Наконец Гриер снова заговорил:

— Я выбрал себе место в пустой комнате над этим ремонтным отделением. Я буду находиться там большую часть времени в течение следующих двух месяцев. Не то, чтобы я не доверял вам, но пока я нахожусь там, наверху, я буду знать, что вы не бродите по кораблю, вынюхивая секреты.

Хедрук ничего не ответил. Он не хотел говорить из боязни, что скажет лишнее человеку, который и так уже раскрылся. Гриер, очевидно, не был ученым. И через несколько минут, как только он поднимется в комнату Гриера, проблема захвата корабля будет решена.

К его раздражению, Гриер все не уходил. У Хедрука была и другая причина желать этого. Одним из непонятных моментов его разговоров с Гриером было то, что тот не спросил до сих пор его имя. Хедрук не хотел называться Даниэлем Ниланом, он собирался заявить, что вся ситуация в целом слишком необычна для него, чтобы открыть свое имя. Но все — таки это могло привести к осложнениям.

Гриер прервал молчание:

— Как может человек с вашим образованием остаться без работы?

Это прозвучало как начало расспросов. Так как его не спрашивали про имя, Хедрук быстро ответил:

— Я зря потратил время на других планетах. Чертов глупец!

Гриер, казалось, задумался над этим, так как прошло несколько минут, пока он наконец сказал:

— Что привело вас назад?

Тут тоже не могло быть колебаний. Если Гриер поднимется в командный пункт и проверит его одежду, он обнаружит имя Даниэля Нилана, написанное в записной книжке. Такая возможность должна быть принята в расчет.

— Смерть моего брата, — ответил Хедрук.

— О, ваш брат умер?

— Да.

Это была история, которую он с самого начала намеревался рассказать. Сейчас он мог рассказать ее, не называя имен.

— Да, обычно он посылал мне деньги. Когда это прекратилось, я начал расспрашивать. Оказалось, что он пропал уже с год назад неизвестно куда. Потребуется около шести месяцев, чтобы получить наследство, но, как вы, вероятно, знаете, суд признает такое долгое отсутствие как доказательство смерти в наше время, когда так много убийств.

— Я знаю, — было все, что сказал Гриер.

В наступившем молчании Хедрук подумал: «Пусть он поразмыслит над этим. Не будет никакого вреда, если он обнаружит запись о Нилане, чтобы Гриер поверил, что Дэн и Гил не питают сильных чувств друг к другу».

— Уже более десяти лет, — громко сказал Хедрук, — как я не видел его. Мне все равно, мертвый он или живой. Забавно.

Гриер спросил:

— Вы собираетесь назад, в космос?

Хедрук покачал головой.

— Нет, теперь Земля — моя. Здесь больше удовольствий, смеха, развлечений.

— А я, — сказал Гриер после молчания, — не поменял бы мой последний год в космосе на все удовольствия Столицы.

— У каждого свой вкус, — начал Хедрук и остановился. Его желание подняться с Гриером в его комнату отступило на второй план. Удивительно, как он не подумал об этом. «Мой последний год в космосе». Ну конечно, Кершав, Гил Нилан, Гриер и другие совершили на этом корабле пробное межзвездное путешествие. Они были у одной из ближайших звезд, вероятно, у Альфы Центавра, Сириуса или Проциана — несмотря на всю свою долгую жизнь, Хедрук заволновался, перебирая в уме названия ближайших известных звездных систем. Медленно эхо слов Гриера затихало в нем. Картина происшедшего была далеко не ясна, за исключением одного: Гриер добровольно сообщил новый факт. Он хотел говорить. Его можно было заставить рассказать больше. Хедрук сказал:

— Мне не нравится жить в космосе, разыскивая астероиды. Я уже занимался этим, и хватит.

— Астероиды! — взорвался Гриер. — Вы сошли с ума! Не думаете ли вы, что Императрица Ишер заинтересовалась бы астероидами? Это дело стоит сотни беллионов кредитов. Слышите, вы? И она собирается заплатить их.

Он начал шагать взад и вперед, явно возбужденный. Неожиданно он повернулся к Хедруку.

— Вы знаете, где я был? — спросил он. — Я…

Он замолчал. Прошло какое — то время, пока наконец он выдавил мрачную усмешку.

— О, нет, — сказал он. — Вы не вытащите ничего из меня. Не то, чтобы это имело значение, но… — Он стоял и смотрел на Хедрука. Потом внезапно повернулся и поднялся по лестнице.

Хедрук смотрел ему вслед, думая, что пришло время действовать. Он проверил металл потолка на прозрачность и кивнул с удовлетворением. Толщина четыре дюйма. Обычный сплав свинца с бериллием. Проверка также показала точное место, где сидел Гриер, — смутная фигура, листающая книгу. Было невозможно разобраться, читает ли он.

Хедрук почувствовал себя спокойным, сосредоточенным. Его единственной эмоцией было смутное мрачное удовольствие от мысли, что Гриер сидит там, хитро воображая, что контролирует ситуацию.

Он подкатил тяжелую громоздкую машину точно под место, где сидел Гриер, и повернул ее зубчатую поверхность вверх. Затем стал подсчитывать. Гриер весил примерно сто семьдесят фунтов. Две трети от этого составляло примерно сто сорок. Для перестраховки нужен удар, который убил бы человека, весящего сотню фунтов. Гриер не выглядел физически очень крепким.

Конечно, надо было принять в расчет четырехдюймовый пол. К счастью, имелась формула, основанная на коэффициенте прочности. Он произвел необходимую регулировку и нажал кнопку управления.

Гриер рухнул. Хедрук поднялся наверх, где тот лежал рядом с раскладным креслом. Он проверил бесчувственное тело. Кости не сломаны, сердце бьется. Отлично. Мертвый человек не может отвечать на вопросы. А у него было много вопросов.

Потребовались значительные математические расчеты, чтобы спроектировать систему силовых линий, которые связали бы Гриера в достаточно удобном положении, позволив его рукам и ногам двигаться, а телу поворачиваться, и при этом были бы способны удерживать его вечно, если потребуется.

Глава 7

Хедрук провел следующие полчаса, осматривая корабль. Здесь было много закрытых дверей и заполненных складов, которые он пока пропустил. Он хотел получить общее представление о корабле, и как можно быстрее.

То, что удалось установить при первом поверхностном осмотре, не удовлетворило его. Это был корабль, который не мог покинуть ангар, корабль, который к тому же опасно оставлять теперь, когда он завладел им.

Тут может быть охрана. То, что он не видел солдат Иннельды, ничего не доказывает. Не в интересах Императрицы было привлекать внимание наблюдателей оружейных магазинов. Вот почему Роберт Хедрук прошел по явно пустынной улице и вошел в корабль, прежде чем начальник охраны решился задержать его.

Если это картина близка к истине, для него будет крайне трудно покинуть корабль, не схваченным для допроса. Так рисковать он не мог.

Он задумчиво вошел в комнату Гриера и увидел, что тот пришел в сознание и смотрел на него с ненавистью и страхом.

— Я не думаю, что вы собираетесь сбежать с этим, — сказал он дрожащим голосом. — Когда Императрица узнает… она…

Хедрук оборвал его:

— Где находятся другие? — спросил он. — Где Кершав и… — он поколебался, — мой брат, Гил?

Карие глаза Гриера расширились. Он ощутимо содрогнулся, затем сказал:

— Идите к черту!

Но он был явно испуган.

Хедрук продолжал ровным голосом:

— Будь я на вашем месте, я бы побеспокоился, что случится со мной, если Императрица узнает обо всем.

Лицо Гриера еще больше побледнело. Он с трудом сглотнул, затем хрипло произнес:

— Не будьте глупцом! Здесь хватит на нас обоих. Мы оба разбогатеем, надо лишь быть осторожными — корабль окружен. Я считал, что они попытаются проникнуть внутрь корабля, поэтому и приветствовал вас тем девяностотысячезарядным орудием — как раз на случай, если они попытаются войти тоже.

Хедрук сказал:

— Как насчет связи? Можно позвонить отсюда?

— Только через пульт связи в здании Треллиса.

— О! — сказал Хедрук и закусил губу в досаде. На этот раз он перехитрил себя самого. Казалось, логичным вывести тот пульт из строя и таким образом устранить всех кандидатов на предлагаемую работу. Тогда он не ожидал, что след приведет на сам космоплан.