Во времена, когда доктор Икс сделал это открытие, на исследования сексуальных привычек американцев было по существу наложено табу. Он решил благоразумно хранить молчание и не публиковал полученные результаты, и мне с большим трудом удалось получить от него разрешение опубликовать эти материалы, не раскрывая при этом его имени. Тем не менее полученные им данные подтвердились уже в более поздний период, в результате генетических исследований аналогичного типа, а эти материалы были опубликованы. В этих работах показано, что от пяти до тридцати процентов американских и британских младенцев зачаты в результате супружеской измены. И опять же, в действительности доля пар, в которых хотя бы один из супругов был неверен, должна быть выше, по тем же двум причинам, которые уже названы в связи с исследованием доктора Икс.
Теперь мы можем ответить на вопрос, поставленный в конце предшествующей главы: является ли внебрачный секс для человека редким отклонением, частым исключением из «нормальной» традиции секса в браке или таким частым, что сам институт брака стал бутафорией? Исследования подтверждают, что истиной является средний вариант. Большинство отцов воспитывают собственных детей, и брак в человеческом обществе не превратился в бутафорию. Мы все же не блудливые шимпанзе, притворяющиеся не такими, какие есть на самом деле. И при этом также понятно, что внебрачный секс является неотъемлемой, пусть и неофициальной, частью системы спаривания у человека. Измена наблюдается также и у многих других видов животных, общественная организация которых сходна с нашей в том, что основана на парах самец / самка, совместно воспитывающих потомство и удерживаемых вместе долгосрочными связями. Поскольку такие долговременные связи нехарактерны для сообществ обыкновенных или карликовых шимпанзе, говорить о супружеской измене у шимпанзе бессмысленно. Мы, надо полагать, изобрели измену заново уже после того, как наши предки, напоминающие шимпанзе, сделали это явление достоянием прошлого. Таким образом, мы не сможем обсуждать человеческую сексуальность и ее роль в обретении нами человеческого облика, не подвергнув тщательному рассмотрению науку измены.
Большая часть имеющейся у нас информации о случаях супружеской измены была получена в ходе исследований, где людям задавались вопросы об их половой жизни, а не в результате определения групп крови младенцев. Начиная с 1940-х годов, миф о супружеской неверности как крайне редком в США явлении публично разрушался последовавшими друг за другом многочисленными опросами населения, начало которым положил доклад Кинси. Тем не менее даже в 1990-е годы, которые принято считать чрезвычайно либеральными, наше отношение к измене остается глубоко двойственным. Она представляется чем-то, захватывающим воображение; ни одна мыльная опера не смогла бы привлечь столько зрителей, не касаясь этого явления. Как тема для шуток, измена имеет себе мало равных. Но, как отметил Фрейд, мы часто прибегаем к юмору, когда приходится касаться крайне болезненных для нас тем. Поэтому за всю историю человечества супружеская измена почти не имела себе равных в качестве причины убийств и человеческих страданий. Невозможно оставаться абсолютно серьезным, когда пишешь об этом предмете, но при этом невозможно не содрогнуться от отвращения при мысли о садистских практиках, применявшихся в некоторых обществах для решения проблемы внебрачного секса.
Что заставляет состоящего в браке человека нарушать супружескую верность или избегать измены? Учеными созданы теории, объясняющие многие явления, так что неудивительно, что существует и теория о внебрачном сексе (сокращенно EMS, extramarital sex, не путать с добрачным сексом, premarital sex, сокращенно PMS, та же аббревиатура, что и у предменструального синдрома). У многих видов животных проблемы EMS не возникает никогда, поскольку они не связывают себя брачными узами. Так, например, самка берберийской макаки в период охоты спаривается без разбора со всяким взрослым самцом в стае и в среднем совокупляется раз в семнадцать минут. Тем не менее у некоторых видов млекопитающих и большинства видов птиц «брак» существует. То есть в паре самца и самки образуется долгосрочная связь, направленная на уход за общим потомством или его защиту. Как только появляется брак, возникает также и возможность того, что социобиологи сдержанно называют «применением смешанной репродуктивной стратегии» (mixed reproductive strategy, сокращенно MRS). Проще говоря, это означает находиться в браке и вместе с тем стремиться к внебрачному сексу.
У разных видов животных, связанных браком, значительно различается степень, в которой они допускают смешение репродуктивных стратегий. Похоже, что у мелких обезьян гиббонов случаев EMS зафиксировано не было, тогда как белые гуси совершают это регулярно. Человеческие общества также отличаются одно от другого, но, я полагаю, ни одно из них даже и не приближается к той верности, которая характерна для гиббонов. Для того, чтобы объяснить эти различия, социобиологи успешно пользуются аргументацией, принятой в теории игр. Жизнь при этом рассматривается как эволюционное соревнование, в котором победителями считаются те особи, что оставят после себя наибольшее число выживших потомков.
Правила конкурентной борьбы определяются природными условиями и особенностями репродуктивной биологии конкретного вида. Таким образом, задача состоит в том, чтобы разобраться, какая стратегия наиболее вероятно поможет одержать верх в конкурентной борьбе: суровое соблюдение верности, полная неразборчивость в связях или же смешанная стратегия. Но мне следует с самого начала пояснить одну деталь. Если в вопросах измены у животных такой социобиологический подход, несомненно, помогает разобраться, то его применимость к измене в человеческом обществе вызывает самые ожесточенные споры, и к этой теме я еще вернусь.
В первую очередь становится понятно, что наиболее успешная стратегия игры оказывается разной для самцов и самок одного вида. Это вызвано двумя основополагающими различиями репродуктивной биологии самцов и самок, а именно, разницей в минимальном усилии, необходимом для репродукции, и в степени риска оказаться обманутым и воспитывать чужих отпрысков. Давайте рассмотрим эти отличия, до боли знакомые человеку.
Для мужчины минимальным усилием, необходимым для того, чтобы оставить потомство, является половой акт, требующий лишь небольших затрат времени и энергии. Мужчина, который зачал ребенка с одной женщиной, биологически способен в тот же день зачать ребенка и с другой. Для женщин же минимальные усилия состоят в совокуплении, беременности, а также (как это было на протяжении большей части истории человечества) несколько лет грудного вскармливания, — все это требует огромных затрат времени и энергии. Таким образом, мужчина имеет возможность оставить после себя намного большее число потомков, чем женщина. Путешественник XIX века, который провел неделю при дворе многоженца, индийского властителя Низама Хайдерабадского, писал, что в течение восьми дней у четырех жен Низама родились дети, а на следующей неделе ожидались роды еще у девяти. Рекордсменом среди мужчин считается султан Марокко Мулай Исмаил Кровожадный, число детей которого составило 888, тогда как соответствующий рекорд среди женщин принадлежит матери всего лишь шестидесяти девяти детей (это была жительница России в XIX веке, у которой часто рождались тройни). У женщин редко бывает более двадцати детей, тогда как мужчины в полигинных обществах легко достигают таких результатов.
В результате этого биологического отличия мужчина имеет возможность выиграть от EMS или многоженства в намного большей степени, чем женщина, — если единственным критерием принимать число рожденных потомков. (Читательниц, которые уже в ярости готовятся бросить чтение, а также мужчин-читателей, собираются возрадоваться, я сейчас предостерегу — продолжайте читать, этим рассмотрение вопроса EMS вовсе не ограничивается.) Естественно, что статистические данные о внебрачных связях у человека получить очень сложно, зато в нашем распоряжении есть данные о полигамных обществах. В единственном полиандрическом обществе, по которому мне удалось найти данные, тибетском племени тре-ба, у женщин, имеющих двух мужей, было в среднем меньше, а не больше, детей, чем у имеющих одного мужа. Напротив, для американских мужчин- мормонов в XIX веке многоженство было очень выгодно: у мужчин, имевших одну жену, среднее число детей составляло семь, тогда как у имеющих двух жен — шестнадцать, а трех — двадцать. У мормонов-многоженцев у одного мужчины в среднем было 2,4 жены и пятнадцать детей, тогда как у глав мормонской церкви жен было в среднем пять, а детей двадцать пять. Подобное можно наблюдать и у полигинного народа темне в Сьерра-Леоне, где среднее число детей у одного мужчины возрастало от 1,7 до 7 одновременно с возрастанием числа жен от одной до пяти.