1865 или 1866
ШВЕЙЦАРКЕ
Целую ночь я в постели метался,
Ветер осенний, сердитый
Выл надо мной;
Словно при мне чей-то сон продолжался,
Некогда здесь позабытый,
Сон, мне чужой.
Снились мне дальней Швейцарии горы…
Скованы вечными льдами
Выси тех гор,
И отдыхают смущенные взоры
В светлых долинах с садами,
В глади озер.
Славно жилось бы. Семья-то большая…
Часто под старую крышу
Входит нужда.
Надо расстаться… "Прощай, дорогая!
Голос твой милый услышу
Вряд ли когда!"
Свет нелюбимого, бледного неба…
Звуки наречья чужого
Дразнят как шум;
Горькая жизнь для насущного хлеба,
Жизнь воздержанья тупого,
Сдавленных дум.
Если же сердце зашепчет о страсти,
Если с неведомой силой
Вспыхнут мечты, —
Прочь их гони, не вверяйся их власти,
Образ забудь этот милый,
Эти черты.
Жизнь пронесется бесцветно-пустая…
В бездну забвенья угрюмо
Канет она…
Так, у подножья скалы отдыхая,
Смоет песчинку без шума
Моря волна.
Вдруг пробудился я. День начинался,
Билося сердце, объято
Странной тоской;
Снова заснул я, и вновь продолжался
Виденный кем-то, когда-то
Сон, мне чужой.
Чья-то улыбка и яркие очи,
Звуки альпийской свирели,
Ропот судьбе, —
Все, что в безмолвные, долгие ночи
В этой забытой постели
Снилось тебе!
1873
"ОГЛАШЕНИИ, ИЗЫДИТЕ!"
В пустыне мыкаясь, скиталец бесприютный
Однажды вечером увидел светлый храм.
Огни горели там, курился фимиам,
И пенье слышалось… Надеждою минутной
В нем оживился дух.- Давно уж он блуждал,
Иссохло сердце в нем, изныла грудь с дороги;
Колючим тернием истерзанные ноги
И дождь давно не освежал.
Что в долгих странствиях на сердце накипело,
О чем он мыслил, что любил —
Все странник в жаркую молитву перелил
И в храм вступил походкою несмелой.
Но тут кругом раздался крик:
"Кто этот новый гость? Зачем в обитель Бога
Пришлец незнаемый проник?
Здесь места нет ему, долой его с порога!" —
И был из храма изгнан он,
Проклятьями, как громом, поражен.
И вот пред ним опять безрадостно и ровно
Дорога стелется… Уж поздно. День погас.
А он? Он все стоит у паперти церковной,
Чтобы на Божий храм взглянуть в последний раз.
Не ждет он от него пощады, ни прощенья,
К земле бессильная склонилась голова,
И, весь дрожа под гнетом оскорбленья,
Он слушает, исполненный смущенья,
Его клянущие слова.
1883
ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ
I. БРАТЬЯМ
Светает… Не в силах тоски превозмочь,
Заснуть я не мог в эту бурную ночь.
Чрез реки, и горы, и степи простор
Вас, братья далекие, ищет мой взор.
Что с вами? Дрожите ли вы под дождем
В убогой палатке, прикрывшись плащом,
Вы стонете ль в ранах, томитесь в плену,
Иль пали в бою за родную страну,
И жизнь отлетела от лиц дорогих,
И голос ваш милый навеки затих?..
О Господи! лютой пылая враждой,
Два стана давно уж стоят пред Тобой;
О помощи молят Тебя их уста,
Один за Аллаха, другой за Христа;
Без устали, дружно во имя Твое
Работают пушка, и штык, и ружье…
Но, Боже! один Ты, и вера одна,
Кровавая жертва Тебе не нужна.
Яви же борцам негодующий лик,
Скажи им, что мир Твой хорош и велик,
И слово забытое братской любви
В сердцах, омраченных враждой, оживи!
1877
II. РАВНОДУШНЫЙ
Случайно он забрел в Господний храм,
И все кругом ему так чуждо было…
Но что ж откликнулось в душе его унылой,
Когда к забытым он прислушался словам?
Уже не смотрит он кругом холодным взглядом,
Насмешки голос в нем затих,
И слезы падают из глаз давно сухих,
И пал на землю он с молящимися рядом.
Какая же молитва потрясла
Все струны в сердце горделивом? —
О воинстве христолюбивом
Молитва та была.
1877
III. К ПОЭЗИИ
Посвящается А. В. Панаевой
В эти дни ожиданья тупого,
В эти тяжкие, тусклые дни,
О, явись нам, волшебница, снова
И весною нежданной дохни!
От насилий, измен и коварства,
От кровавых раздоров людских
Уноси в свое светлое царство
Ты глашатаев верных своих!
Позабудь роковые сомненья
И, бессмертной сияя красой,
Нам последнюю песнь утешенья,
Лучезарную песню пропой!
Как напевы чарующей сказки,
Будет песня легка и жива;
Мы услышим в ней матери ласки
И молитвы забытой слова;
Нам припомнятся юности годы,
И пиры золотой старины,
И мечты бескорыстной свободы,
И любви задушевные сны.
Пой с могучей, неслыханной силой,
Воскреси, воскреси еще раз
Все, что было нам свято и мило,
Все, чем жизнь улыбнулась для нас!