Деллахи напротив сидит, смотрит в лицо. Да пошёл ты!..

Черномазая. Склонилась над столом, крестик в руках сжимает, будто молится. Всё верой прикрывается, а душу-то дьяволу продала. Вы же, цыганва — дьяволовы дети, это всем известно. Вы же потому такие чёрные, что адским огнём опалены. Придушить бы тебя, змея ты старая...

Глиста в обмотках сидит, иголкой туда-сюда, туда-сюда... Всё вышивалки вышивает. Кому они нужны твои вышивалки! Сдохнете же все скоро, дура...

- Поговорить надо, - тяжело произнёс Маклахен, не глядя на Деллахи. Чтобы не думал, что это на его вопрос кинулся отвечать хозяин.

- Т-так г-гэ-э-говорите, - дёрнул бровями хромой.

- Скажу, когда надо будет.

- Угу.

Маклахен придавил рыжего тяжёлым взглядом. Но у того глаза непроницаемые совершенно. В них смотришь, а не видишь ничего — как в пустоту смотришь, в которой даже свет тонет.

- С завтрашнего дня паёк будет урезан, - произнёс Маклахен с удовольствием.

- Вот как?! - поднял глаза Липси. Веселья в его глазёнках поубавилось.

- Опять? - недовольно поморщилась Беатрис.

А чего ты морщишься, девка. Ты радоваться должна — худей на здоровье!

- Ужас! - прошептала глиста в обмотках.

- Вот так, да, - кивнул Пирс Маклахен. - С утра передавали... Китайцы снова бомбили Поуис, Кередигион, Гвинед, Конун... Кармартенширу и Пембрукширу тоже досталось. Паром уже неделю совсем не ходит. Так что жрать придётся поменьше, и ничего с этим не поделаешь. Запасы не вечны и почти кончились. Мне легче убить вас всех, чем прокормить.

- Боже! - воскликнула эта вышивальщица.

- А что вы думаете, - усмехнулся Маклахен. - В работе-то от вас толку никакого, чёртовы неумехи.

- П-полегче, М-мэ-э-маклахен.

Он бросил на хромого быстрый взгляд, поморщился. Ты уж не испугать ли думаешь Пирса Маклахена, рыжая бестия?

- Не нравится — проваливай, откуда явился, - сказал он спокойно. На Деллахи кричать было как-то... Не боязно, нет конечно, а... несолидно как-то. - Тебя, чёртов сын, никто здесь не держит. Полиция только рада будет твоему возвращению.

- Ч-что?

А чего ты брови поднимаешь, душегуб. Это ты вот перед этими пустоедами можешь корчить из себя кого хочешь.

- А то, - усмехнулся Маклахен. - Я радио каждый день слушаю. И не надо на меня так смотреть, вон на них гляди; они, может, и испугаются. А мне твои страшные взгляды — что вороне тараканы.

- О чём это он? - прошептала бледная немочь, встревоженно глядя на хромого.

- Н-не знаю, - пожал плечами тот.

- Не знаешь? - оскалился Маклахен. - Ну-ну... Только ты учти: я давно с ружьём сплю.

- Это неправильно, - снёсся чокнутый. - Спать надо с женой. Хотя в вашем возрасте...

Маклахен повернулся к нему всем телом, грохнул кулаком по столу так, что тот чудом не развалился.

- Ты чего это, сморчок полоумный?! - рявкнул он. - Да я тебя в пол вобью, щенок! Я тебя в море выброшу!

- Потише, господин Маклахен, - сурово произнесла подружка дурачка.

- Какое неприкрытое хамство! - вспыхнула бледная немочь.

- Я только пошутил, господин Маклахен, - враз побледнел дурак. - Наверное, неудачно. Простите, пожалуйста. Я и забыл, что госпожа Меган...

- Пошутил, говоришь? - не унимался Маклахен. - Да ты, недоумок, как вообще...

- З-за-а-замяли! - перебил хромой.

- А ты, рыжий, не очень-то здесь! - упёрся в него взглядом Пирс Маклахен. - Ты думаешь, твоё слово тут что-то значит? Да не больше чем... - он кивнул на Ллойда, - чем брехня этого дурачка.

- Сколько же в вас ненависти, - покачала головой дуракова подружка. - За что вы так ненавидите людей?

- Ага, - усмехнулся Пирс Маклахен, - ты мне ещё проповедь прочитай про «возлюби ближнего своего» и всё такое... Короче, так. Кому что-то здесь не нравится — я, или условия проживания, - тот может собирать пожитки и проваливать отсюда прямо сейчас. Я никого сюда не звал и никого силком не держу.

Он обвёл их всех презрительным и торжествующим взглядом... Молчите? Вот и помалкивайте, глисты.

Удовлетворённо кивнул, опустился на стул.

- Тем, кто забыл, напоминаю: завтра — первое. Узкоглазые начнут охаживать Англию. Я не знаю, как там это всё будет выглядеть — мне плевать и на них и на политику. Но одно знаю точно: не большой земле будет такая жаровня, что... Если кто-то хочет вернуться туда, я даже готов предложить лодку на радостях, за совсем небольшую плату. Лучше всего мне будет, если вы всем гуртом соберётесь и провалите. Но вы, кажется, совсем не рвётесь на материк, а? Или, может быть, я ошибаюсь?..

Он сделал паузу, наслаждаясь их беззащитным молчанием.

- Вам ведь удобней сидеть под крылышком очень плохого и злого дядюшки Маклахена, - продолжал он, - подальше от печи, в которую набросают завтра дров узкоглазые. Понимаю. Но коли так, то вам придётся жить здесь по моим правилам. Это мой дом, мой отель. Значит, и правила — мои.

- Страшно представить! - глиста в обмотках обвела всех вопросительным взглядом. - Неужели они правда решатся нанести ядерный удар?

- Италия, Испания, - пожал плечами весельчак, - Египет, Норвегия... А чем Англия лучше?

- Какой ужас! - немочь зябко передёрнула плечами. - А... А мы... мы не умрём?

Пирс Маклахен сплюнул, хохотнул, качая головой над бабьей глупостью.

- Так вот, - сказал он, - если кто-то из вас решит остаться здесь... Жильё и содержание с завтрашнего дня будет стоить вам двадцать фунтов. Подвал — пятьдесят.

- Подвал?! - вытаращила глазёнки эта глиста в обмотках. - За пятьдесят? Какая глупость! Кто станет жить в подвале, да ещё за такие деньги! Спасибо, но я уж лучше останусь в своей комнате.

- Специально для тупых барышень объясню, - усмехнулся Маклахен. - Подвал — какая-никакая защита от этой чёртовой радиации или чем там ещё они нас будут морить. Может травить будут, как тараканов, как этих... норвегов... Но я никого не неволю. Конечно, ты можешь оставаться в своей комнате. Только спрячься за гардению, чтобы не сдуло, когда прилетят ракеты.

- Но... Но это очень дорого! - вступила Беатрис.

- Так найди себе отель по средствам, - пожал плечами Маклахен. - На большой земле их полно сейчас, и все пустые.

- Я... У меня нет таких денег, - поник лысиной весельчак.

- У меня тоже, - произнесла цыганка.

А тебе, дрянь, никто и не предлагал. Твоё слово здесь вообще лишнее.

- Это не моё дело, - сказал Пирс Маклахен. - Или, может быть, я должен держать вас тут и кормить за бесплатно?

- Я тоже не смогу заплатить, - виновато посмотрела на него тощая глиста. - А нельзя ли... нельзя ли немного снизить цену?

- Остров большой, - усмехнулся Маклахен. - Есть старая брошенная деревня. Там вы сможете найти себе какой-нибудь сарай на троих. Или тот же погреб.

- Я з-за-а-плачу, - сказал хромой. - За Л-лэ-э-липси, Джайю и Г-гленду.

- Это не моё дело, - повторил Маклахен. - Плати хоть за всех.

Жаль, конечно. Прогадал. Нужно было задрать цены повыше.

Ничего, ничего, твари, я найду способ прижать вас так, что будете верещать и проситься на горшок.

- Мистер Деллахи, - глиста в обмотках стыдливо опустила голову. - Я... Я...

- Спасибо, Деллахи, - кивнул этот придурковатый весельчак. - Когда заварушка кончится, я обязательно верну всё до пенни.

- Я останусь здесь, - сказала цыганка. - Не надо за меня платить.

- Что за вздор, Джайя! - выпучила глаза дурачкова невеста. - Если вы не хотите принять деньги от Деллахи, то...

- Никогда цыганка не станет жить под землёй, - оборвала старуха. - Остаюсь.

- Д-дэ-э-джайя, это с-смертельно опасно. Д-даже п-погреб не...

- Ничто, - отмахнулась та. - Остаюсь, сказала, и всё тут.

- Ну и ладно, - поднялся Пирс Маклахен. - Это всё, что я хотел сказать. Можете расползаться по норам и про...

Он не договорил, потому что в небе послышался далёкий гул. В наступившей за столом полной тишине он нарастал — медленно, протяжно и зловеще. Через минуту где-то далеко ухнуло. В окно вдруг полыхнул яркий свет, от которого все невольно зажмурились, кто-то охнул, взвизгнул кто-то из баб.