А — человек снова пристально взглянул на нее.

— Для вас это к лучшему. Вы знаете так же хорошо, как и я, что не можете иметь детей.

— Молчите! — Ее голос стал хриплым от сдерживаемой ярости. — Принц, верните этого человека в его камеру. Он становится нестерпимым. Я запрещаю вам обсуждать своего правителя.

Принц поклонился.

— Как Ваше Величество прикажет, — холодно ответил он и повернулся. — Идемте, мистер Гениш.

Стоя посреди своего разрушенного мира, в котором было только одно — одиночество, она подумала, может ли ее потрясти еще что — нибудь. Прошли долгие минуты, прежде чем она поняла, что лишь сон сможет облегчить ее боль.

Глава 16

Комната, куда поместили Хедрука, напоминала скорее металлическую пещеру.

Он стоял посредине с иронической улыбкой на лице, а Питер Кадрон наблюдал за ним.

Пусть они удивляются и сомневаются. Однажды они застали его врасплох неожиданным арестом. На этот раз он хорошо подготовился. Его взгляд смело блуждал по лицам двадцати девяти человек, сидящих за U — образным столом, который Совет оружейников использовал для собраний. Он молча ждал, пока начальник охраны докладывал, что пленник лишен всех колец, что его одежда заменена, а его тело подвергнуто просвечиванию, и скрытого оружия не обнаружено.

Изложив это, командир и охрана удалились, но Хедрук все еще ждал. Он улыбнулся, когда Питер Кадрон объяснил причину предосторожностей, а затем медленно, спокойно шагнул вперед и встал перед открытым концом U — образного стола. Он видел, что глаза всех присутствующих направлены на него. Одни глядели удивленно, другие выжидающе, а некоторые просто враждебно. И все, казалось, ждали, когда он заговорит.

— Джентльмены, — произнес Хедрук своим звонким голосом, — я собираюсь задать один вопрос. Знает ли кто — нибудь из присутствующих, где я был, когда прошел через щит? Думаю, нет, иначе я был бы сразу же освобожден.

Наступило молчание. Советники переглядывались.

— Я скажу, — произнес молодой Ансил Каре, — что чем скорее будет казнь, тем лучше. Сейчас его можно задушить, перерезать ему горло, размозжить голову, распылить на молекулы. Его тело не защищено — если нужно, мы можем даже забить его до смерти. И все это можно сделать в данный момент, но мы не уверены, учитывая его странное заявление, что это может быть сделано через десять минут. — Молодой советник встал. — Джентльмены, давайте действовать сейчас же!

Аплодисменты Хедрука прервали тишину, последовавшую за этими словами.

— Браво, — сказал он, — браво. Такой хороший совет заслуживает, чтобы его выполнили. Доставайте ваши бластеры и стреляйте, поднимите свои кресла и обрушьте их на меня, прикажите принести ножи и пригвоздите меня к стене. Не имеет значения, что вы сделаете, джентльмены, ибо вы будете потрясены. — Его глаза похолодели. — И заслуженно к тому же.

— Подождите! — Его громыхающий голос прервал попытку Дима Лили что — то сказать. — Я говорю! Это суд над Советом, не надо мной. Он все еще может заслужить снисхождение за свои преступные действия в Императорском дворце, если признает сейчас, не усугубляя вины, что нарушил свои собственные законы.

— В самом деле, — вмешался наконец один из советников. — Это сверх всякого терпения!

— Пусть говорит, — решил Питер Кадрон. — Мы можем многое узнать о мотивах его поступков.

Хедрук мрачно поклонился.

— Несомненно, узнаете, мистер Кадрон. Мои мотивы всецело касаются действий этого Совета, приказавшего атаковать дворец.

— Я могу понять, — усмехнулся Кадрон, — ваше раздражение, что Совет не посчитался с правилом более чем трехтысячелетней давности, когда вы, очевидно, рассчитывали на него. И соответственно, чувствовали себя в безопасности.

Хедрук ответил ровно, не повышая голоса:

— Я не рассчитывал на правило. Мои коллеги и я… — он счел полезным еще раз упомянуть, что был не один, — …заметили с сожалением растущее самодовольство и надменность этого Совета, а также его убежденность в неподотчетности своих действий и, следовательно, в том, что он может безнаказанно насмехаться над своей собственной конституцией.

— Наша конституция, — вставил Бэйд Роберте, самый старший из советников, — требует, чтобы мы предпринимали любые действия, необходимые для сохранения нашей позиции. Требование делать это, не нападая на персону или резиденцию правящего Ишера, не имеет смысла. Вы заметили, что мы обеспечили отсутствие Ее Величества во время атаки?

— Я должен вмешаться, — это был председатель Совета. — Невероятно, но пленник направляет беседу по своему усмотрению. Я могу понять, что атака на дворец вызвала у всех нас чувство вины, но мы не обязаны оправдываться перед пленными. — Он произнес в микрофон: — Командир охраны, зайдите сюда и накиньте мешок на голову пленника.

Хедрук спокойно улыбался, когда десять стражников вошли в комнату напротив:

— Сейчас вы будете потрясены.

Он стоял совершенно спокойно, когда его схватили. Мешок поднялся и…

Это случилось.

Вступив полчаса назад во дворце в секцию стены, которую он доставил из подвала, Хедрук оказался в сумрачном мире. Он долго стоял, давая своему телу привыкнуть и надеясь, что никто не сделает попытки последовать за ним через электронно — силовое поле. Он беспокоился не за себя. Вибрационный щит был настроен только на его тело. Будучи частью стены в подземельях дворца, он был опасен лишь тем, что кто — нибудь нечаянно вступит в него и пострадает при этом.

Хедрук часто раздумывал, что случится с таким неудачником. Несколько животных, которых он протолкнул через экспериментальную модель, были отброшены на десятки тысяч миль. Некоторые не были возвращены, несмотря на прикрепленную бирку с обещанием высокого вознаграждения.

Теперь, когда он сам оказался внутри, можно было не торопиться. Законов времени и пространства не существовало в этом царстве сумрака. Он был нигде, и он был всюду. Здесь можно было быстрее всего сойти с ума. Он установил, что шестичасовое пребывание представляло серьезную угрозу рассудку. Его теперешнее вторжение не должно продолжаться больше четырех часов, предпочтительно три, а еще лучше — два, после чего он не должен подходить к этому разрушающему мозг устройству несколько месяцев. Идея изобретения была изложена ему во время одного из его пребываний на посту председателя Совета оружейников. Он создал целую лабораторию физиков для помощи молодому гению. А проблема заключалась в следующем: вибрационный передатчик оружейных магазинов заполнял брешь между двумя точками межпланетного пространства. Почему бы тогда не перевернуть процесс и не создать иллюзию пространства там, где его не существовало? Исследования увенчались успехом. Изобретатель доложил все подробности Хедруку, который информировал его, что Совет решил засекретить изобретение. Самому Совету он сделал отрицательное сообщение. И все получилось, как он хотел. Вопрос, раз исследованный, считался теперь закрытым и вошел в архивы Информационного центра для предотвращения повторов. Соответственно, он никогда не должен был стать вновь предметом исследований оружейных магазинов. Когда — нибудь Хедрук откроет его секрет людям.

Не первый раз, размышлял он, открытие скрывается от общества. Свое собственное изобретение, вибрационный увеличитель, он держал в секрете двадцать столетий, прежде чем использовал его для основания оружейных магазинов как противовес Императорам Ишер. У него оставалось еще несколько открытий, и основным критерием для сохранения тайны была польза для поступательного движения человеческого духа. Ведь власть, которую предоставляло порой новшество, может усилить тиранию. Уже достаточно опасных изобретений было сделано учеными, которые никогда не задумывались об их реальных последствиях.

Проклятье! Почему биллионы людей должны умирать из — за того, что иные гении имеют мозги, неспособные заглянуть даже на дюйм в человеческую природу?