Рис. 17. Распиловка и разворот куска малахита для получения «русской мозаики»

Из архитектурных изделий наибольшей известностью пользуется малахитовый зал Государственного Эрмитажа. Этот зал после пожара в 1837 г. был отделан под руководством архитектора А. П. Брюллова. На отделку зала ушло 125 пудов (2 т) Гумешевского малахита; отделка зала была закончена в 1839 г. Колонны зала и особенно малахитовые камины Эрмитажа — изумительные примеры русской мозаики; узор малахитового натечника продолжается по всей колонне или по всему камину, и кажется, что камин вырезан из единого огромного куска этого узорного камня.

Замечательны колонны у алтаря в Исаакиевском соборе. По краям царских врат стоят восемь огромных малахитовых колонн, выполненных методом «русской мозаики», по четыре с каждой стороны, а непосредственно у врат — небольшие лазуритовые, но и эти небольшие колонны имеют высоту около 5 м и диаметр 62 см. На их облицовку пошло 1256 кг лазурита. Малахитовые колонны имеют высоту 9,7 м при диаметре 42 см. Они сделаны прекрасно, узоры малахитового натечника идут под углом к оси колонны, подчеркивая красоту камня и всего иконостаса. На изготовление этих колонн пошло около 20 т малахита. «Русская мозаика» по праву носит название «русской», в честь мастеров-малахитчиков Урала и Петергофа.

Малахит на Высокогорском и Гумешевском рудниках исчерпан полностью. Если будут открыты новые медьсодержащие месторождения, залегающие в известняках и захваченные мощной корой выветривания, то в них возможны и новые небольшие малахитовые месторождения. То, что месторождения малахита невелики и быстро вырабатываются, видимо, является общим законом, на что указывал и Бируни в своей книге. Очевидно, эта особенность отражает условия образования этого минерала, его связь с корой выветривания и известняками.

Заканчивая раздел, посвященный малахиту, я бы хотел обратить внимание любителей камня на еще одну интересную разновидность, связанную с малахитом. Малахит редок только в ювелирных разностях — плотных натечниках, хорошо поддающихся шлифовке, но вообще говоря, это очень обычный минерал, и любые окисленные медные руды всегда содержат малахит. Однако этот малахит совсем не такой, как в поделочных кусках, иногда это просто окраска других безрудных минералов в зеленый цвет, иногда мелкие зерна малахита между другими минералами, часто тоже медными, например хризоколла — кремнистая медь, а также различных фосфатов меди. Эти ярко-зеленые минералы совершенно справедливо называют медной зеленью. В ряде случаев встречаются ярко-синий медный минерал азурит — медная синь и многие черные окислы или сернистые минералы — медная чернь. Скопления черни, зелени и сини в окисленных медных рудах довольно обычны. Особенно характерны они для осадочных медных руд, так называемых медистых песчаников, развитых в природе довольно широко.

В областях, прилегающих к Красному морю, продают много украшений с зеленым, но очень пестрым, с черными, синими, а местами и белыми пятнами так называемым элатским камнем, по имени города Элат (Израиль). Из элатского камня делают вставки в кольца и перстни, обычно ограненные кабошопом; вставки в браслеты, подвески; изготовляются из элатского камня различные бусы. В качестве оправы этих дешевых, но довольно красивых камней используется серебро, различный белый металл и золоченая бронза. Главную массу элатского камня слагает нерудный минерал полевой шпат, отчасти кварц, густо пропитанный малахитом, местами вместе с густо-синим азуритом, а также с густо-черными участками, видимо, мелкокристаллических сульфидов меди типа халькантита и ковеллина.

Мне удалось побывать на месторождении элатского камня. Оно располагалось на крайнем юге Израиля неподалеку от г. Элат — города-порта на берегу Акабского залива Красного моря. Место это геологически крайне интересное и привлекает самое пристальное внимание геологов.

Дорога из Элата в Иерусалим идет по рифтовой долине, по самой низине. Здесь редки источники пресной воды и почти нет населения. Километров через 60–80 к западу от дороги расположен рудник Тимна. По существующей легенде, здесь были знаменитые «копи царя Соломона», откуда этот царь черпал свои сокровища. Руда месторождения Тимна представляет собой песчанистые осадки, переполненные медными минералами. Содержание меди в этих песчаниках относительно невелико, около 1 %, но местами в руде встречаются богатые минералами участки. Весьма интересно, что возраст месторождения Тимна может быть близок к месторождению Кольвези. Руды Тимны считают нижнепалеозойскими или даже рифейскими.

В Советском Союзе имеется много выходов медистых песчаников, и, конечно, среди них можно найти очень интересные образцы, вполне пригодные для полировки и отделки. Месторождения медистых песчаников известны в Донбассе. Славится этими породами пермское Приуралье. В петровские времена, как говорят, здесь даже были медеплавильные заводы, но впоследствии они были оставлены, слишком мало содержание меди в руде. Замечательные зеленые образцы медных руд можно собрать в Казахстане, в районе Джезказганских медных месторождений. Тот же тип руд имеется и в крупном Удоканском месторождении меди в Сибири.

Так или иначе любителям камня стоит заинтересоваться медистыми песчаниками.

Бирюза

Сплошные массы, в виде почек, сталактитов, корочек, а также прожилки, зерна в каолине, буром железняке и других измененный породах. Цвет небесно-голубой, голубовато-зеленый, яблочно- или серо-зеленый. Излом раковистый, относительно хрупок. Твердость 5–6; царапает нож, но сама царапается напильником. Плотность 2,6–2,8. Легкие разности обычно пористы; по составу — фосфат алюминия и меди, содержащий 9,6 % окиси меди; 36,8 % глинозема; 34,1 % фосфорного ангидрита; 19,5 % воды.

Из современного учебника минералогии

Говорит Наср о бирюзе, что это голубой камень, твердее лазурита; привозится он с гор Сан, местности Хандиванд у Нишапура; он допускает применение воды при шлифовке о твердый камень; затем при обработке напильником его смягчают маслом — чем более он влажен, тем ценнее; с течением времени твердость его усиливается, а цвет сгущается.

Бируни А. Собрание сведений для познания драгоценностей (минералогия). М.: Изд-во АН СССР, 1963, с. 158

Лет десять тому назад мне пришлось работать с одним разведочным отрядом в горах Тамдытау в Центральных Кызылкумах. Поверхность этих мест, как и вообще Центральной Азии, включая и Тибет, в высшей степени интересна. Больше всего местность напоминает огромные горные хребты, засыпанные песком. Можно довольно долго ехать по песчаной равнине и вдруг совершенно неожиданно возникает высокий, очень изрезанный хребет. Равнина сложена молодыми осадками, а в хребтах обычно выходят древние породы, очень сильно измятые во время горообразовательных процессов.

Работа наша подходила к концу, когда выяснилось, что не очень далеко имеются старые выработки, где велась древняя добыча бирюзы.

Сами старые выработки, как правило, совсем неинтересны. Это обычно большая яма или залитая водой, или засыпанная камнями, а иногда, если поблизости есть человеческое жилье, то в старых карьерах просто располагается свалка. Вместе с тем около них часто сохраняются отвалы, а иногда, если посчастливится, то удается найти и забытый склад руды, добывавшейся в руднике. На этот раз около старых выработок нас ждало разочарование. В процессе разведок предыдущих лет все, что можно было собрать, было собрано, и нам оставалось только удовлетвориться остатками окисленной меди и не очень интересным серным колчеданом. Осталась еще одна выработка на вершине холма. Мы поднялись туда — и ничего нового. С восточного склона этот холм круто, почти обрывом спускается к пескам пустыни, высота склона 300–400 м. Верх склона сложен очень твердой черной кремнистой породой. Это черный кремень, или лучше его назвать черной яшмой — лидитом. Кремень окрашен очень тонко распыленным углистым веществом. Ветер и песок пустыни, расположенной тут же внизу, отполировали обрыв до блеска. Местами в черном кремне видны белые кварцевые жилки с медной рудой, местами слои несколько изогнуты и опять встречаются кристаллы рудного минерала.