1914
Воронеж
«Звуки на а широки и просторны…»
Звуки на а широки и просторны,
Звуки на и высоки и проворны,
Звуки на у, как пустая труба,
Звуки на о, как округлость горба,
Звуки на е, как приплюснутость мель,
Гласных семейство смеясь просмотрел.
«Взрасти взрасти свои сады…»
Взрасти взрасти свои сады
Весенняя Семирамида.
Сухопутье
Н.И. Кульбину
Темнеет бор… песок зыбучий…
Направо, влево-болота;
Притропный свист, свинцовость тучи,
Тоска, проклятья пустота.
Далекий стон лесного храма
Широкий жест креста на лоб:
Картина темная и рама
Досок нарезанных на гроб!..
«Бредут тропой, ползут лесною…»
1
Бредут тропой, ползут лесною
Клюкой руках, огнем очах
Внимая стаи волчьей вою
И ночи коротая рвах
2
Проскачет звякающий конник,
Обгонит пешеходов прыть
И женщина на подоконник
Иглу уронит, бросит нить…
3
Иль колымагою влекома
Княгиня смотрится лорнет,
Не встретится ль пути знакомый
Услада рощицы корнет.
4
Но устаревший паровозик
Но рельсохилые пути
Заботливо бросали оси к
Просторам слабенький верти.
Ползут селенья еле еле
Полян закабаленный край,
Подъем и парный храп тяжеле
Уют — вагончик синий рай!..
5
Теперь же бешеным мотором
Средь рельс и сталь и прямизны
Дорожниц укрощенный норов
Столиц капризные сыны.
Полях по прежнему все пусто,
А может больше нищета.
Но ты взалкав, взревешь стоусто,
Бросая утлые места.
Деревня мимо, снова мимо,
Экспресс одетище столиц
Проносит даль неудержимо
Парами сотканные птиц.
1914
Казань
«Поля черны, поля темны…»
Поля черны, поля темны
Влеки влеки шипящим паром.
Прижмись доскам гробовым нарам —
Часы протяжны и грустны.
Какой угрюмый полустанок
Проклятый остров средь морей,
Несчастный каторжник приманок,
Бегущий зоркости дверей.
Плывет коптящий стеарин,
Вокруг безмерная Россия,
Необозначенный Мессия
Еще не созданных годин.
1912 г.
«Ведь только шесть часов…»
Марии Петровне Лентуловой
Ведь только шесть часов.
Пустынно, холодно, туман.
Едва звонки доносятся из мглы
И гулы грубые рабочих голосов
Еще не смяты складки ночи ран,
Улыбки утренни так некрасиво злы —
Ведь только шесть часов.
Вы нежная в постели,
Зажавши ручку беленьких колен,
Благоуханный свой лелеете альков
Девичьих снов лазури райской мели
Снеговых простыней закрепощенный плен
Ведь только шесть часов
Неужто Вы!.. и эту пору здесь……?!..
Оснежились туман
Прозрачные глаза ресниц пушистых лес,
Несущие непозабытость снов,
Слегка продрогший и смятенный стан.
Да!.. Утренний всему виной экспресс.
Мотор на рельсах высится громадой.
Хрип содрогает членов тонких сталь.
А!.. это он Вас пробудил так рано,
Я понял все: его свирепости вы телом хрупким рады,
Он увлечет Эвропу Века даль
Среди рассветного тумана.
Железнодорожный свисток
I
Вы живете днем и ночью
Нет покоя, нет покоя.
Вспоминая долю волчью
Мчитесь мимо воя воя.
Ваша жизнь проходит беге
Мимо дали, люди мимо
Где приюты, где ночлеги?
Ваша жизнь неутомима…
Чтя одну суровость стрелку,
Поклоняясь станций чину
Колесе играйте белку
Мчите женщине мужчину
II
Поля, Снега, Столбы и Струны
Громадных телеграфных скрипок
Ночной омлечены туман
Жестокохладный Океан
Взметает белые буруны
Извивноугловат и липок
Взмахнула медь мечом три раза
Прищуренных огней сединах.
Ползем вперед. Змея. Осел.
Мы животе часов приказа
На января покойных льдинах
Среди российских скудных сел.
Из сборника «Четыре птицы» (1916)*
Цикл «Катафалкотанц»*
Пусть свиньи топчут
побежденного рыцаря!