Аналогичный случай, но несколько раньше, произошел и с экипажем к-на А. Новохатского. Облетывая дн?м авианосец «Форрестол» (бортовой № 59), Ту-16 был перехвачен «Фантомом». Его пилотом был полковник ВМС США (об этом свидетельствовали надписи на борту перехватчика). Справедливости ради следует отметить, что «Фантомы» в то время обладали достаточно высокими характеристиками. Я хорошо знаю, что для полетов с палубы на любые машины, а на «Фантомы» особенно, летный состав подбирался особо. И полковник, видно было по почерку полета, был действительно хорошим пилотом. Возможно, дабы показать свой класс, он подвел свой «Фантом» под брюхо самолета-разведчика, включил форсаж и взмыл перед самым его носом. Экипаж Новохатского, как и потом Гриценко, успешно справился с неожиданной вводной.

Такие случаи были редкими, но они имели место и могли повториться еще не раз. Находясь на переднем рубеже и в непосредственном соприкосновении с вероятным противником, мы ни на миг не забывали о том, с кем имеем дело. Быть всегда начеку, в постоянной готовности к немедленным действиям было непременным условием нашей работы, требованием времени и достаточно сложной военно-политической обстановки.

Нахождение на боевом курсе – это минутное, а порой и секундное дело. И экипажи истребителей-перехватчиков об этом хорошо знали. Сорвав разведчикам выполнение задания, они заставляли их экипажи строить новый заход на цель. И так до тех пор, пока задача не решалась или пока позволял остаток топлива. Как правило, опыт и упорство в достижении поставленной цели, позволяли нам практически всегда возвращаться на базу с результатом.

Бывало и так, что некоторые пилоты истребителей помогали нам. Перехватив нас на удалении 100-150 км от авианосца и понимая, что нам надо, сами выводили нас на объект. И так было не раз. Возможно, они не воспринимали всерьез «советскую угрозу», о которой им твердила большая политика, а как бы участвовали в военной игре. Возможно даже, что они проявляли таким образом некую летную, профессиональную солидарность.

1* Участник Великой Отечественной войны, орденоносец, имевший репутацию строгого и решительного командира. В то время являлся заместителем Командующего авиацией ЧФ. Впоследствии возглавил ВВС ЧФ и спустя короткое время в звании генерал-полковника авиации был назначен на должность заместителя Командующего авиацией ВМФ СССР.

Съемка авианосцев – работа экипажей Ту-16Р. Сверху вниз:

Полет F-4 Phantom над авианосцем «Франклин Делано Рузвельт».

Пара «Фантомов» прикрывает объект съемки – авианосец «Америка». Обратите внимание, что одна из машин принадлежит ВМС (Navy), а другая – Корпусу морской пехоты (Marines)

Мы отмечали, что подобные действия, как правило, совершали летчики младшего офицерского состава.

Бывало и по-другому. Истребители- перехватчики, условно отработав по самолету-разведчику своим бортовым оружием и зная наши намерения, пытались увести нас совсем в другую сторону от авианосца. Но к такому повороту событий мы всегда были готовы.

За время моей командировки имело место одно единственное серьезное происшествие, связанное с поломкой самолета. Это произошло при полете на воздушную разведку в район о. Сицилия экипажей командира отряда м-ра Кадомцева А. и его ведомого – к-на Григорьева В. Мне хорошо известны подробности того вылета, поскольку в экипаже Кадомцева вторым штурманом летал мой хороший товарищ ст.л-т Коновалов Г.

Полет пары разведчиков выполнялся на большой высоте ночью. На середине маршрута ими был обнаружен авианосец «Кеннеди» (ориентировка по этому поводу была), и ведущий произвел снижение для его визуального определения. На авианосце в этот момент производились ночные полеты: взлеты, заходы на посадку и посадки на палубу. В воздухе находилось несколько «Фантомов». Самих их видно не было, но об их присутствии говорили вспышки проблесковых огней.

Экипаж разведчика продолжал идти на снижение и, так вышло, оказался в самой гуще палубных самолетов. Появление разведчика пилоты «Фантомов», возможно, восприняли как вызов, и отдельные из них воспользовались возможностью отработать «атаку» в ночных условиях. Во всяком случае, об этом не раз экипажу разведчика сигнализировала «Сирена-2» – кормовая станция оповещения и предупреждения об облучении РЛС.

Ту-16 в такой ситуации идет прямо, как утюг, не шелохнется. Однако один из «Фантомов» вдруг выполняет маневр, который самолеты противника выполняли только днем: заходит сзади справа и, выравнивая скорость, пристраивается над правой плоскостью разведчика буквально метрах в трех от нее. Причем палубника можно видеть по едва различимым очертаниям.

Некоторое время самолеты летят в этой «упряжке», а между экипажами идет невидимая психологическая борьба, борьба нервов и выдержки. Понятно желание американца продемонстрировать свой профессионализм. Только для морских разведчиков подобные случаи перестали быть оригинальными. К тому времени на такие действия противника у каждого командира Ту-16 уже выработался, если так можно выразится, свой профессиональный иммунитет. Правда, тут дело происходило ночью…

Майор А. Кадомцев был грамотным летчиком. Он сразу понял опасность сложившейся обстановки и спокойно, легким маневром, вывел свою машину из района полетов «друзей». Набрав высоту и соединившись со своим ведомым, он продолжил выполнение задания, а после его выполнения вернулся на аэродром. Доложив командиру и оперативному дежурному о выполнении задания, он с экипажем убыл на отдых.

Лишь утром выяснилось, какому риску подвергался экипаж с тот ночной вылет. Прибыв на стоянку, летчики увидели следующую картину: возле самолета, на котором летал А. Кадомцев, лежала смятая законцовка крыла, а инженерно- технический состав уже заканчивал установку на ее место новой. Конечно, каждому стало ясно, ночью произошло столкновение Ту16Р с палубным перехватчиком. В какой момент это случилось – толком сказать никто не смог. Но все сошлись в одном – экипаж родился в рубашке. О столкновении в воздухе над Средиземным морем советского Ту-16 и американского истребителя F-4 «Фантом» в этот же день сообщили каирские газеты и журналы. Именно из этих публикаций мы узнали, что с американскими летчиками тоже ничего серьезного не произошло.

О случившемся стало известно и нашему вышестоящему командованию. Оно отреагировало молниеносно. Приказ Главкома ВМФ СССР довели до нас под роспись буквально в течение недели после ЧП с Кадомцевым. Распоряжение довольно жестко регламентировало наши действия в зоне нахождения авианосца: дальность подхода к нему на курсе взлета – и посадки палубной авиации ограничивалось 10 км, при проходе слева или справа, встречным или попутным курсом – 3 км, высота пролета над ним – не менее 300 м.

Было бы неверно сказать, что экипажи разведчиков очень спокойно и хладнокровно относились к решению поставленной задачи. Некий охотничий азарт присущ каждому разведчику. Он появляется и становится постоянным спутником экипажа с момента получения задачи. Как только экипаж занимает свои места в кабине, он усиливается и все более нарастает при запуске двигателей, выруливании. После взлета каждый в экипаже занят своей работой, и внешне напряжение спадает. Но, я знаю, оно подспудно сидит внутри каждого из нас. Найти, обнаружить, отснять… Напряжение многократно усиливается, когда предмет внимания появляется на экране бортового радиолокатора, когда экипаж, еще не видя его визуально, не зная, что за объект, разворачивается на курсовой угол ноль градусов (угол между продольной осью самолета и направлением на объект) и идет прямым ходом на цель. И если попадаешь в точку, тобой овладевает чувство профессиональной гордости, удовлетворения. Значит, не зря ты поднялся сегодня в воздух.