Море (Стихэза)
Глазу есть где отдохнуть
Даль лежит без берегов
И свободно дышит грудь
Для создания стихов.
Я нашел здесь скромный дом
Окна крыша, к морю дверь
Что не скована стыдом
Не открыта для потерь.
Я пришел сюда писать
Кистью, краской и пером
Чтоб как море: не молчать —
А поведать обо всем.
Бедняка, чтоб подбодрить.
Июнь. 1930 г.
«Они живут под взглядом океана…»
Они живут под взглядом океана
В домах, что смотрят вдаль
Могучего, безмерного титана
Которому не скучно и не жаль…
Проводят дни, не утомляясь видом
Раскинувшего волн своих полки,
Не знающего что считать обидой,
Когда утери, прибыли легки…
Они сидят на набережных чинно
Как будто ждут прихода кораблей
Дней выцветающих старинных,
Где жили сонмища иных людей,
Воспоминаний сгинувшей эпохи,
В которой было все иным:
Веселье, труд, забавы, вздохи
И ныне грешное — считалося святым
Но океан не ждет, и без надежды
В нем — бесконечность без границ
И только шевелят туманные одежды
Глаза загоризонтных лиц…
Июнь, 8; 5 ч. 30 м. утра 1930.
Туман, дождь
Стихетта сексуальная
Различны окраски самок
Разнообразны глаза…
То глядят, как разрушенный замок,
То березовой роще гроза.
Разнообразны движенья и танцы —
Они под диктовку форм;
На солнце протуберанцы,
Всемирного пламени шторм.
Всюду приманки загадки
И стерегущий капкан —
Жизни напиток сладкий,
Налитый формы стакан.
Из раздела «Морское рукопожатие»*
Закон красоты
Яримся мы при виде красоты
Любовному покорствуя закону
Трепещем словно юные листы
И юноша и старец лет преклонных.
При виде прелестей в сердцах пылает ярь
Все существо расплавит чувство неги
Владычество командующих чар
Лирических подъемов и элегий
Красавицы купаясь у скалы
Соперничают с вод стихией пенной
Они поют они смелы
Хотя принадлежат породе бренной.
Девица, камень — символы миров
В которых все различно…
Живое ждет неотвратимый ров
Но камень вечность проживет практично
Он вечности посол холодный и немой
На нем извивы — мудрости морщины
Вкруг — жизнь играет шумною семьей
Меняя маски, виды и личины.
Когда любуемся мы формой красоты
Ярясь при том, что родственно и близко
Сердца трепещут юные листы
Любовь всегда на грани риска.
Все краски, формы, линии извив
Поспешной жизни, роста феномены
Лишь символы часов и мигов грив
В движеньи неизбежные измены.
Но в камне жизнь былая заперта
Окаменевший крик и жаркое объятье
Здесь запрессована пространственно верста
И взгляда прошлого понятье.
Здесь жизнь ушедшая оформилась скалой
Преобразясь в громоздкость вечной спячки
Былые: мудрость, нежность и разбой
Любовность и экстаз, здоровье и болячки…
20 июнь. 1930 г.
На даче, 9 ч. утра. Кингсбург
Летние мухи
Как планеты вкруг светила
Вьются мухи вкруг главы
Разудалого пииты
С черной мудростью совы.
Вьются мухи, пляшут слухи
Они насланы жарой
Как планеты иль как духи
То песчинкой, то горой.
Подлетает муха к глазу
Расширяяся в Сатурн
Разнося свою заразу
Крипты кладбищ, прахи урн.
Как планеты вьются мухи
Вокруг круглой головы
Что в застое не протухнет
Не сливается с толпой.
Черной нитью, грязной точкой
Муха в воздухе стекле
Иль болота тряской кочкой —
На главе моей — на свекле…
1 июль, 1930 г., 10 час утра
Самоопределение
Я мире сонном странном метеор
Мой свет в твоих зрачках — самосознанье
Я пронесусь над льдами гор
И навсегда взорвусь изгнанье.
При пламени ума ты сможешь прочитать
Загадки надписи в пещерах исполинов:
Понять кто был отец и мать
Что вызвали для жизни сплина.
Я мире этом странный метеор
Скользну в умах, чтобы навек исчезнуть
Чтобы затем, с тех пор
Смотрели звери в тягостную бездну…
Смотрели, вспоминая чудосвет
Причуды тени на земных предметах
Как я носил разбрызганный жилет
И жил в стихах рифмованных приметах.
«Всюду в жизни глаз находит…»
Всюду в жизни глаз находит
Поучающий урок
Здесь торчит он басни вроде
Там — в лесу единорог.
Вот цветов поэзо запах
Вздохи чары вздохи сны
Что в легендах древне-мага
Были век погребены.
Плен распался растворилась
Тайна ночи тайна сна
И ликующая сила
Обняла нас как весна.