Есть и другая причина, по которой мы не понимаем, с какой целью возникли расовые различия человека: сам вопрос оказался неожиданно сложным. Через двенадцать лет после создания труда, объясняющего происхождение видов естественным отбором, Дарвин написал другую книгу, на 898 страниц, в которой происхождение человеческих рас объяснялось нашими половыми предпочтениями, о которых я писал в предыдущей главе, а роль естественного отбора полностью исключалось. Несмотря на столь подробное рассмотрение, многих читателей убедить все же не удалось. И в наши дни созданная Дарвином теория полового отбора (как он сам ее назвал) все еще вызывает разногласия. Современные биологи, как правило, ссылаются на естественный отбор, объясняя внешние различия человеческих рас, — особенно когда речь идет о цвете кожи, отношение которого к воздействию солнечных лучей кажется очевидным. И все же биологи не могут прийти к согласию даже в том, почему естественный отбор привел к темной коже у жителей тропиков. Я же объясню, почему, как мне кажется, естественный отбор сыграл второстепенную роль в происхождении рас, и почему кажется верной позиция Дарвина, видевшего здесь ведущую роль полового отбора. Таким образом, внешние расовые отличия человека представляются в значительной степени побочным эффектом изменившегося жизненного цикла человека, который был основной темой второй части этой книги.

Во-первых, посмотрим на вопрос в нужном ракурсе, для чего нужно учитывать, что расовые различия наблюдаются не только у человека? При достаточно большом ареале обитания у большинства видов животных и растений, в том числе у всех видов высших приматов, за исключением карликовых шимпанзе, чье распространение географически ограничено, наблюдается географическое разнообразие. Различия между разными типами некоторых видов птиц, таких как белоголовая воробьиная овсянка из Северной Америки и желтая трясогузка из Евразии, настолько существенны, что опытные любители, наблюдая за птицами, могут приблизительно определить место рождения конкретной птахи по окраске ее оперения.

То, в чем проявляются различия у приматов, во многом совпадает с характеристиками, отличающимися у людей в зависимости от географии проживания. Так, например, выделяют три расовых группы горилл, из которых у гориллы с западных равнин тело меньше, чем у других рас, и шерсть, скорее, серого или бурого цвета, тогда как у горных горилл шерсть самая длинная, а у восточных горилл с равнин шерсть черная, как и у горных. «Расы» белоруких гиббонов также отличаются по цвету (может быть черной, бурой, рыжеватой или серой) и длине шерсти, размеру зубов, по тому, насколько выдаются вперед челюсти и насколько выступают костяные надбровные выступы. Все черты, которые я здесь перечне- лил в качестве различий между популяциями гориллы или гиббона, различаются и у разных популяций человека.

Как определить, представляют ли заметно отличающиеся популяции животных из разных географических областей разные виды или же составляют один вид, но разные его расы (также называемые подвидами)? Как объяснялось во второй главе, выяснить это можно на основе интербридинга в нормальных условиях: представители одного и того же вида могут, как правило, скрещиваться с другой разновидностью, если им доступна такая возможность, тогда как представители разных видов этого не делают. (При этом близкородственные виды, которые не стали бы «сходиться» в естественной ситуации в дикой природе, не будут скрещиваться: например, львы и тигры скреститься могут только в ситуации, когда самец одного вида помещен в клетку с самкой другого, и другого выбора у него нет.) По этому критерию все ныне живущие популяции человека принадлежат к одному и тому же виду, поскольку в некоторой степени интербридинг происходит всякий раз, когда налицо контакт людей из различных регионов, — даже между столь внешне несхожими народами, как африканские банту и пигмеи. У человека, как и у других видов, популяции могут переходить одна в другую через переходные ступени, из-за чего определение того, каким образом популяции объединяются в расы, оказывается условным. Исходя из того же критерия интербридинга, большие гиббоны, называемые сиамангами, являются отдельным видом, отличным от гиббонов меньшего размера, поскольку и те, и другие обитают в природе в одной местности и не скрещиваются. Этот же критерий позволяет считать, что неандертальцы были видом, отличным от вида Homo sapiens, поскольку скелетов их гибридов не обнаружено, несмотря на несомненный контакт кроманьонцев и неандертальцев (см. главу 2).

Расовое разнообразие является характерным для человека в течение как минимум нескольких тысячелетий, а возможно, и намного дольше. Уже около 450 года до н. э. греческий историк Геродот описал пигмеев западной Африки, чернокожих эфиопов и племя голубоглазых и рыжеволосых на территории России. Древние рисунки, мумии из Египта и Перу, а также тела людей,

сохранившиеся в торфяных болотах Европы, подтверждают, что несколько тысяч лет назад волосы и черты лица отличались почти настолько же, как и в наши дни. Происхождение современных рас можно проследить и с еще более древних времен, по меньшей мере, десять тысяч лет назад, поскольку черепа, черепа, обнаруживаемые в окаменелостях той эпохи из различных частей света, отличаются по многим из тех же характеристик, которые отличают череп современного человека из тех же регионов. Более спорными представляются работы некоторых антропологов, с которыми остальные не согласны, но в которых заявляется о преемственности расовых характеристик черепов на протяжении сотен тысяч лет. Если же данные этих исследований верны, то некоторые детали, составляющие расовые особенности человека, наблюдаемые сегодня, могли сформироваться еще до «Большого скачка», то есть их возникновение относилось бы ко временам Homo erectus.

Теперь давайте обратимся к вопросу о том, что внесло наибольший вклад в формирование этих внешне заметных отличий у человека, связанных с географией его проживания: естественный отбор или половой отбор. Рассмотрим сначала аргументы в пользу естественного отбора, то есть отбора по характеристикам, способствующим выживанию. Сегодня ни один ученый не станет отрицать того, что естественный отбор действительно явился причиной многих межвидовых различий, например, того, что у львов лапы с когтями, тогда как у нас пальцы, которыми удобно захватывать предметы. Никто не станет также отрицать, что естественным отбором объясняются некоторые проявления географической изменчивости («расовые различия») у некоторых видов животных. Так, например, ласки из арктических районов, где зимой лежит снег, меняют летнюю, бурую шубку на зимнюю, белую, тогда как обитающие в более южных районах круглый год остаются бурыми. Это расовое различие способствует выживанию, поскольку белые ласки на коричневом фоне были бы очень заметны своей возможной добыче, тогда как на фоне снега они оказываются замаскированными.

Точно так же естественный отбор объясняет, конечно же, некоторые из географических различий человека. У многих чернокожих африканцев, но не у шведов, наблюдается гемоглобин серповидных эритроцитов, поскольку этот ген защищает от малярии, тропической болезни, от которой иначе умирало бы множество африканцев. Среди других локально наблюдаемых особенностей человека, которые без сомнения сформировались под действием естественного отбора, можно назвать большие грудные клетки у индейцев Анд (помогает получать кислород из разряженного воздуха высокогорья), компактное телосложение эскимосов (помогает сохранить тепло), стройные формы жителей южного Судана (помогает терять тепло, охладиться), и узкие, как щелочки, глаза жителей северной Азии (хорошая защита глаз от холода и от солнечных лучей, отражающихся от снега). Все эти примеры вполне понятны.

Можно ли подобным образом объяснить, как естественный отбор привел к тем расовым различиям, которые в первую очередь приходят в голову, а именно, различиям цвета кожи, цвета глаз и волос? Если да, то можно ожидать, что одна и та же черта (например, голубые глаза) будет повторяться в различных частях света на территориях со сходным климатом, и что ученые должны прийти к согласию по поводу того, какую пользу она приносит.