— Да-а, апартаменты, — заметил я. — Тебе, видно, туго приходится.

— Просто временное жилище, — отозвался он небрежно. Удобно расставив стулья, он предложил мне кресло-качалку, а сам расположился напротив.

— Так вот, — начал он и сложил кончики пальцев вместе, наподобие ростовщика, готовящегося сорвать куш на отчаявшемся просителе. — Теперь, я полагаю, тебе не терпится услышать все о человеке в черном, о том, каким образом я узнал…

— Не особенно, — сказал я. — Меня больше интересует, на что ты рассчитывал? Неужели и вправду думаешь, что сумеешь выпутаться?

— Боюсь, я не совсем понимаю… — пробормотал он и дернул головой в сторону.

— Чистая работа, — объяснил я. — В некоторой степени. Ты мне наплел с три короба и, если бы я заглотнул приманку, то человек в черном проткнул бы меня иглой с наркотиком. А если бы соблазнился, то с благодарностью пришел сюда.

— Так или иначе, но ты все же пришел. Толстячок расслабился и повел себя наглее.

— Твоя ошибка, — сказал я, — в том, что ты старался учесть слишком много факторов. Так что ты готовил потом для человека в черном?

Лицо его застыло.

— Потом? Когда?

— Что бы это ни было, ты просчитался, — продолжал я. — Ты тоже входил в его планы.

— Тоже? — Он наклонился вперед, как бы озадаченный, и ловко выхватил странный пистолетик, весь утыканный синими кнопками и рычажками. — Думаю, тебе лучше все рассказать о себе, Рейвел, или как ты сам себя именуешь.

— Ты ошибаешься, карг, — прошептал я.

На какое-то мгновение он застыл. Затем крутнул пальцами, пистолет издал свистящий звук, и в мою грудь полетели стрелы. Я подождал, пока он расстреляет обойму, затем поднял маузер, который зажал в руке, пока он переставлял стулья, и выстрелил ему под левый глаз.

Его отбросило на спинку стула. Голова свесилась к левому плечу, будто он любовался подтеками на потолке, Жирные, потные руки судорожно сжались. Он медленно наклонился в сторону и наконец рухнул на пол, как двести фунтов железа.

Чем он, собственно и был.

3

Я подошел к двери и прислушался: ни одного подозрительного звука, который указал бы, что выстрел пробудил чье-то любопытство. Очевидно, в доме никого не было.

Не удивительно.

Уложив карга на спину, я вскрыл мозговой блок и извлек запись с программой.

В Центре давно заметили, что на театре действий Старой Эры происходит нечто, выходящее за обычные рамки. Но даже сам Главный Координатор не подозревал о столкновении между оперативниками Третьей и Второй Эры. Запись могла оказаться ключом, в котором так нуждался отдел планирования Пекс-Центра.

Мне еще оставалось выполнить профессиональные обязанности. Я подавил непроизвольное желание бросить все и бежать и приступил к работе.

Лента была почти полностью прокручена, это означало, что миссия карга близилась к завершению. Что же, он все-таки отбыл, правда, не совсем в том направлении, как предполагалось. Я сунул катушку в нагрудный карман своей рубашки и обыскал карманы робота — пусто. Затем раздел его и поискал заводской номер. Нашел на левой ступне.

Осмотр комнаты занял у меня двадцать минут. В одной из негоревших лампочек в светильнике я нашел аппарат для чтения мыслей, сфокусированный на кресло-качалку. Карг изрядно беспокоился, чтобы как следует обработать меня, прежде чем избавиться от останков. Тщательно зарегистрировав взглядом каждую мелочь, я покрутился еще несколько минут, перепроверяя уже проверенное, но понял, что тяну время. Я уже сделал то, ради чего сюда пришел. Ход событий более или менее соответствовал плану, разработанному в Пекс-Центре: заманить карга в уединенное место и обезвредить. Эти операции завершились. Пора возвращаться, готовить отчет и продолжать дело переустройства мира. Подойдя к роботу, я нажал кнопку саморазрушения, погасил свет и вышел из комнаты.

Когда я спустился на улицу, мимо, громыхая в ночной тишине, промчалась квадратная машина. Как ни странно — ни одного выстрела. Я расстроился. Но какого черта, дело сделано. Пребывание здесь оказалось довольно милым, как и во всяком другом времени. Это задание ничем не отличалось от предыдущих. Вспомнил о Лайзе, ожидающей моего возвращения в маленьком доме, который мы сняли за ренту шесть недель назад, после того как провели первые дни нашего медового месяца на Ниагаре. Пожалуй, она уже беспокоится, стараясь сохранить ужин горячим, и недоумевает, что могло меня задержать.

"Забудь, — сказал я сам себе. — Сделаешь как всегда: сунешь череп под мыслефон, и все сотрется. Поноет на душе, но ты не будешь точно знать, почему. Такая уж профессия".

Я достал локатор, уточнил место и время нахождения и направился на восток вниз по склону. Наша с каргом игра в кошки-мышки проходила на нескольких квадратных милях города Буффало, штат Нью-Йорк, в 1926 году, по функциональному времени. По данным контроля передвижений с момента пересечения годографа я определил, что нахожусь примерно в полутора милях от точки подбора, где-то в получасе ходьбы. Я заставил себя не думать и одолел расстояние за двадцать минут. Около небольшого сквера датчик показал, что я вошел в радиус действия поля для переброски на свою темпоральную станцию. Извилистая дорожка провела меня мимо скамьи к густым зарослям можжевельника. Я укрылся в самую гущу — просто на случай, если меня сопровождал чей-то взгляд, — и набрал код вызова, прижимая язык к фальшивому коренному зубу в нижней челюсти. Минуло мгновение, прежде чем я почувствовал, как нахлынуло поле подбора. Последовал беззвучный темпоральный взрыв, от динамического напора подпрыгнула под ногами земля…

Я, прищурившись, глядел на ослепительное солнце, заливавшее сиянием Берег Динозавров.

4

Берег Динозавров получил такое название потому, что, когда тут высадилась первая рекогносцировочная партия, по песчаному пляжу мирно семенил отряд маленьких зверовидных рептилий. Это было шестьдесят лет назад, всего несколько месяцев спустя после решения осуществить проект Чистки Времени.

Логичная мысль. Первая Эра путешествий во времени весьма напоминала расцвет космической эпохи — главным образом, хламом, который она оставляла за собой. Что касается космических отбросов, то потребовалось с полдюжины катастроф, чтобы убедить власти в необходимости очистить окружающее Землю пространство от накопившихся за пятьдесят лет останков использованной ракетной обшивки, негодных телеметрических устройств и бесхозных ретрансляционных спутников. По ходу дела обнаруживалось поразительное количество всякой всячины, включая глыбы метеоритных скал и железа, хондрит, явно земного, возможно, вулканического происхождения, мумифицированное тело одного из космонавтов, потерявшегося на раннекосмической прогулке, и энное количество предметов искусственного происхождения, над которыми власти того времени изрядно поломали голову и, наконец, определили как эквиваленты пустых бутылок из-под пива, выброшенных Пришельцами извне.

Это происходило задолго до Прорыва Времени. Программа Чистки Времени являлась близкой аналогией очистке космического пространства. Темпоральные эксперименты Древней Эры засорили временные пути всем, чем только могли: опытными контейнерами наблюдательных станций, мертвыми телами, брошенными инструментами, оружием и всяческим оборудованием, включая автоматическое приспособление для рытья шахт, установленное под антарктической ледяной шапкой, которое довело до головной боли не одного исследователя во время Великого Таяния.

Последовавшие триста лет Нерушимого Мира положили этому конец, и, когда на заре Новой Эры вновь открыли темпоральную переброску, урок учли. Начиная со Второй Программы, ввели жесткие правила, исключающие ошибки, допущенные пионерами Первой Программы.

А это означало, что Вторая Программа привела к новым ошибкам. Появились карги.

Карги — искаженное понятие, соотносящееся с официальным решением о статусе человекоподобных роботов в пресловутом договоре об Охране Транспортных Перевозок середины двадцатого столетия. Карги — безжизненные машины, засланные в прошлое из Третьей Эры в ходе Второй Великой Программы Чистки Времени, предназначались для предотвращения резни, безответственно учиненной по столетиям темпоральными последствиями Старой Эры, но также и для устранения еще более катастрофических последствий Второй Программы.