ГРАД
Единственных и нужных слов
Веселый град летел в ладони,
И я смеялась на балконе,
Неся домой такой улов…
Но за стеклом воловики
Дышали мертвой синевою,
Цвели лазоревой травою
Грозе и грому вопреки.
Цвели букеты на стене,
И слабо тлела позолота…
Сюда ли принести извне
Сквозняк свежей водоворота?
И ветер пел: любви не тронь,
Осколки небывалых градин
С балконных белых перекладин
Стряхни, горячая ладонь!
Они в запутанной траве,
Не тронув чуждого покоя,
Поломанным цветком левкоя
Споют о райской синеве…
Чтоб, отдышавшись, майский сад,
Смешавший вместе град и гравий,
Опять смолчал про этот град
Перед закрытыми дверями.
ЛЮБОВЬ
Это солнечное копье,
Ударяя огнем с высот,
Надломило сердце мое
Осторожно, как свежий сот.
Защищаться от счастья — лень.
Ты мои стихи перечел,
И они открывают день
Под окном суматохой пчел.
И в густую траву упав,
Я прищурясь гляжу и жду,
Что мой розовый рой в рукав
Возвратится, поняв беду.
Под прохладную кисею,
Где в руке запевает кровь,
Где я злые цветы таю
Для небесных моих роев…
Но противиться счастью — лень.
Счастье летнее без границ…
Вот стихи мои льются в тень,
Выбирают новых цариц.
И забывши в июльский зной
Разлинованный свой уют,
Темный улей любви земной
Населяют и узнают
«Со всею нежностью припоминать тебя…»
Со всею нежностью припоминать тебя,
Опять вплотную подходя к апрелю,
Кудрявую влюбленность теребя
Ночною непокорною куделью.
И ближе к свету счастье подносить,
И ждать, когда последний в доме ляжет…
Она скользит, запутанная нить
Из песенной, из вылинявшей пряжи.
Поют в руках резные челноки,
Поют стихи над мертвыми листами, —
Им не белеть наутро у реки
Тяжелыми и влажными холстами.
В последний раз послушная строкам
Любовь журчит и бьется, как живая,
Чтоб умереть по темным сундукам,
Невиданным приданым истлевая.
«НА ЭТОЙ СТРАШНОЙ ВЫСОТЕ…». ИЗБРАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
ОСЕНЬЮ
Стелет хвоя повсюду жало,
Золотятся в лесу откосы,
Это солнце порастеряло
За июль и за август косы.
Кто-то маленький, быстроногий
Отпечатал смешные пятки,
Где сбежались на склоне дороги,
Словно розовые закладки.
Укрываясь порой за пнями,
Наступая на сыроежки,
Прибежали к пушистой яме
Веерами следы-мережки.
И сегодня почти что жарко,
И пальто волочится даром
Под сквозною сосновой аркой,
Тонко пахнущей скипидаром.
Только вечером белой тиной —
И как мертвые змеи долог —
Нерасчесанной паутиной
Разлетится туманный полог.
Одиноким прищурясь глазом,
И заброшенней, и короче,
Месяц будет тупым алмазом
Резать стекла холодной ночи.
И за душное злое лето
Станет сразу заменой дикой
Неживая березка эта
И колючая ежевика.
НОВОГОДНЕЕ ГАДАНИЕ
В будущее узкая прореха,
Счастье наклонилось у плеча…
В скорлупе сусального ореха
Оплывает красная свеча.
Елка на столе теряет хвою,
Иглы о клеенку шелестят.
Я сегодня сердце успокою
На старинный позабытый лад.
В тазике с прозрачною водою
По краям бумажный хоровод,
Имя нареченного судьбою
Маленькое пламя подожжет,
Беспощадны елочные ветки,
Что легли, как веер, у креста,
Но острее проволока клетки,
Где живет бескрылая мечта…
Я сегодня сердце успокою,
Дам ему обещанный смычок,
Только бы дыханьем и рукою
Подтолкнуть задуманный клочок.
И когда, таинственно сгорая,
Станут буквы остро золотеть,
На дорогу ласкового рая
Распахнется сломанная клеть…
ГОЛУБИ
Плывут, цепляясь слегка
За собственные изгибы,
Серебряные облака —
Серебряные, как рыбы.
И на чешуе-пуху
Холодные тени реже —
Апрель царит наверху,
Но в улицах будни те же.
Глядясь в золотую рань.
Что красит бока трамваю,
Желтеющую герань
Беспомощно поливаю…
Ломая порыв тоски,
Отпущенный в зимней мерке.
Кормлю голубей с руки
В окне, из-за жардиньерки.
И клювы стучат, стучат
По серой холодной жести…
Но пьяный весенний чад
Мы с ними открыли вместе.
На белом крыле чудес
Мой день с голубиным равен,
Бросаясь в окно небес
От этих немытых ставен.
Как будто сухой камыш,
Над будничною поклажей
Ломало виденье крыш,
Рисованное на саже.
И не становясь слабей
От радостного полета —
Сегодня всех голубей
Со мной ожидает кто-то.
О том, что давно влекло,
Расскажет Ему скорее,
Ударившись о стекло
У райской оранжереи.
Последняя тает грань,
Когда зазвенят осколки.
Смешная моя герань
Стоит на небесной полке.
Горят ее лепестки,
Исчерченные грехами…
И кто-то меня с руки
Накормит опять стихами…