— Извини, пожалуйста, — тихонько сказала Дженни. — Мои мишки меня задержали — никак не хотели отпускать, — добавила она, стараясь успокоить малышку. Синди ведь всегда относилась к мишкам так, словно они живые. — А о чем ты хотела попросить?

— Можно я приведу тебя на наше занятие «Показывай, рассказывай»? — спросила Синди. — Воспитательница сказала, что мы можем принести все что угодно, а я хочу привести свою новую мамочку.

Дженни проглотила застрявший в горле комок и украдкой взглянула на Рейфа, чтобы увидеть его реакцию на слова Синди. Но он снова надел свою маску стоика — ту, что не позволяла Дженни разглядеть его истинные чувства.

— Ты придешь завтра? — просила Синди. — И принесешь своих мишек? Это было бы так… впечатляюще.

— Завтра? Времени на подготовку не очень-то много.

— Я хотела раньше тебе сказать, только все забывала. Но это же ничего, правда? Ты же все равно придешь на наше занятие, да?

— Никогда раньше меня не показывали и обо мне не рассказывали, — с улыбкой призналась Дженни.

— Волноваться не нужно, — заверила ее Синди. Потом придвинулась к ней и заговорщицки добавила:

— Даже если ты провалишься, воспитательница все равно не будет ругаться.

— Ты меня утешила, — сморщилась Дженни.

— Я это точно знаю, потому, что так уже было, и миссис Кент не ругалась, — добавила Синди. — Так ты придешь?

— Да, конечно.

— Ну, пойдем, детка. Пора в постель, — сказал Рейф.

Пока Рейф укладывал Синди, Дженни потихоньку улизнула. Ее так и подмывало сбежать обратно в свой дом, и она, наверное, сбежала бы, если бы не твердая уверенность, что Рейф просто-напросто последует за ней и будет тарабанить в дверь, пока не поднимет на ноги всю округу.

А потому Дженни неохотно поднялась наверх и переоделась, все время мысленно подготавливая себя к очередной схватке с Рейфом. Она не позволит ему думать, будто он может обращаться с ней так, как сегодня. Беда лишь в том, что Рейф не появился. Она ждала его, пока не провалилась в сон.

Глава 9

Дженни проснулась от монотонного звука мотора прямо у нее над ухом и от ощущения, что кто-то на нее смотрит. Рейф?

Она открыла глаза и встретилась взглядом с парой желтовато-зеленых кошачьих глаз.

— Лапка, что ты здесь делаешь? — сонно поинтересовалась у кошки Дженни.

А потом ее сознание прояснилось, и она все вспомнила. В три часа ночи она проснулась от кошмара, в котором ее мишек снова уродовали, а Рейф от нее уходил. Ужасный сон до такой степени потряс ее, что она не смогла сразу уснуть и поэтому украдкой спустилась вниз за коробкой шоколадного десерта — она недавно купила его и спрятала в глубине крошечного кухонного шкафчика Рейфа. Схватив ложку, она повернулась, чтобы отправиться назад в спальню, и едва не наступила на Лапку, тершуюся о ее ноги.

Огромные глаза на серо-белой мордочке так молили о ласке, что Дженни сдалась и принесла Лапку с собой наверх. Лапка мурлыкала и устраивалась на постели, чтобы приняться за процедуру умывания, а Дженни тем временем в один присест умяла полкоробки десерта.

Во время своего полуночного набега Дженни не видела и не слышала Рейфа. В постель он так и не лег. Во всяком случае, в эту постель. Ведь спальня для гостей на втором этаже по-прежнему существует, напомнила себе Дженни. Та самая спальня, которую раньше он делил с Сюзан.

— Спасибо, что составила мне компанию ночью, Лапка, — пробормотала Дженни и в качестве особого вознаграждения почесала кошку под мордочкой.

Лапка прижмурила глаза и в экстазе замурлыкала.

Лаская кошку, Дженни вспоминала свои объятия с Рейфом прошлым вечером — на кушетке в ее офисе. Это было нечто большее, чем просто физическое влечение. И Дженни была напугана до глубины души тем, что влюбилась в Рейфа, несмотря на отчаянные усилия этого не допустить. Потому что, если сама она, кажется, влюбилась в него, он ее наверняка не любит. Да и как бы он мог ее полюбить, если его сердце похоронено вместе с его умершей женой?

О, вполне возможно, что его влечет к ней, что он находит ее привлекательной, но он не испытывает к ней того, что она испытывает к нему. И ей необходимо решить, что же с этим делать. Что она могла бы сделать? Разумеется, дерзкая женщина стала бы добиваться Рейфа, пустила бы в ход все свои чары, чтобы заставить его в нее влюбиться. Но Дженни уже начала сомневаться, что в ней есть хоть что-то от дерзкой женщины. В данный момент она скорее чувствовала себя шлемазлом — то есть человеком, у которого никогда ничего не выходит. Вечным неудачником.

Приняв душ и вымыв волосы, Дженни почувствовала себя немного лучше. Она не забыла об обещании, данном Синди, появиться у них на занятии в детском саду, но решила отказаться от строгого костюма и одеться как-нибудь попроще. Итак, чтобы придать себе уверенности, она выбрала свой любимый наряд — черные слаксы и свитер из синей синели с яркими разноцветными мазками. Длинный, как туника. Тот самый, что она надевала на пикник с Рейфом. Тот самый, что был на ней, когда Рейф поцеловал ее в первый раз.

А может, лучше переодеться? Но ведь перемена одежды не изменит ее чувств, со вздохом признала Дженни. Уж лучше встретить своего стража с высоко поднятой головой. И Дженни, набрав в легкие побольше воздуха, направилась вниз, готовая встретиться с Рейфом.

Гостиная была пуста. Дженни поняла, что у нее перехватило дыхание, лишь тогда, когда сделала наконец выдох. А потом решила, что ей будет легче выдержать разговор с Рейфом после чашки кофе и тоста. Она уже расправилась с тостом и принималась за вторую чашку кофе, когда заметила, что Лапка, завтракавшая сухим кормом для кошек, снова вспрыгнула на светло-коричневую тахту и уснула.

Дженни присела рядышком с дремлющей кошкой. Какой же у этого создания мягкий мех, отметила она, пробегая пальцами по спинке кошки. А еще у Лапки замечательная мордочка. Такое впечатление, что художник взял чисто-серую кошку и белой краской нарисовал полоску от носа ко лбу. А еще — сапожки на всех четырех лапках и нагрудничек. Дженни обдумывала, не добавить ли к своей коллекции кошек, и кое-что уже мысленно заготавливала, когда внезапно услышала мужской голос.

— Не могу поверить, что эта кошка снова спит! — поразился, входя в комнату, Чак.

— Где-то я, помнится, читала, что коты проводят во сне две трети жизни.

— Ну все, решено. В следующей жизни я превращусь в домашнего кота, — заявил Чак.

Дженни улыбнулась в ответ, а сама осторожно поглядывала за спину Чаку — не пришел ли с ним и Рейф. Но ей, очевидно, не удалось проделать это так осторожно, как хотелось, поскольку Чак сказал:

— Рейфа нет дома. Ему нужно было решить кое-какие проблемы с поставщиками, сделать закупки — мотается по разным делам и все такое.

— Вам нет необходимости его оправдывать, — сказала Дженни. Старик вздохнул.

— Мне нет никакого смысла прикидываться, будто я не знаю о вашей с Рейфом вчерашней стычке.

— Рейф с вами говорил об этом?

— Конечно, нет. Но у меня и самого есть уши. Я слышал, как вы вчера ночью возвращались. Видел, как ты висела у него на плече, и вид у тебя был далеко не довольный.

— Верно. Я и сейчас недовольна.

— Потому-то Рейф и спал в комнате для гостей? Итак, подозрения Дженни подтвердились. Он спал в той спальне, где привык проводить ночи с Сюзан. Эта мысль не могла облегчить боль Дженни.

— С .этим вопросом вам придется обратиться к. нему, — сказала она. — Я и мечтать не могу о том, чтобы попытаться прочесть его мысли. Все равно мне не пробиться сквозь его броню.

— Ну как ты не понимаешь? — сказал Чак. — Рейф ведет себя так именно потому, что ты ему дорога. Если бы он не боялся чертовски собственных чувств, он был бы счастлив и весел, а не ярился бы, как медведь, у которого зубы болят.

— Вы хотите сказать, что Рейф так ведет себя из-за меня? Это я приношу ему такое несчастье? — Дженни была потрясена до глубины души.

— Да нет же, совсем нет. Может, ночью ты с ним справляешься… — Чак вспыхнул, как девушка. — То есть… Поверь, я вовсе не сую нос в ваши дела… — поспешно добавил он. — Просто я подумал, может, тебе бы пригодились один-два… не знаю, как сказать… — он почесал в затылке, — намека, что ли, как обращаться с моим сыном. Я же понимаю, что его не так-то просто вычислить.