— За это придется заплатить — возразил Брогг. — Какова цена билета в эпоху Адриана?

— Информация о Квеллене!

— Может быть, возьмете наличными?

— Только не у вас!

Брогг задумался.

— Хорошо, — кивнул он после короткой паузы. — Думаю, что мы поладим.

***

К заходу солнца Хелейн Помрат была абсолютно уверена в том, что се муж стал прыгуном.

Это было почти телепатией. Он не пришел домой обедать, но за последние несколько дней он часто опаздывал к обеду. Сегодня же все было иначе. Хелейн каким–то особым шестым чувством чуяла беду. Они так долго прожили вместе, что она всегда знала, что он с ней, если даже его не было рядом. Теперь же она почти физически ощущала его отсутствие.

Их маленькая комната показалась ей еще меньше, еще мрачней. Глаза детей были широко раскрыты. Хелейн пыталась успокоить, подбодрить их. Она старалась не думать о Бет Виснек и ее мрачном пророчестве насчет того, что Норм станет прыгуном. Хелейн спросила, который час, и часы в ухе ответили, что уже половина седьмого. Она детей обедом накормила, но сама не притронулась к еде.

В четверть восьмого она позвонила на квартиру к брату.

— Извини, что побеспокоила тебя, Джо, но это касается Норма. Он не пришел домой обедать, и я очень тревожусь.

Наступило долгое молчание. Хелейн следила за лицом Джозефа, его выражение сбивало ее с толку. Губы его были плотно сжаты.

— Джо? Почему ты не отвечаешь мне? Я понимаю, что я всего–навсего глупая женщина, но разве я в этом виновата? У меня четкое ощущение, что произошло нечто ужасное.

— Извини, Хелейн. Я сделал все, что мог.

— О чем ты говоришь?

— Мы недавно произвели арест и добрались до того ловкача, который проворачивал дела с прыгунами. Так вот… нам просто не хватило времени перехватить Норма. Он успел ускользнуть.

Она почувствовала, как от самых кончиков ее ног вдоль всего тела пошел холод, охватывая все внутренние органы, превращая их один за другим в глыбы звенящего льда.

— Джо, я не понимаю тебя… Тебе что–то известно в отношении Норма?

— Мы следили за ним по монитору. По моему приказу вчера вечером Брогг прицепил ему «ухо». Сегодня утром он пошел к этому пройдохе Ланою.

— Тому, что арестован вами?

— Да. Именно Ланой организовал все эти прыжки. Он заправлял всем этим бизнесом. Мы его арестовали, завтра утром я буду его допрашивать. Так вот, Норм поехал к нему. Это довольно далеко, и дорога туда заняла у него все утро. Мы определили его местонахождение с помощью теле вектора, но пойми — у нас не было абсолютно никакой возможности попасть туда вовремя! У меня здесь, на ленте, записано все, что могло передать «ухо».

— Он… исчез?

— Исчез. В 2050 год. Ланой не уверен в том, что удастся попасть именно в этот год, но он говорит, что шансы на это весьма велики. Я хочу, чтобы ты знала, Хелейн, что Норм все время думал о тебе, думал до самой последней минуты. Ты можешь послушать запись сама. Он говорил, что любит тебя и детей. Он пытался устроить так, чтобы ты с детьми могла последовать за ним в 2050 год. Ланой согласился это сделать. Все это имеется в записи на ленте.

— Исчез… Он просто сбежал…..

— Пойми, ему было очень плохо, Хелейн! Послушала бы ты только, что он говорил сегодня утром. Знаешь, он практически был не в своем уме.

— Я это знала. Он такой уже давно. Я пыталась отвести его к «фруду», но он…

— Я могу чем–нибудь тебе помочь? Может, ты хочешь, чтобы я пришел к тебе и побыл с тобой?

— Нет.

— Я могу прислать к тебе официальную службу утешения.

— Не беспокойся…..

— Хелейн, поверь мне, я сделал все, что мог! Сделал все, что было в моей власти, чтобы помешать ему стать прыгуном. И если ты решишь последовать за ним таким же способом, я постараюсь предоставить тебе такую возможность. То есть если Верховное Правление разрешит совершение прыжков и дальше, теперь, когда мы арестовали Ланоя.

— Я поразмыслю над этим, — тихо пробормотала Хелейн. — Я не знаю еще, как я поступлю. Только оставь меня сейчас одну. Спасибо тебе за все, Джо.

Она выключила экран и прервала связь. Теперь, когда худшее случилось, она почувствовала себя странно спокойной. Холодной как лед. Нет, она не отправится в прошлое в погоне за своим мужем. Теперь она вдова Помрат, обманутая и покинутая.

— Мама, а где папа? — спросил Джозеф.

— Он ушел, сынок.

— Он скоро вернется?

— Не думаю, — ответила Хелейн.

— Значит, папа умер? — спросила Марина.

— Не совсем, — горько усмехнулась Хелейн. — Это слишком сложно. Я объясню вам это как–нибудь в другой раз. Не забивайте себе этим голову и садитесь за уроки. Вам скоро в постель.

Она подошла к полке, где хранились алкогольные трубки. Быстро вынув одну, она прижала ее к коже и резко произвела подкожное впрыскивание. Однако она не почувствовала ни облегчения, ни муки. Она оставалась такой холодной, будто ее чувства находились возле абсолютного нуля.

Вдова Помрат! Бет Виснек будет приятно услышать это. Ей была невыносима мысль о том, что у другой женщины может быть муж.

Закрыв глаза, она представила себе, как Норм оказывается в 2050 году, чужой для всех и такой одинокий! Он не пропадет: у него есть медицинские познания. Попав в примитивное прошлое, он станет заниматься врачеванием. Возможно, даже сумеет утаить тот факт, что он перебежчик — иначе он оказался бы в списках зарегистрированных прыгунов. Он разбогатеет и будет преуспевать. Пациенты будут толпами стекаться к нему, и в особенности пациентки. С его лица исчезнет тусклость неудачника, появится румянец благоденствия. Он даже станет выше ростом, будет чаще улыбаться. «Интересно, — подумала Хелейн, — на какой женщине он женится, или, вернее, уже женился?» Ведь это случилось уже давно. Это было самое непостижимое. Норм уже прожил свою жизнь и скончался где–то в 2100 году. И за истекшие столетия тело его обратилось в прах, так же, как тела его другой жены и его других детей. По–видимому, среди нынешнего населения мира весьма многочисленно его потомство. «Возможно, — подумала Хелейн, — я сама являюсь одним из его потомков». С этим нельзя ничего поделать, судьба его была предопределена за сотни лет до свадьбы. Ему было уготовано оставить ее и вернуться в прошлое, чтобы умереть за сотни лет до своего рождения.

У Хелейн закружилась голова. Она взяла еще одну алкогольную трубку и на этот раз это помогло ей, хотя и не очень. Дети сидели к ней спиной, поглощенные уроками, которые проводила с ними обучающая машина.

«Я погибла, — подумала она. — Я теперь ничто. Вдова Помрат!»

После третьей трубки в голову ей пришла новая мысль. «Я ведь еще молодая. Вот отдохну несколько месяцев и снова стану привлекательной. Джо может устроить это — должна быть специальная государственная пенсия для жен прыгунов. Все образуется, мои кости снова обрастут плотью! Тогда я выйду замуж еще раз. Правда, я уже выбрала положенную мне квоту деторождения, но это не так уж важно.

Я смогу найти мужчину, которому вовсе не хочется стать отцом. Он будет довольствоваться усыновлением Джозефа и Марины. Высокий интересный мужчина, с положением в обществе. Может быть, мне удастся подцепить кого–нибудь с шестым разрядом? Вдовца, возможно, даже человека, жена которого подалась в прыгуны, если только за женщинами водится такое.

Я отомщу Норму! Отхвачу себе настоящее сокровище! Посмотрим тогда, кто окажется в выигрыше!»

Она почувствовала, как расцветает ее тело, наполняется живительными соками, по жилам энергичнее забурлила кровь. В течение многих месяцев, даже лет она безвыходно прозябала в этом кошмаре, цепляясь за своего мужа и стараясь вывести его из состояния отчаяния в надежде предотвратить его уход от них. Теперь, когда он все же ушел, ей больше нечего бояться. Теперь она может возродиться к жизни. Ведь она еще так молода!

«Я еще покажу этому Норму Помрату! — думала она. — Он еще пожалеет о том, что сделал!»

Глава тринадцатая

Наступило утро. Квеллен умышленно оставил этого пойманного пройдоху Ланоя изнывать в бакс для арестантов, чтобы он мог вдоволь поразмышлять над своими преступлениями. Ланой был напрочь лишен всех внешних чувственных восприятий, плавая в теплой ванне физиологического раствора, — его органы чувств были полностью отключены от нервной системы, так что его сознание могло отмечать только плачевное состояние, в котором он находился. Такое обхождение заметно смягчало многих, самых закоренелых преступников. Судя по тому, что говорил Брогг, Ланой был самым матерым из всех.