КАПИТАН НЕМО
Юрию Бек-Софиеву
И небо, небо вечно немо.
Вверху, внизу, вокруг – вода.
Я, капитан подводный Немо,
Жду гибели всегда, всегда.
И кто мои расторгнет узы?
В подводной лодке я один.
За люком чудятся медузы,
Струятся чудища глубин.
Колышется сырая глыба,
Меняя зыбкие черты,
И феерические рыбы
Глядят, разинув жадно рты.
Пусть цели нет. Лишь колыханье
Свободно избранных путей
При электрическом сияньи
Мной сотворенных в бездне дней.
Куда, куда теперь направит
Свобода вольное весло?
Квадраты стен и духа давит
Законных атмосфер число.
Там, на поверхности, цветенье
Лимонных рощ и женских ртов
И жизни смутное движенье
Пустыни людных городов.
Но я, безумный навигатор,
Презрев людей и небосвод,
Сломал в гордыне регулятор,
Влекущий на поверхность вод.
И дни мелькают, словно рыбы, –
Один, одни в моем гробу,
Иные чудища и глыбы
Скользят, гнетут припав ко лбу.
Любезный ужас зреет в мраке.
Я знаю – в безднах глубины
Меня охватит скользкий кракен,
Кошмар, мои томивший сны.
И затрещат обшивки лодки
Под студенистым колпаком,
И смерти страх застынет в глотке
Кроваво-матовым комком.
Погаснет лампы свет искусный,
Замрет бесцельный стук машин,
И поцелуй приникнет гнусный
Присосков чудища глубин.
Борьба бесцельна. Словно туша,
Паду в бессилии, немой.
И смерть текучая задушит
Последней душною волной.
Но нет! Одна надежда бьется:
Сквозь толщу многоверстных вод
Бессмертно-Некое прорвется
Туда, где вечен небосвод.
«Взволнованной души сыздетства вечный лекарь…»
Е.В. Аничкову
Взволнованной души сыздетства вечный лекарь,
Кто тень твою с моей в веках навек связал?
Мне помнится, что я в Михайловском бывал,
Как Дельвиг некогда и славный Кюхельбекер…
И пляшет пламя вновь. И плачет за окном
Борей осенних нив. Что ж, скоро снег и сани, –
Вот кружки пенятся весельем и вином,
Но сказку про Балду нам не доскажет няня.
С улыбкой верно ждешь: восторженный пиит
Громокипящие стихи возопиит.
Вот музы нежные склоняются. И странно
Поникла младшая, стыдясь сестры большой.
Замолк. Ответа жду. И крепнет голос твой,
И полны сумерки виденьями романа.
ЭЛЕГИЯ
Эрато нежная, в кругу твоих сестер,
Не внемля им, ловил твой грустный лепет.
Полуопущенный любил невнятный взор
И сердца жаркого чуть ощутимый трепет.
Средь поздних цветников не раз тебя встречал
С улыбкою и скрытной, и томящей.
И лира плакала, и голос твой звучал,
К Нетленной Радости сквозь скорби уводящий.
Слезу твою мешала ты с моей,
От всех сокрыв фатой твоей печали,
Уста бескровные средь дедовских аллей
От ранних лет томили и ласкали.
Я не делил вакхических забав,
Восторгам их и тайнам безучастный,
Меня манил в святую сень дубрав
Далекий голос, девственный и страстный.
Томлением твоим теснилась грудь моя.
Невыразимые внимал душой сказанья
И несказанное пленял невольно я
В преобразах и мерных сочетаньях.
ТЕЗЕЙ
Зелень святая вечного лавра
Увенчает кудри мои.
Я победил и поверг Минотавра,
Вековечный ужас земли.
Пламенный воздух глотая жадно,
Извиваясь, он жаждал ожить.
Кончено. Где же твоя, Ариадна,
Путеводная тонкая нить?
Сколько погибло в бесцельном круженье!
Лабиринта немые рты
Их поглотили. В неравном боренье
Необорна мощь пустоты.
Кости хрустят под усталой стопою.
О, истлеет ли вечный мой лик?
Здесь умирал, поглощенный тьмою,
Их усталый слабеющий крик
Словно врата – незаметная дверца;
Осиянно, радостно жить.
Пал Минотавр. И от сердца к сердцу
Непрерывно – тонкая нить!
Вновь неизбежное встало и рдеет,
Не сорвется с уст моих стон.
Вот она в спутанном мраке алеет –
О надежда вечных времен!
«Ветер, ветер задувает свечи…»
Парки бабье лепетанье…
Жизни мышья беготня…
А. Пушкин
Ветер, ветер задувает свечи.
Черны, черны тени ближних чащ.
В закоулки, в душу глянул вечер.
Музыка иль муз далекий плач.
Траурный тяжелый полог
Проницает звезд бессильный свет.
С полированных старинных полок –
Тени тех, кого уж нет.
Входят сны и шепчутся чуть слышно,
По углам синеют и дрожат.
Явь их странна. Словно балку мыши,
Скорби сердце гложут… и шуршат.
Спи, далекая. Во сне мы всё простили.
Над тобой склоняюсь, как в бреду.
Завтра, завтра в светлый час бессилий
Встретимся, не вспомнишь… и уйду.
О душа, твои безумны речи.
Жизнь – неверная любимая жена.
Душно, душно, ветер тушит свечи,
Звезды… души… Тишина.