сквозь чайный пар я вижу гору Фузий,
На желтом небе золотой вулкан.
Как блюдечко природу странно узит!
Но новый трепет мелкой рябью дан.
Как облаков продольных паутинки
Пронзает солнце с муравьиный глаз,
А птицы-рыбы, черные чаинки,
Чертят лазури зыблемый топаз!
Весенний мир вместится в малом мире:
Запахнут миндали, затрубит рог,
И весь залив, хоть будь он вдвое шире,
фарфоровый обнимет ободок.
Но ветка неожиданной мимозы,
Рассекши небеса, легла на них, —
Так на страницах философской прозы
Порою заблестит влюбленный стих.
1917
«Далеки от родного шума…»*
Далеки от родного шума
Песчинки на башмаках.
Фиалки в петлице у грума
Пахнут о дальних лугах.
И в стриженой пыльной аллее,
Вспоминая о вольном дне,
Все предсмертнее, все нежнее
Лиловеют на синем сукне.
1914
«Тени косыми углами…»*
Тени косыми углами
Побежали на острова,
Пахнет плохими духами
Скошенная трава.
Жар был с утра неистов,
День, отдуваясь, лег.
Компания лицеистов,
Две дамы и котелок.
Мелкая оспа пота —
В шею нельзя целовать.
Кому же кого охота
В жаркую звать кровать?
Тенор, толст и печален,
Вздыхает: «Я ждать устал!»
Над крышей дырявых купален
Простенький месяц встал.
1914
«Расцвели на зонтиках розы…»*
Расцвели на зонтиках розы,
А пахнут они «fol arome»…
В такой день стихов от прозы
Мы, право, не разберем.
Синий, как хвост павлина,
Шелковый медлит жакет,
И с мостика вся долина —
Королевски-сельский паркет.
Удивленно обижены пчелы,
Щегленок и чиж пристыжен,
И вторят рулады фонолы
Флиртовому поветрию жен.
На теннисе лишь рубашки
Мелко белеют вскачь,
Будто лилии и ромашки
Невидный бросают мяч.
1914
«Всю тину вод приподнял сад…»*
Всю тину вод приподнял сад,
Как логовище бегемота,
И летаргический каскад
Чуть каплет в глохлые болота.
Расставя лапы в небо, ель
Картонно ветра ждет, но даром!
Закатно-розовый кисель
Ползет по торфяным угарам.
Лягушке лень профлейтить «квак»,
Лишь грузно шлепается в лужу,
И не представить мне никак
Вот тут рождественскую стужу.
Не наше небо… нет. Иду
Сквозь сетку липких паутинок…
Всю эту мертвую страду
И солнце, как жерло в аду,
Индус в буддическом бреду
Придумал, а не русский инок!
1914
Пейзаж Гогена*
(второй)
Тягостен вечер в июле,
Млеет морская медь…
Красное дно кастрюли,
Полно тебе блестеть!
Спряталась паучиха.
Облако складки мнет.
Песок золотится тихо,
Словно застывший мед.
Винно-лиловые грозди
Спустит с небес лоза.
В выси мохнатые гвозди
Нам просверлят глаза.
Густо алеют губы,
Целуют, что овода.
Хриплы пастушьи трубы,
Блеют вразброд стада.
Скатилась звезда лилово…
В траве стрекозиный гром.
Все для любви готово,
Грузно качнулся паром.