— Эй ты, скотина ленивая! — Плеть просвистела в нескольких дюймах от ее лица. Роза вскрикнула от неожиданности. — Хватит глаза таращить! — кричал надсмотрщик. — Займись делом — или сейчас отведаешь плети.

Снова взявшись за мотыгу, Роза бросила взгляд в сторону конюшни и увидела незнакомую белую женщину, медленно приближавшуюся к главной аллее. Очень хотелось рассмотреть ее получше, но Роза побоялась.

Закери находился в помещении, где конюхи обычно держали упряжь и взнуздывали лошадей. Иногда он собирал здесь своих людей. На сей раз он показывал им на карте прибрежную зону — место предстоящего похода. Именно сюда, по слухам, направлялись беглые рабы, которых затем тайком переправляли на корабли, отплывавшие на Север. Увидев ворвавшуюся в конюшню Эрин, мужчины невольно расступились.

— Так-так… — с глумливой усмешкой произнес Закери. — Очень хорошо. Наконец-то явилась. Вернулась поцеловать своего папочку после медового месяца?

Мужчины расхохотались. Эрин окинула их уничтожающим взглядом и в ярости повернулась к Закери.

— Ты мне не отец. Мне стыдно, что у меня… был такой отчим. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать этот вопрос. Я хочу знать: где моя мама?

Некоторые из мужчин начали потихоньку пробираться к выходу, не желая присутствовать при сцене, которая должна была последовать.

Закери подал знак оставшимся, чтобы и они удалились. Он не желал выслушивать при свидетелях оскорбления в свой адрес.

— Можете пока отправляться без меня! — крикнул он вдогонку Фрэнку. — Ступай! Дорога тебе известна. Я нагоню вас, как только управлюсь здесь.

Дождавшись, когда они останутся одни, Эрин повторила свой вопрос:

— Где моя мама? Я тебя спрашиваю! Отвечай! Немедленно!

Закери оскалился в глумливой ухмылке. Затем ткнул себя пальцем в лоб.

— Так-так… дай-ка прикинуть… ах, ну да… Ее увезли вчера вечером, вернее, в полночь. Надо полагать, они уже далеко отсюда. Хочешь знать, куда именно они поехали? Так я тебе и сказал! Чтобы ты помчалась их догонять?..

Эрин похолодела.

— Перестань морочить мне голову, или я…

— Хочешь неприятностей? — с вызовом спросил Закери. — Советую тебе: забудь о своей мамочке. Она уехала, и ты ее больше не увидишь. Лучше о себе подумай. Смотри, как бы твой богатый муж, которого вы с ней заарканили, не узнал правды. А то он сделает с тобой то же самое.

Эрин окинула отчима презрительным взглядом.

— Я не намерена слушать всю эту чушь. Я немедленно поеду в Ричмонд и попрошу приехать шерифа. Может быть, ему ты расскажешь…

Руки Эрин дрожали, ее всю трясло, но не от страха — от гнева. Резко повернувшись, она направилась к двери, так как поняла, что от Закери ничего не добьется. Не стоило терять время на разговоры с этим негодяем. Нужно было действовать, незамедлительно, потому что с ее матерью случилось что-то ужасное — так ей подсказывало сердце.

— Шериф не станет помогать полукровке.

— Тебе так нравится издеваться надо мной? — Эрин обернулась. — Сначала ты чуть было не отправил Летти на продажу, потому что она встала тебе поперек дороги. Помешала пробраться в мою комнату. Слава Богу, что она убежала. Теперь ты не желаешь сказать, что с моей мамой. Изводишь меня своей ложью. Я ненавижу тебя, ненавижу всей душой, хотя такие, как ты, обычно вызывают жалость. Ты мерзкий ублюдок, Закери. И я надеюсь, что африканское колдовство… надеюсь, ты получишь по заслугам.

Закери приподнял брови.

— Ах вот как?.. Мне следовало бы раньше догадаться, что ты тоже имеешь к этому отношение. Ты заодно со своей мамочкой. Только у вас ничего не получилось. Я приказал поймать и убить вашего Талваха. А потом я подвешу его за ноги у столба, где секут рабов, он будет жариться на солнце, и пусть вороны выклюют ему глаза. Пусть все черномазые увидят, как я поступаю с теми, кто осмеливается заниматься колдовством в моих владениях. А ты, сучка, — он направился к ней, и Эрин невольно попятилась, — если не хочешь, чтобы Райан Янгблад узнал, что женился на цветной, ты лучше ублажи меня. Дай мне то, чего я страстно желал все эти годы. — Он начал расстегивать штаны. — Советую тебе раздеться добровольно. Ложись вон туда, на солому, да раздвинь пошире свои прелестные ножки.

Эрин не очень-то испугали его угрозы, угрозы насилия; настоящий страх вселяли слова Закери о том, что Райан якобы «женился на цветной». Он сказал об этом так естественно, с такой убежденностью, что Эрин насторожилась.

— Ты лжешь! — воскликнула она, сверкая глазами. — Сам не знаешь, что говоришь.

— Это ты ни черта не знаешь, — ухмыльнулся Закери. — Перед тем как мы поженились, твоя мамочка рассказала мне, что твоя прабабка — негритянка. Твоя мамочка не хотела, чтобы между нами были секреты. Тогда я не придал этому значения. Для меня важнее было другое — я хотел ее. А потом, когда я поостыл, то понял, что свалял дурака. И задумался: какое же у меня теперь будет потомство? Цветное — так ведь получается?.. Как ты думаешь, почему она заставляла тебя мыться той водой, которую сама тебе готовила? — продолжал он с насмешливой улыбкой.

Эрин по-прежнему пятилась к выходу; теперь она вполне допускала, что Закери говорит правду. Сама мысль об этом наполняла ее душу ужасом.

— Твоя мамочка считала, что та водичка поможет тебе сохранить светлую кожу. — Закери расхохотался. — Водичка помогала, правда? Никто ни о чем не догадывался. Все думали, что это твой естественный цвет. Просто смуглая кожа. Ты такая же смазливая сучка, как она. Самая красивая мулатка из всех, что я встречал. Прекрасно понимаю Янгблада. Воображаю, как ты завела его. Только вряд ли он будет в восторге, если узнает, что в один прекрасный день ты принесешь ему сына чернее пикового туза. Такое случается. Поди слыхала, что кровь иногда возвращается через несколько поколений.

Эрин почувствовала ужасный гул в голове. Правду ли говорил Закери или лгал, в любом случае было очевидно, что его слова каким-то образом связаны с исчезновением ее матери.

— Что ты сделал с ней?

Эрин охватило бешенство; она озиралась в поисках чего-нибудь тяжелого. Закери же подходил все ближе… Отступая вслепую, Эрин, сама того не заметив, вошла в стойло; и только тут поняла, что угодила в западню. Как ни странно, но в это мгновение она пожалела, что рядом с ней нет Райана. Если бы он не уехал, ничего подобного не случилось бы. Увы, в его отсутствие ей предстояло защищаться самой.

Эрин увидела вилы, стоявшие у стены, за спиной Закери, но она не могла до них дотянуться.

— Не бойся, я ничего ему не скажу, — с похотливой ухмылкой сказал Закери. — Он ничего не узнает, если ты сейчас доставишь мне удовольствие. Что тебе стоит? Всего один раз — и я сохраню твою тайну. Я же до сих пор не продавал твою мамочку. А потом, может, тебе и самой понравится. Кто знает — что если я как мужчина подойду тебе больше, чем Янгблад. Еще разохотишься и…

Эрин от отвращения почувствовала позывы тошноты. Она по-прежнему отступала к дощатой стенке, сама себя загоняя в ловушку.

— Конечно, — продолжал Закери, — не исключено, что до него дойдут слухи. Он может узнать, что я продал твою мать за то, что она осмелилась прибегнуть к колдовству, чтобы меня извести. Но я буду все отрицать, если только ты ублажишь меня. Я скажу, что она сбежала с другим мужчиной. — Внезапно рванувшись к ней, Закери бросил ее на соломенную подстилку и, навалившись всем своим весом, мерзко захрюкал. — Если не захочешь раздеваться, — прохрипел он задыхаясь, — я тогда все порву на тебе. Черт возьми, что я должен целый день с тобой возиться?! Мне нужно уезжать. Я и так ждал слишком долго.

Эрин защищалась как могла; она отбивалась руками, ногами, кусала и царапала насильника. Отбивалась и металась из стороны в сторону; он же срывал с нее одежду, и ее сопротивление только возбуждало его. А рядом, в стойлах, беспокойно ржали лошади, напуганные отчаянной борьбой людей.

Виктория в ужасе прикрыла рот ладонью, впившись зубами в пальцы, чтобы не закричать.