Мария довольно скептически посмотрела на Раймонда:

– Но это страшный труд.

Раймонд покачал головой:

– Используй формальное мышление, дорогая. Есть реальная проблема: группа аборигенов слишком психопатична, чтобы выжить. Решение: устранить психоз.

– У тебя все звучит очень разумно, но, Господи, с чего начать?

Подошел вождь, ноги как веретено. Он жевал кусок козлиной кишки.

– Мы начнем с вождя, – сказал Раймонд.

– Все равно, что подвешивать колокольчик к кошке.

– Соль, – сказал Раймонд. – За соль он сдерет со своей бабушки кожу.

Раймонд подошел к вождю, который, похоже, удивился, что гости еще в деревне. Мария ждала чуть поодаль.

Раймонд начал спорить с вождем. Тот сначала казался потрясенным, потом помрачнел. Раймонд разъяснял, увещевал его. Он делал упор на одной вещи – на соли. Столько, сколько вождь мог унести на себе на свой холм. Вождь посмотрел на Раймонда с высоты своих семи футов, развел руками, отошел в сторону, сел на камень и снова занялся пережевыванием козлиной кишки.

Раймонд присоединился к Марии:

– Он придет, – сказал он.

…Директор Бирч отнесся к вождю исключительно сердечно.

– Нам оказана великая честь! Не часто у нас здесь столь выдающиеся гости! Ведь вы ни разу даже не были!

Вождь рисовал посохом на земле какие-то непонятные фигуры. Он тихо спросил Раймонда:

– Когда я получу соль?

– Теперь очень скоро. Но сначала вам надо пойти с директором Бирчем.

– Пойдемте, – сказал директор Бирч. – Мы прекрасно прогуляемся.

Вождь развернулся и направился в сторону Гран Монтана.

– Нет, нет! – закричал Раймонд. – Вернитесь!

Вождь ускорил шаг.

Раймонд побежал вслед и схватил его за кривые колени. Вождь рухнул как развязанный мешок от садовых инструментов. Директор Бирч всадил ему успокоительное, и вскоре вождь, неуклюжий, с отсутствующим взглядом, был надежно связан и погружен в машину скорой помощи.

Брат Раймонд и Сестра Мария смотрели, как машина покатилась по дороге. Поднявшееся густое облако пыли просвечивало зеленым огнем. Тени имели синевато-пурпурный оттенок.

Мария сказала дрожащим голосом:

– Я надеюсь, что мы поступили правильно… Бедный вождь выглядел так… патетически. Словно один из его козлов, идущий на заклание.

Раймонд сказал:

– Мы должны делать то, что сами считаем правильным, дорогая.

– Но то, что мы сделали, правильно.

Машина скорой помощи скрылась из виду, пыль осела. Из черно-зеленого облака над Гран Монтаном сверкнула молния. Фаро в зените светил словно кошачий глаз. Часы – верные часы, хорошие, в здравом уме – Часы сказали: двенадцать вечера.

– Правильно… – сказала Мария задумчиво, – это очень относительное понятие…

Раймонд сказал:

– Если мы избавим флитов от психоза, если мы сможем научить их чистой упорядоченной жизни, это несомненно будет правильно. – И через несколько мгновений добавил: – И для Колонии это будет хорошо.

Мария вздохнула:

– Наверное, ты прав. Но вождь выглядел так потерянно.

– Мы его завтра навестим, – сказал Раймонд, – теперь спать!

Когда Мария с Раймондом проснулись, сквозь задернутые шторы сочился розовый свет: возможно, сочетание Робундуса с Маудом.

– Погляди на часы, – зевнула Мария. – Это день или ночь?

Раймонд приподнялся на локте. Часы были встроены в стену и являлись уменьшенной копией часов на утесе Спасения. Управлялись они радиоимпульсами из центра.

– Шесть утра. Мы проспали десять часов.

Они встали, надели новые краги и белые рубашки, поели в аккуратной кухоньке, затем Раймонд позвонил в Дом Успокоения.

Из динамика донесся бодрый голос директора Бирча:

– Бог вам поможет, Брат Раймонд.

– Бог вам поможет, директор. Как вождь?

Директор Бирч замялся:

– Приходится держать его на успокоительных средствах. Он нам доставляет очень много хлопот.

– Можете ли вы помочь ему? Это важно.

– Мы можем только попробовать. Займемся им вечером.

– Нам можно присутствовать? – спросила Мария?

– Если хотите… Восемь вечера?

– Хорошо.

Дом Успокоения представлял собой длинное низкое здание на окраине Глория-Сити. Недавно к зданию были пристроены новые крылья, а позади соорудили ряд временных бараков.

Директор Бирч приветствовал их, и на лице его было беспокойство.

– Мы слишком сжали пространство и время. Неужели эти флиты настолько важны для нас?

Раймонд уверил его, что состояние рассудка вождя серьезно касалось каждого в Колонии.

Директор Бирч развел руками:

– Колонисты шумят и требуют процедур. Я полагаю, им придется подождать.

Мария спросила хмуро:

– Все еще… неприятности?

– Дом рассчитан на пятьсот коек, – сказал директор Бирч. – Сейчас у нас три тысячи шестьсот пациентов, не считая тех тысячи восьмисот, которых нам пришлось эвакуировать на Землю.

– Но все-таки идет к лучшему? – спросил Раймонд. – Колония на взлете, нет нужды для беспокойства.

– Беспокойство не то слово, это беда.

– В чем же беда?

– Полагаю, что в непривычной окружающей среде. Мы люди земного типа, здешняя среда для нас слишком чужая.

– Но не настолько же! – возразила Мария. – Мы сделали из этого места точную копию земного сообщества, причем одного из самых лучших. Здесь земные дома, земные цветы, земные деревья.

– Где вождь? – спросил Брат Раймонд.

– Ну… В палате для буйных.

– Он бушует?

– Не проявляя враждебности. Он просто хочет выйти отсюда. Крушит все. Я никогда ничего подобного не видел.

– У вас есть какие-нибудь соображения – хотя бы предварительные?

Директор Бирч мрачно покачал головой:

– Мы стараемся втиснуть его в какую-нибудь классификацию. Смотрите, – он протянул ленту Раймонду, – это его зональная карта.

– Разумность нуль, – Раймонд посмотрел на директора, – что за ерунда?

– Действительно сплошная неопределенность. Мы не могли применить к нему обычные тесты – тематическое восприятие и прочее подобное; они предназначены для нашей собственной культурной среды. Но тесты, которые мы использовали здесь, – он ткнул пальцем в бумагу, – фундаментальны. Они для животных: втыкание колышков в отверстия, распознавание цветов, различие простых узоров, прохождение лабиринтов.

– И вождь?

Директор печально покачал головой:

– Если бы тесты предусматривали отрицательные оценки, он бы их получил.

– Как так?

– Ну, например, вместо того, чтобы воткнуть круглый колышек в круглое отверстие, он сначала сломал звездообразный колышек, потом втиснул его в отверстие боком, а затем сломал стол.

– Но почему?

Мария сказала:

– Позвольте мне на него посмотреть.

– Он безопасен, не так ли? – спросил Раймонд Бирча.

– О, вполне.

Вождь содержался в приятной комнате ровно десяти квадратных футов. Там была белая кровать, белые простыни, серое одеяло. Потолок выкрасили в успокоительно-зеленый цвет, пол – в нейтрально-серый.

– О Боже! – Сказала Мария. – Вы хорошо поработали!

– Да, – подтвердил доктор, стиснув зубы, – он хорошо поработал.

Постельные принадлежности были разорваны в клочья, кровать лежала на середине комнаты на боку, стены были обмазаны нечистотами. Вождь сидел на полу на двух матрасах.

Директор сурово сказал:

– Почему вы устроили здесь погром? Это не умно, вы сами знаете!

– Вы держите меня здесь, – сплюнул вождь, – я веду себя так, как мне хочется. В вашем доме вы ведете себя так, как хочется вам. – Он поглядел на Раймонда и Марию. – Сколько еще?

– Недолго, – сказала Мария. – Мы стараемся вам помочь.

– Безумный разговор. Все безумно, – вождь утратил свое хорошее произношение, слова скрежетали фрикативными и глотательными звуками.

– Зачем вы меня сюда привели?

– Только на пару дней, – сказала Мария успокаивающе, – потом вы получите соль; столько, сколько хотите.

– День – это когда солнце на небе?

– Нет, – сказал Брат Раймонд, – видите эту вещь, – он указал на встроенные в стену часы, – когда эта стрелка обойдет круг два раза, пройдет день.