Как ни удивительно, план этот уничтожили на корню студенческие протесты. Ведь многие из них — в основном будущие медики и инженеры — нуждались в тихом, спокойном месте, где они могли бы заниматься. Так или иначе библиотека была спасена, и администрация широко разрекламировала это решение как доказательство своей преданности идеалам науки, уважения к традициям, а также чуткости к пожеланиям студенческих масс.

Этот день застал Рика за длинным библиотечным столом, через который он смотрел в одно из высоких окон. В косых солнечных лучах медленно танцевали пылинки. Хотя ноутбук Рика был открыт, он уже больше четверти часа не прикасался к клавишам.

— Ты неверно реагируешь. — Эрл Данкен нахмурился. — Самодовольный идиот пытался сбить тебя во время твоего доклада, и ты его осадил. Потом какой-то дебил порезвился с электронной почтой. Твой консультант вступился за тебя, и в результате один из столпов науки впервые узнал о твоей работе и даже готов тебя поддержать. Двое против двоих. Так в чем проблема?

— А в том… не знаю, — сказал Рик. — Просто мне и в голову не приходило, что моя работа вызовет такую бурю. Артур видел в супермаркете газетенку, заголовки которой вопят, что людям угрожают невидимые монстры. И многие готовы поверить в эту бессмыслицу.

— Почему бессмыслицу? — спросила Джули. — На днях я прочла заметку, что в Остине кто-то, впрыскивая глицерин, научился делать кожу прозрачной.

— Крохотный участочек кожи, — поправил Рик. — А не весь организм. И сделать невидимой кость нельзя. А без костей твой монстр не будет ни на что способен.

— Необязательно, — возразил Эрл Данкен. Эрл поступил на юридический факультет, потому что любил аргументированные споры. И так страстно, что нередко, если кто-то соглашался с ним слишком быстро, он тут же менял точку зрения на противоположную, лишь бы продолжать дискуссию. — Кости можно заменить трубками с воздухом под высоким давлением. А что прозрачнее воздуха?

Поблескивающие пылинки закручивались вихрем, когда кто-нибудь проходил мимо. Однако порою они странно вихрились, даже когда рядом никого не было. Сквозняки?

Рик с неохотой заставил себя сосредоточиться на теме разговора.

— Ну хорошо. Предположим, имеется существо требуемого роста…

— А именно? — спросил Эрл.

— Существо высотой до колена и выше. До головы. И оно умудряется не просто идеально мимикрировать, но быть по-настоящему невидимым…

— Органические оптические волокна, — предположила Джули. — Покров из них, который проводит свет на сто восемьдесят градусов вокруг существа. Я думаю, именно поэтому твоя особь и оказалась видимой, когда ее разъяли.

Рик глядел на Джули, пытаясь переварить эту новую гипотезу, не теряя собственного хода мыслей.

— Может быть. Но если оно по-настоящему невидимо, то должно быть слепым. То есть оно беспомощно бродит, спотыкаясь, туда-сюда…

— Ну, даже я на это не попадусь, — сказал Эрл. — Да во всех школьных лабораториях, где я бывал, висит диаграмма электромагнитного спектра, видимая часть которого узка, как взгляды ханжи. Твое существо может обладать великолепным инфракрасным или ультрафиолетовым зрением и оставаться невидимым для нас.

— Или руководствоваться звуками или запахами, — добавила Джули.

— Хватит, хватит, — Рик поднял руки. — Но могу я хотя бы заручиться вашим согласием, что существо это должно есть и пить?

— А висящей в воздухе полупереваренной пищи мы не видим, — сказала Джули, кивая. — Но если мой покров из органических оптических волокон реален, ты ее и не увидишь.

— А можем мы предположить, что существа эти время от времени умирают?

— Логично, — согласился Эрл.

— А если наше существо травоядно, почему мы не наблюдали того, как трава исчезает до самого корня? Почему мы не видим, как обламывается ветка и на секунду повисает в воздухе, прежде чем исчезнуть? И если уж на то пошло, почему никто никогда не спотыкается о невидимый труп? Мы не видим ветра, и ультрафиолетового излучения, и бактерий, но мы знаем о них, потому что взаимодействуем с ними, желаем того или нет. И мы зря тратим время, обсуждая эти гипотетические существа, поскольку с ними никак не взаимодействуем.

Рик свирепо оглядел своих друзей, словно подбивая их на возражения.

— Но мы же с ними взаимодействовали, — подал голос Ларри Рид.

— Об этом есть масса историй.

Ларри до этого момента сидел так тихо, что Рик просто забыл о нем.

— Каких еще историй?

— Помнишь рассказ Мопассана, который я посоветовал тебе прочесть? «Орля»?

— Ты говоришь о литературном произведении, — сердито парировал Рик. — Написанном типом, который уже свихивался от сифилиса. О человеке, которого терроризирует невидимое существо, хотя ничего страшнее, чем лакать молоко и воду, оно не делает. Ужас, ужас!

— Ты передергиваешь, — возразил Эрл, и Ларри посмотрел на него с благодарностью. — В фольклоре любого народа есть истории о невидимках, живущих с людьми или поблизости. Разве крестьяне не ставили блюдечки с молоком для домовых или Малого Народца?

— А если ты хочешь, чтобы соседи держались подальше от твоего жилища, — сказала Джули, — что может быть надежнее, чем поселиться в заброшенном доме, а потом внушать всем, кто попробует туда войти, что там водятся привидения?

Рик отвернулся, злясь на себя, что поддался на провокацию приятелей. Поглядел в окно и увидел легкое марево, будто там поднималась струя теплого воздуха. Да только окно было закрыто, а отопление не включено.

Он вскочил, опрокинув стул, и бросился к окну. Может быть, легкий ветерок…

— Что случилось? — спросила Джули.

Они все повскакали с мест и теперь смотрели на товарища.

— Я… — Он размахивал руками, встречая только воздух. Рик поглядел вниз — и не увидел вмятин на ковре, которые, как он думал, оставили ножки стульев. В стене скрипнуло, но здание было старым, и всегда что-нибудь да поскрипывало. — …я не знаю.

Исследования продолжались. Теперь к ним подключились другие. Невидимость переходила в макромир. Ученые словно соперничали, кто сумеет обнаружить самое большое невидимое существо. Рекорд пока удерживал Стэндфорд с пятисантиметровой морской звездой, обнаруженной вблизи черных вулканов Срединного Атлантического хребта.

Рик опубликовал две статьи и радовался растущему числу ссылок на них. Его исследования были упомянуты в «Сайнтифик Америкен», а продемонстрированные им фотографии «Дискавер» поместил на обложке. Некоторые его коллеги, ассоциировавшие известность с вульгарностью, а вульгарность с лженаукой, хмурились и брюзжали.

Однако в целом ученая общественность стала на его сторону. Невидимые существа уже теряли заманчивость новизны. Недавняя ересь почти завершила преображение в нечто такое, о чем люди всегда знали. Однако Рику постоянно вспоминались слова Джули, сказанные много месяцев назад. Видимая нами Вселенная — всего лишь пять процентов от всего, что в ней есть. Остальное скрыто во мраке. Темная тайна.

И одна из догадок Джули, во всяком случае, оказалась верна — хотя бы некоторые обнаруженные невидимки оказались в оболочке из органических оптических волокон. Университет заключил договор с несколькими телекоммуникационными компаниями на разработку способа производства таких волокон. Джули внезапно сменила астрономию на физику и вела свои исследования.

Рик потратил много времени на аудиосистему, доставшуюся ему в наследство от музыковеда, его предшественника. В нее входили проигрыватель, две кассетные деки и усилитель. Имелись разъемы для основных колонок, для вспомогательных колонок и, видимо, для вспомогательно-вспомогательных колонок. И переключатели, чтобы использовать их по отдельности или группами.

Как-то вечером миссис Розенбаум спустилась в подвал с тарелкой шоколадных плюшек. Жилец в это время возился с оборудованием.

— Караоке, — кивнула она. И ушла, ничего не добавив.

А утром, возвращаясь с пробежки, Рик увидел перед домом мертвую лань. Погибнуть она могла только на протяжении предшествующих сорока пяти минут. Как ни поразительно, команда городских мусорщиков уже прибыла.