Мир в сказках Ганиевой не то чтобы запрограммирован на абсурд — нет, он, напротив, на первый взгляд вполне гармоничен и благоустроен, но лишь до тех пор, пока в него не приникает извне враждебное колдовское начало, некая инородная сущность — будь то свет, присущий «очень-преочень доброй и хорошей» девочке Елизавете, которой стоило только зайти в темную комнату, как темнота вокруг тут же рассеивалась (и грабители не могли спокойно грабить и воровать, а мальчик Петя — мечтать при свечке о романтических приключениях), или «желтое лицо» мальчика — то ли отмеченное болезнью, то ли закрашенное масляной краской… Столкновение заведенного порядка и любой такой инородности — вот контрапункт всех ганиевских сказок, контрапункт, в основе которого — сбой механизма привычных действий, рождающий действие волшебное — непривычное.

Елена Погорелая, литературный критик.