«Нептун». Схема распределения броневой защиты

Бронирование башен было на 3 дюйма толще, чем у «Монарха» – 280 мм, а у лобовых плит 330мм; толщина тиковой подкладки составляла 330-380 мм. Тыльный срез полубака избрали для установки боевой рубки (толщина брони 152-203 мм) – отсюда открывался лучший обзор по курсу и по бортам, нисколько не затрудняемый клубами дыма из труб, от чего так страдали все корабли с боевой рубкой посередине корпуса. В отличие от всех бронированных боевых рубок, до сих пор установленных на британских линкорах, на «Нептуне» эта конструкция имела жёсткое и надёжное основание и, хотя и не заключала в себе штурвала и компаса, может расцениваться как первый по-настоящему адекватный бронированный боевой командный пункт, установленный на британском линкоре. Основным недостатком её местоположения стало значительное расстояние, отделяющее рубку от башен, машинно-котельных отделений и боевого штурвала в середине корабля, так что растянутые коммуникации во все эти посты в бою подвергались повышенному риску быть нарушенными. Нормой для расположения боевого командного пункта была передняя оконечность центральной надстройки, что предоставляло защиту в том числе штурвалу, компасу и переговорным трубам в машинно-котельные отделения, а протяжённые за габарит борта крылья мостика позволяли иметь хороший обзор горизонта.

Во времена, когда английские машиностроительные предприятия уже деловито переходили на производство машин-компаунд, позволявших экономить топливо и увеличивать тем самым дальность плавания кораблей, решение оснастить «Индепенденсию» одиночной установкой старомодных тронковых машин диктовалось не иначе как экономией средств и времени поставки. Модную машину-компаунд нельзя было получить сразу, в то время как обычная машина простого расширения было доступна быстро и по сходной цене – или построенная по дешёвке, или взятая с отменённого заказа. Именно при таких обстоятельствах «Идепенденсия» получила последнюю и самую большую тронковую машину, изготовленную гринвичской фирмой «Пени» -вероятно, самую большую машину подобного типа, установленную на линкоре, или даже на каком-либо корабле вообще. Характерной особенностью этой машины были её огромные цилиндры диаметром 3226 мм (самые большие из когда-либо установленных на боевом корабле) с тройками в 1194 мм, что давало эффективный диаметр 2997 мм.

Контрактная мощность в 8000 л.с. также была наибольшей, которая когда-либо достигалась посредством использования двух цилиндров, и на испытаниях в феврале 1878 г. корабль при водоизмещении 8950 т развил 8832 л.с; значение средней скорости составило 14,65 уз при 71 об/мин. Однако вентиляция котельных отделений была столь ужасной, что температура у топок поднялась до 163° [по Фаренгейту, соответствующее значение по Цельсию равняется 73°. – Ред.] и кочегары попросту не могли работать, особенно принимая во внимание, что котлы располагались двумя рядами вдоль корабля топками друг к другу, в результате чего кочегаров обжигало жаром из топок как спереди, так и сзади. После передежи вентиляции «Нептун» уверенно давал 13,4 уз при 6000 л.с.

Этот броненосец стяжал устойчивую репутацию «пожирателя угля» и сэр Дж. Трайон отзывался о нём как о «корабле со слабыми машинами, ежедневно съедающим целую угольную шахту». Полная вместимость угольных ям «Нептуна» составляла 670 т, которых едва хватало на 1500-мильный переход всего лишь 10-узловым ходом при чистом днище.

Равно антикварными были и котлы – восемь квадратных коробов с рабочим давлением 2,2 атм., занимающие слишком много места ценой уменьшения объёма угольных ям.

Вспомогательные механизмы включали паровые насосы, шпили и рулевой привод. По той или иной причине для большого шлюпочного крана для подъёма-спуска шлюпок не была предусмотрена лебёдка, так что новые хозяева должны были озаботиться и её приобретением, иначе пришлось бы поднимать шлюпки посредством парового шпиля в носу через запутанную систему тросов и блоков по всей носовой половине корабля.

Решение оснастить «Индепенденсию» полным рангоутом, возможно, последовало из хороших показателей под парусами «Монарха», хотя дополнительные 1000 т водоизмещения бразильского заказа требовали соответствующего увеличения парусности, чего сделать было невозможно. В итоге грот-мачта отстояла от дымовых труб слишком близко, несмотря даже на то, что их приметно сплюснули в диаметральной плоскости, максимально отодвинув к носу.

Хотя в направлении оконечностей башни не могли вести огонь по причине наличия полубака и полуюта, эти последние всё же получили срезы для сообщения максимально возможных углов обстрела 12» орудиям. Фок-мачта возвышалась сразу за срезом полубака и была доступна для управления с навесной палубы; все места крепления бегучего такелажа (кофель-нагельные планки, скобы, утки и кнехты) были так расположены, что не оказывались на линии огня башенных орудий. По приготовлении корабля к бою только по паре вант фок- и грот-мачт оставалось в зоне действия 12» орудий, что, несомненно, увеличивало их шансы быть сбитыми. Грот-мачтой также можно было управлять с навесной палубы, а бизань-мачтой – с полуюта.

История оснастки «Нептуна» перекликается с таковой же «Ахиллеса», поскольку на обоих кораблях она менялась трижды. В качестве «Индепенденсии» корабль должен был получить вооружение барка с двойными брамселями, которые в английской службе были заменены обычными одинарными. Однако грот-мачта располагалась столь близко от дымовых труб, что и паруса, и оснастка постоянно страдали от дыма, так что мачту пришлось в итоге разоружить; после этого корабль ходил только под вооружением фок- и бизань-мачт – поистине уродливое сочетание («вроде полураздетой проститутки», как предпочитали выражаться на нижних палубах). Неудивительно, что при подобной усечённой парусности корабль совершенно не реагировал на перекладку руля без помощи машины, а паруса добавляли к его ходу под парами в самом лучшем случае не более узла.

В 1885 г. на Мальте в корабельном журнале появилась запись, что марсы на всех трёх мачтах оборудованы в качестве закрытых позиций, в то время как реи, по всей видимости, со всех мачт были сняты. Так или иначе, но дни полного парусного вооружения на линкорах прошли, а в следующем году корабль получил новый рангоут из двух высоких мачт с высоко расположенными боевыми марсами – довольно неуклюжими с виду, такие же были и у «Уорспайт» и «Имперьюз».

С полной оснасткой «Нептун», как говорили, отличался завидной остойчивостью, намного лучшей, нежели у тяжёлых безрангоутных кораблей. Однако странным образом она исчезала при том угле крена, где ей теоретически следовало возрастать; это приписывали форме скулы корпуса и вообще днища. Так, для «Монарха» максимальной остойчивости соответствовал угол крена в 50°, при 58° его способность к возвращению в прямое положение начинала убывать, а при 69° корабль опрокидывался; пик же остойчивости «Нептуна» приходился на 30°, затем до значения 50° она быстро убывала и, наконец, при крене 58° корабль переворачивался вверх днищем. Он сильно раскачивался на волне, плохо управлялся и в общем оказался отвратительным судном. Особенностью его движения под парами стала огромная носовая волна высотой 3-3,3 м – настоящая упругая стена, большая, чем даже на «Беллерофоне», в то время как за кормой возникала широкая полоса «мертвой» воды, масса которой имела тенденцию прилипать к корме и тащиться вслед за кораблём. При ветре силой 5-6 баллов и бурном море перпендикулярно к борту на его палубе, как гласят записи в корабельном журнале, постоянно гуляли волны, а толщина слоя воды по временам достигала нескольких футов, поскольку шпигаты были недостаточных размеров.