Понимая, что оплошать никак нельзя, лейтенант Медведев ста-рался изо всех сил. И надо отдать ему должное, успел выполнить воз-ложенное на него задание даже на день раньше срока. В следующую субботу, ровно в 15часов и 33 минуты, он уже стучал в дверь служеб-ного кабинета начальника особого отдела полковника Друганова.

Когда тот впустил его внутрь, он тут же доложил о проделанной им работе и гордо выложил из своего дипломата на рабочий стол по-следнего какой-то объёмистый сверток. Развернув его, полковник не-притворно изумился, ибо там было абсолютно всё.

От самой рукописи, вплоть доофсетного клише. Ясное дело, что безпо-добных причиндалов выпустить книгу всвет было невозможно­.

— Как же тебе это удалось?? — спросил полковник, глядя на свое-го будущего зятя.

—  Я не хотел бы распространяться об этом, товарищ полковник. —  И всё-таки — настаивал Арон Давыдович.

—  Хорошо, так уж и быть, вам я скажу. Ведь мы уже почти род-ственники.

—  Я весь внимание, — сказал особист и навострил уши.

— В этом нет ничего особенного, просто я предложил им заменить рукопись этой книги на другую. Кстати, она им значительно больше понравилась.

—  И что же ты им подсунул, — ласково спросил полковник. —  Копию ваших мемуаров, ту часть, когда вы работали под на-

чалом самого Владимира Владимировича.

—  Мама!!!! — только и смог вымолвить полковник, ибо он пред-полагал опубликовать эти мемуары лишь после своей смерти.

29 декабря. 2009 г.

323

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

Женская дружба

Три молодые девушки шикарной и в тоже время довольно-таки подозрительной наружности катались на парусной яхте вдоль запад-ного побережья острова Котлин, того самого на котором и расположен славный город Кронштадт, истинная колыбель флота Петра Великого. Видно было что , по крайней мере, двое из них имели возможность вести шикарный образ жизни. Цацки и бирюльки, которые они на себя напялили вдоль и поперек, несомненно стоили больших денег. Третья же девушка, впрочем, самая из них красивая, выглядела значительно менее обеспеченной. Из драгоценностей на ней были лишь антиквар-ные платиновые сережки средней руки, да и те без брюликов. Эти да-мочки вели про меж собой такой разговор.

—  Знаешь что, Анфиса, — сказала одна из тех девушек, что были явно побогаче, — пора бы и тебе взяться за ум , а то так и будешь продолжать влачить жалкую жизнь вместо того, чтобы подобно нам купаться в роскоши, верно я говорю Маша?

—  А то нет, Раечка.

—  Нет, девочки, и не уговаривайте. Мне как-то совсем западло доить доверчивых папиков.

— Да ты их не жалей, — теперь в беседу вступила уже и вторая де-вушка, — думаешь они глупенькие, совсем не понимают того, что они нам без своих бабок и на фиг не нужны! Как же размечталась!! Даесли хочешь знать, они иногда к нам сами первыми подкатываются.

—  Нет, девочки, — несмотря на веские аргументы подруг, по-прежнему, не сдавалась Анфиса.

—  Я всё ещё верю в чистую и светлую любовь. —  Понятненько, потому выходит и возишься со своим Толенькой,

а он тебя за это и в грош не ставит, — съязвила Раечка, по-видимому, самая из них языкастая...

—  А хоть бы и так, тебе-то какое дело. Или ты тоже глаз на него положила?!

—  Да ты совсем что ли, постеснялось бы даже подумать такое!! За кого ты меня принимаешь, чтобы я да увела мужика у подруги!! — от негодования Раечка аж всплеснула руками.

—  Нет, ты, Анфиска, определенно тронутая, ради какого-то там бойфренда, готова глаза даже подруге выцарапать. А давай поспорим, что не пройдет и часа, как он позвонит тебе по сотовому, и снова по-просит о каком-либо одолжении, — сказав это, Маша с хитрым при-щуром взглянула на Анфису.

324

VIII. Совсем гротески

—  Нет, он не такой, — продолжала настаивать упертая Анфиса. —  И на что спорим, — снова вмешалась в разговор Раечка, отло-жив на время в сторону бинокль, при помощи которого внимательно

рассматривала близлежащее побережье.

—  А на что угодно, хоть бы и на этот браслет против твоих се­ рёжек.

—  Вообще-то, это скорее дело принципа, а не материальной вы-годы, — попыталась было заметить подругам Анфиса.

Но те лишь посмеялись над её нерешительностью, обвинив в том, что она просто боится проиграть. Пришлось согласиться.

И надо отдать должное Маше, она оказалась права. Не прошло

и сорока минут, как Анфисин телефон всё же застрекотал. Ясное дело, звонил её кавалер. О чём они говорили не было слышно, пото-му что девушка, чтобы ей не мешали подруги ушла в самый дальний конец яхты.. Когда же поговорив, она вернулась обратно, то тотчас сняла с себя серьги и протянула их подруге.

— Что ты делаешь, я же пошутила, — сказала Маша и попыталась вернуть серьги Анфисе, но та отказалась наотрез.

В воздухе на некоторое время воцарилось гробовое молчание. Затем тяжело вздохнув, Рая спросила у Анфисы: —  Дорогая, а что собственно случилось?

— Он снова попросил у меня денег. На этот раз якобы на похороны

двоюродного брата. Но я-то знаю, что нет у него никаких родственни-ков, потому-то он и воспитывался в детском доме.

—  Но это ещё, как сказать, может просто там ему было лучше, — попыталась теперь уже вступиться за Толика Маша, окончательно осо-знав, что похоже перегнула палку.

—  А ты хотела, глупая осенью отвести его за свой счет на Ка-рибы, — сказала язвительная Рая и тут же тоже поняла, что и она сморозила глупость.

Снова в воздухе повисло молчание.

—  Знаешь, что, — сказала, наконец, Маша, она явно была са-мой разговорчивой. Давай сделаем вот как, я верну тебе серьги да ещё и приплачу столько, что точно хватит вам на отдых, если ты со-гласишься на моё условие.

Анфиса задумалась, но похоже и она вскоре поняла, что это и есть единственный путь для того, чтобы получить серьги обратно, не утра-тив полностью чувство собственного достоинства. И не прошло и ми-нуты как она вместо первоначального «нет» сказала «да».

325

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

—  Мне нужно, чтобы ты отрезала прядь волос вон у той милаш-ки, — она передала Анфисе свою подзорную трубу и показала ей объект поближе, — и принесла мне её сюда. На это я даю тебе два часа. Управишься?

— Так, значит, поступаешь,— подумала про себя Анфиса, новслух сказала иное:

—  Я сделаю это.

Да, к слову, сколько ты мне желаешь доплатить к серьгам, коли не секрет.

—  Давно бы так, — сказала обрадовано Маша. Надеюсь, десяти тысяч евро хватит?

—  Вполне, — сказала Анфиса и спрыгнула за борт.

После того, как подруга отплыла достаточно далеко, для того что-бы не слышать их разговор.

Рая сказала Маше:

—  Ну, ты всё-таки и фурия. Я ведь поняла к кому ты её направила. У этой Белочки Людоедочки не то что прядь не срежешь, к ней тебя охрана и близко не допустит без предварительной договоренности.

— Вот пусть и договаривается. Будет впредь знать, что перед Аль-фонсом нехорошо стелиться.

—  А если всё же справится, деньги выдашь?

—  Выдать то выдам, чего, как говориться, ради близкой подруги не сделаешь. Но поверь мне, она точно не справится. Не хочешь ли и ты заключить пари?

—  Ага, как же! Сама ведь знаешь, что я в подобные игры никогда не играю.

—  Да, помню, я помню, какая ты у нас жадная. —  Уж лучше быть жадной, чем глупой. —  Это верно!

Когда Анфиса , наконец, всё же объявилась в непосредственной близости от яхты, до окончания срока оставалось ещё примерно пять минут. Так что ни о каком опоздание не могло идти и речи.

—  Ну как, — хором обратились к ней подруги, помогая девушке взобраться на палубу.

—  Всё тип-топ, — гордо сказала Анфиса и протянула подруге, до-став её перед этим из лифчика, длинную каштановую прядь.

—  А как ты докажешь, что это её? —  Посмотри в трубу или бинокль. Маша последовала совету подруги:

—  Да, похоже, тебе это действительно удалось.

326

VIII. Совсем гротески