Вижу ли ночи светило приветное

                     Или денницы прекрасной блистание,

                     В сердце ласкаю мечту безответную,

                     Грустную думу земного страдания…

                     Пусть бы сошла к нам уж ночь та угрюмая

                     Или бы солнце на небе сокрылося,

                     Ропот сердечный унял бы я, думая:

                     Так что и счастье мое закатилося…

                     Так же, как мир ночью мрачной, безмолвною,

                     Сердце оделося черною тучею,

                     Но, как назло мне, величия полные,

                     Шепчутся звезды с волною кипучею…

                     Невыразимая, невыносимая

                     Давит тоска мою душу пустынную…

                     Где же ты, прелесть мечтаний любимая?

                     Люди сгубили тебя, неповинную.

                     Завистью черной, насмешкой жестокою

                     Ожесточили они сердце нежное

                     И растерзали навек одинокую

                     Душу страдальца рукою небрежною.

                         Скажи, певец, когда порою

                         Стоишь над тихою Невою

                         Ты ясным вечером, когда

                      Глядят лучи светила золотые

                      В последний раз на воды голубые,

                      Скажи, зачем безмолвствуешь тогда?

                         Певец! Когда час ночи мирный

                         Слетает с высоты эфирной

                         Сменить тяжелый день труда

                      И блещет небо яркими звездами,

                      Не вдохновен высокими мечтами

                      <Скажи, зачем безмолвствуешь тогда?>

                         А вот и празднует столица:

                         Народ по стогнам веселится,

                         Везде гудят колокола…

                      А в храмах Бога тихое моленье,

                      И певчих глас, и ладана куренье…

                      <Скажи, зачем безмолвствуешь тогда?>

                         Не оттого ль, что эти звуки

                         В тебе пробудят сердца муки,

                         Как радость в прежние года,

                      Что, может быть, природы увяданье

                      Милей, чем блеск, души твоей страданью, —

                      Не оттого ль безмолвствуешь тогда?

                     О снега первого нежданное явленье,

                     Приветствую тебя в моем уединенье!

                     Уединенье? Да! Среди толпы людей

                     Я так же одинок, как ландыш, из полей

                     Родных отторженный суровою рукою;

                     Среди прекрасных роз поник он головою,

                     И в рощу мирную из мраморных палат

                     Его желания свободные летят.

                     Приветствую тебя! Неведомою силой

                     Ты в смутной памяти былое оживило,

                     Мечтанья прошлых дней той юности златой,

                     Как утро зимнее, прекрасной и живой!

                     Картин знакомый ряд встает передо мною:

                     Я вижу небеса, подернутые мглою,

                     И скатерть снежную на сглаженных полях,

                     И крыши белые, и иней на дровах;

                     Вдали чернеет лес. С сиянием Авроры

                     По окнам разослал мороз свои узоры;

                     Там, за деревьями, роскошно и светло

                     Блестит замерзлых вод прозрачное стекло;

                     Там курится дымок над кровлями овинов…

                     В соседней комнате я слышу треск каминов,

                     К ним истопник бредет и шум своих шагов

                     Разносит за собой с тяжелой ношей дров.

                     С какою радостью живой, нелицемерной,

                     Бывало, я встречал тебя, предвестник верный

                     Зимы… Как я любил и сон ее снегов,

                     И длинную семью прекрасных вечеров!

                     Как часто, вкруг стола собравшися семьею,

                     Мы проводили их в беседах меж собою,

                     И ласки нежные иль звонкий смех порой

                     Сменяли чтение обычной чередой.

                     Я помню длинный зал, вечернею порою

                     Его перебегал я детскою стопою,

                     И часто пред окном, как будто бы сквозь сон,

                     Я становился вдруг, испуган, поражен,

                     А прелесть дивная морозной, зимней ночи

                     Манила и звала встревоженные очи…

                     Светила чудные сияли в вышине

                     И, улыбаяся, смотрели в душу мне;

                     Чистейшим серебром поля вдали сияли,

                     Леса пустынные недвижимо стояли;

                     Всё спало… Лишь мороз под окнами трещал…

                     И жутко было мне, и к няне я бежал.

                     Я помню комнатку… Пред образом горела

                     Лампада тусклая; старушка там сидела…

                     И сладок был мне звук ее речей простых,

                     Любовью дышащих… Увы! не слышу их

                     Среди надутых фраз да слов бездушных ныне:

                     Уж третью зиму я встречаю на чужбине,

                     Далеко от нее, от родины святой,

                     Не с шумной радостью, но с хладною тоской,

                     И сердце сжалося… но в холоде страданий

                     Ты возбудил во мне толпу воспоминаний,

                     Ты годы юности внезапно оживил,

                     И я тебя в душе за то благословил…

                     О, взвейся, легкий снег, над родиною, дальной!

                     Чтоб поселянин мог, природы сын печальный,

                     Скорей плоды трудов по зимнему пути

                     За плату скудную в продажу отвезти!