— Ну, это довольно просто. Начиная с этого момента, нашим кораблем управляет компьютер-мать. Если мы выйдем за пределы ее действий, то бортовой компьютер сам будет управлять полетом. Если что-нибудь случится и он выйдет из строя, — придется включиться мне. А пока я могу любоваться Галактикой и болтать со своей будущей подружкой!

Сьюзен было шестнадцать, и во многом она еще была ребенком. И еще ни разу с ней не случилось чего-нибудь такого, из-за чего ей захотелось бы вдруг стать взрослой женщиной. Но сейчас она сидит в боевой машине, похожей на монстра, и у своих ног видит кромешную темноту космоса: непроглядная мгла, черный свод с рассыпанными по нему звездами, как огоньками жизни в безбрежном мраке… Это было невероятно! Никогда еще она не испытывала ничего подобного и была бесконечно благодарна этому человеку, который сделал так, что она увидела космос своими глазами. Но это не значит, что он может теперь считать ее своей подружкой, нет! И Сьюзен начала подробно объяснять своему благодетелю, как и что принято в группах джэбберов.

— Я могу быть приятельницей, по-нашему — мучером, но у меня уже есть приятель. Вот как раз этого Долорес никак не может понять. Она думает, что была девушкой Ли. Мериэнн, похоже, так же относится к Майку. Они не понимают разницы: потерять мучера — это не трагедия, а вот потерять друга — это что-то вроде развода. Ты все понял?

Сеннизу было двадцать восемь лет, и у него на все были свои, очень простые ответы, которые быстро привели бы в чувство любого джэббера с “промытыми мозгами”, но он лишь поинтересовался:

— Ты вышла бы за меня замуж, Сью? — И рассказал притихшей девушке о себе все, что счел нужным: учебно-тренировочные полеты в девятнадцать, зачисление в спецгруппу, затем через два года началась служба в космическом корпусе — не понравилось, около года занимался добычей астероидов — не понравилось, вернулся опять в космическую службу и ничуть не жалеет об этом. — И теперь, — жизнерадостно закончил Сенниз, — мне нужна именно такая, как ты, чтобы обзавестись своим домом! — С этими словами он перегнулся, насколько позволял пристяжной ремень, к Сьюзен и, просунув руку между ее спиной и креслом, притянул ее к себе: — Я и не знал, что эти сиденья прямо-таки созданы для объятий!

Ремни впивались в тело, так что если бы Сьюзен и хотелось быть в его объятиях, то удовольствие от этого получить было просто невозможно. От попыток увернуться от его объятий и губ у нее уже начали болеть все мышцы. Она с усилием пропыхтела:

— Позволь, я сяду как положено. Здесь, наверное, нельзя менять положение.

— Минутку, — улыбнулся Сенниз и поцеловал ее в щеку. — Вот видишь, здесь вполне возможна и любовь — на уровне джэбберов, конечно. — Он ослабил хватку, и Сьюзен воспользовалась этим:

— Но я не твой мучер, капитан Сенниз. Пусти меня!

Все это время Сенниз не терял из вида панель пульта и, взглянув в очередной раз, увидел, что на панели зажегся новый сигнал. Пилоту надо было приступать к своим обязанностям, но Сенниз сначала предупредил Сью:

— Будь готова — я отпускаю тебя. Напряги мышцы и крепко обними себя за локти. — Она откинулась на ремни, но он продолжал поддерживать ее спину, пока Сьюзен не уселась как следует. После этого, удобно расположившись на своем месте, он сообщил ей:

— Мы приближаемся к Томбе и приземлимся там через две минуты. Ты, наверное, знаешь, Томба — это спутник диаметром около трети мили и по своим размерам вполне может иметь “отца”. Этот компьютер как раз ведет наш корабль на посадку.

— Кажется, я уже начинаю любить “Омнивалчер”, хотя мне ужасно не нравится ее название.

— Ну, если бы нам пришлось наткнуться на врага, думаю, ты быстро изменила бы свое мнение. Понимаешь, “Омнивалчер” — в случае вооруженного нападения — должна выполнить очень важную, но довольно грязную работу: принять в себя и переработать любые отходы вооруженного столкновения — любые.

Такое довольно схематичное описание не помешало Сьюзен уловить главное:

— Другими словами, ты должен подойти к противнику вплотную и атаковать его? — Она смотрела на Сенниза, тихо покачивая головой, ее лицо было взволнованным и тревожным. Тот только вскинул на нее черные глаза и промолчал. Затем он быстро отвернулся, чтобы скрыть улыбку победителя, которую он не мог удержать. У девушки был такой вид, как будто он только что сокрушил целую армию врагов. Истинная цель их путешествия была достигнута, сердце джэббера было почти сражено. Капитан же продолжал говорить, как бы не замечая произведенного эффекта:

— Ну, мы с компьютером должны только подойти к противнику вплотную, а все остальное выполнит сама “Омнивалчер”.

— Но ведь тебя могут убить?!

Лицо капитана оставалось по-прежнему спокойным, но он не ответил ей, так как наступил момент, когда ему было уже не до разговоров: в простирающейся перед ними тьме постепенно вырисовывались смутные очертания искусственных сферических сводов, достаточно хорошо освещенных отраженным светом Земли.

— Ты здесь впервые, — заговорил Сенниз, — обрати внимание, что сама поверхность Томбы почти невидима, так как практически не отражает световые лучи. Ты заметила, она выглядит как сгусток космической тьмы?

Сьюзен, подавшись вперед, насколько позволяли ремни, напряженно всматривалась в этот черный живой мрак. “Омнивалчер” приступила к последнему этапу торможения, готовясь к посадке. Внезапно между неярко светящимися полусферами проступило то, что и было поверхностью, на которой они были возведены. Что-то неясное и массивное. У Сьюзен перехватило дыхание, и она непроизвольно отшатнулась от смотрового окна. Через несколько секунд на черном бархате поверхности Томбы открылась маленькая, словно игрушечная дверь, которая, увеличиваясь с каждой секундой, превратилась в огромный разъем приемного тамбура, и туда мягко опустилась “Омнивалчер”” Сьюзен, не отрываясь от телеэкрана, наблюдала посадку до самого конца, пока за ними не закрылись автоматические двери тамбура. Сенниз внимательно смотрел на панель пульта: загорелся какой-то сигнал, и капитан довольно кивнул. Перед ними открылась другая дверь, ведущая в главный ангар. “Омнивалчер” плавно скользнула в огромный проем…

— Вот и приехали, — сказал Сенниз. Он отвел от себя руль и закрепил его где-то над головой. — Сорок три тысячи миль за тридцать восемь минут. Не так плохо. — Капитан не скрывал, что доволен. — Максимальная скорость у нас была чуть больше пятнадцати тысяч миль в минуту.

— Но я совсем ее не чувствовала!

— За это скажи спасибо нашему бортовому. — Привычными движениями он быстро освободился от пристяжных ремней, пока Сьюзен управлялась с одним. — Позволь, я помогу тебе.

Развязав оставшиеся ремни, Сенниз непринужденно чмокнул ее в щеку и, крепко удерживая девушку за руку, изобразил удивление:

— В чем дело, я же только в щечку, а не в губы?

— Разве ты собирался попрощаться со мной? — спокойно спросила Сьюзен.

— Нет, разумеется, нет.

— У нас положено целовать в щеку только при прощании!

— Ну, в таком случае — это особое прощание: на несколько часов мы прощаемся с нашей “Омнивалчер”. Сейчас мы пойдем завтракать, потом сходим на какое-нибудь шоу, пообедаем и, может быть, еще успеем и на вечернее шоу. После этого полетим обратно на Землю, но посадку совершим на другой ее стороне, так что в Спейспорте мы окажемся не раньше, чем через час после приземления. — Сделав небольшую паузу, он добавил: — Сэк?

Сьюзен лишь кивнула, она почти не слушала его в предвкушении “неземных” развлечений. Оглядев себя, она жалобно сказала:

— Но как же в такой одежде?..

— Здесь все так одеты, не беспокойся, — с улыбкой ответил Сенниз. — Лучше подготовься к горячему приему, который тебя ждет, когда узнают, чья ты дочь!

— Джэбберам не разрешается пользоваться авторитетом и положением своих родителей, — сжав губы, резко ответила Сьюзен.

— Ну ладно, уж признайся, ты ведь чуточку гордишься своим стариком-бутером, а?

Сьюзен с любопытством взглянула на капитана: