6

Когда я рассказал неживым о развалинах с летучими мышами, которые я нашел в самом начале своей одиссеи, они решили, что сумеют добраться до подземелья без помощи корров.

— Так будет лучше, — сказал Третий.

— Почему?

— Неужели ты не понимаешь? Нас могут увидеть эллы. Они ненавидят корров.

— Хорошо, что эллы не знают нас.

— Почему вы так в этом уверены? — спросил я. — Многие эллы побывали у вас…

— Все равно нам спокойнее отправиться без корров, — сказал Шестой. — И будем торопиться, пока мы полны энергии после утреннего омовения в источнике.

Это была странная процессия, и не раз я жалел, что нет у меня никакой аппаратуры, чтобы запечатлеть ее, все осталось в моем кубике с зеркальными стенами.

Впереди шел я, за мной катилось четверо неживых. Все роботы рвались в эту экспедицию, но решено было, что со мной отправятся только четверо: Пятый и Шестой, которые рвались на свидание с духами своих создателей, Третий и Одиннадцатый. Остальные оставались с коррами.

Когда дорога была более ровной, неживые полностью надували шары и катились быстрее, на неровностях они снижали в них давление и замедляли ход.

— Юуран, — сказал Третий после нескольких часов движения, — скоро будут развалины, о которых ты говорил. Мы начинаем чувствовать слабость.

— Скоро, по-моему, скоро.

Мы шли, наверное, еще с час, но развалин с летучими мышами все еще не было видно.

— Я больше не могу двигаться, — сказал Третий.

— Мне кажется, — пробормотал Одиннадцатый, — пришелец обманул нас.

— Молчи! — крикнул Пятый. — Он ведет нас к эбрам!

— Не к эбрам он ведет нас, а к гибели. Еще немножко — и мы навсегда останемся здесь. Остатки энергии вытекут из нас, глаза засыплет пыль…

— Хватит! — прошипел Пятый.

— Не трать зря энергию, — сказал Шестой. — Пусть остаются, если хотят. Пусть ждут, пока за ними придут корры и потащат их на себе к источнику.

— Ты прав.

Они полностью надули шары, которые стали жесткими и подпрыгивали на камешках, а не обтекали их, как обычно. Катиться так было, очевидно, неудобно, но потери энергии меньше.

— Стойте, — сказал Одиннадцатый, — я больше не могу катиться.

— Я тоже с трудом вращаю шар, — подтвердил Третий. — Нам надо остановиться и решить, что делать.

— Останавливайтесь, если хотите, — сказал Шестой.

— Нам некогда, — добавил Пятый. — Нас ждут.

— Но у вас ведь тоже кончается запас энергии.

— Мы будем катиться, пока в силах хоть раз повернуть шар.

Не знаю, одинаково ли они умели запасать энергию, или любовь к создателям добавляла Пятому и Шестому сил, но они оставили двух других неживых далеко позади. Еще через полчаса Шестой дернулся, остановился, и шар его начал медленно расплющиваться.

Пятый мельком взглянул на него и продолжал движение. Я остановился около неподвижного робота и сказал:

— Осталось совсем немного. Развалины вон за тем поворотом.

— Я не могу катиться.

— Если Пятый докатится до источника, он вернется, чтобы поделиться с тобой энергией.

— Нет, — прошептал Шестой. — Он не вернется, он будет торопиться к своему господину.

Я вспомнил читанную когда-то восточную притчу. Два человека бредут по пустыне. У одного из них прохудился мех с водой, и она вся незаметно вытекла. Оставшейся воды не хватит, чтобы оба добрались до ближайшего колодца, и оба знают это. Что должны они делать? — спрашивает притча и отвечает: если они оба простые смертные, человек с полным мехом оставит товарища и пойдет вперед. Если человек с водой святой, он разделит воду пополам. Пусть они и не дойдут, но не дойдут вместе. Но если человек с водой ангел, он отдаст ее товарищу, чтобы дошел тот.

Мои роботы были не святыми и не ангелами, в этом я уже успел убедиться. Сейчас они лишний раз подтвердили, что подлость не остается в одной лишь части уравнения, она обязательно выплывает в решении его.

Я догнал Пятого и почти сразу же увидел развалины. Как и в прошлый раз при нашем появлении откуда-то выпорхнули тучи крылатых тварей. С шорохом, со свистом они заметались над нашими головами, и писк их сверлил уши:

— Опасность! Опасность! — пищали они.

— Это стражи развалин, — зачем-то сказал я и сделал шаг вперед. Как и в прошлый раз, я плавно взлетел вверх. — Смелее, робот. Если вы способны воспринимать эту энергию, здесь ты сможешь вволю запастись ею.

Пятый с трудом перевалился через торчащий край обрушившейся стены и замер. У неживых нет черт лица, у них, строго говоря, нет и лица, но я физически чувствовал облегчение и наслаждение, которые испытывал Пятый. Он покачивался, то напрягая шар, то снижая в нем давление.

— С самого рождения, — сказал он, — мы знали, что энергию можно пить только маленькими глотками, особенно когда испытываешь жажду. Сразу глотать ее опасно. Почему так — я объяснить не умею, но мы все знаем это. Но сейчас я не сдерживаю поток, что вливается в меня. Я тороплюсь.

Через несколько минут он объявил, что готов двигаться дальше, и мы вернулись на дорогу.

— Куда ты? — спросил я, видя, что он двинулся вперед.

— Как куда? К Зеркальным стенам.

— Надо вернуться и поделиться энергией с Шестым.

— Зачем?

— Чтобы и он мог докатиться.

— Но я здесь при чем?

— Помоги ему.

— Мне некогда.

— Вернись, он же твой товарищ.

— Но он остановился. Он не может катиться, — упрямо сказал Пятый.

— Значит, нужно помочь ему. До Зеркальных стен недалеко, и даже если ты поделишься энергией, вам обоим хватит добраться до места.

— Я понимаю твои слова, Юуран, но я никак не могу понять их смысла. Я тороплюсь, я полон энергии, источник налил меня до краев, я трепещу при мысли о встрече со своим создателем, а ты задерживаешь меня разговорами о Шестом. Почему? Разве ты не вызвался сам довести нас до подземелья?

— Вот-вот. Ты сказал «нас». Вы вышли вместе. Шестой разрядился. Он не может вращать шар. У вас ведь сильные умы. Разве ты не можешь представить, что сейчас творится в сердце твоего товарища?

— Что такое сердце?

— Неважно. Пусть не сердце. Пусть мозг. Пусть логические схемы. Пусть что угодно.

— Я понимаю. Я знаю, что он страдает. Мысль его тянется туда, где ждет господин, а шар больше не может повернуться ни разу.

— А он не ждет, что ты поделишься с ним энергией?

— Странная мысль. Нет, конечно. Как он может ожидать столь нелепого поступка? Энергию можно пытаться отнять, но как можно делиться ею, когда она нужна мне самому?

— Ладно, не будем обсуждать нравственные проблемы. Я прошу тебя вернуться и поделиться энергией. Мы не можем бросить Шестого.

— Ты не логичен, Юуран. Мы же оставили позади еще двух неживых. Почему ты не требуешь, чтобы я возвратился и к ним?

Я вздохнул. Универсальная софистика себялюбов. Если я не могу помочь всем, то зачем помогать этому или тому.

— Возвратись и поделись энергией с товарищем, — твердо приказал я. — Иначе мы не двинемся с места, а без меня ты никогда не найдешь вход в подземелье Больших развалин.

— Но я…

— Твой господин будет недоволен, если по твоей вине Арроба останется без своего слуги.

Пятый повернул обратно. Шестой стоял на обочине дороги и походил на странный гриб. Шар его полностью расплющился, и он медленно поднял голову, глядя на нас.

— Мы вернулись, чтобы помочь тебе, — сказал я.

— Я обессилен. Я не могу двигаться, мысли мои текут медленно и путаются.

— Пятый полон энергии, он поделится с тобой.

— Что значит понятие «поделиться»? Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Он отдаст тебе часть своей энергии.

— Почему? — недоуменно спросил Шестой.

— Ты недоволен? Может быть, ты не торопишься к своему господину? Может быть, я скажу Арробе, что его слуга не хотел прикатиться к нему?

Робот низко опустил голову и издал звук, похожий на стон.

— За работу, Пятый. Ты должен как-то подсоединиться к нему?