Кэйа еще сильнее зажмурилась. Нет, ни за что на свете она не откроет глаза…

 - Долго же тебя не было, Кэйа! Очень долго! Я уж думала, что ты забыла свою собственную мать. Хотя, наверное, так оно и есть, ведь я права? И вот, спустя почти двадцать лет ты пришла сюда… ты вспомнила обо мне! Нет, я теперь не позволю тебе убежать от меня, дочка! Я не могу позволить тебе прятаться, не могу, не могу!

 Голос кричал, надрываясь, и в нем ужасным, жутким образом соединялись воедино гнев и слезы…

 - Нет, я не могу допустить, чтобы ты закрывала глаза и уши! Я слишком долго ждала, когда ты придешь ко мне! Я слишком долго ждала тебя здесь! Слишком долго! Ты не можешь меня бросить! Ты не можешь закрывать глаза!

 Порыв ветра стих. И голос матери вдруг потерял свою милу и неизмеримую мощь. Кэйа силилась отдышаться, в глубине души умоляя небо, чтобы это был конец.

 Но это был не конец.

 Еще не конец.

 ОНА снова заговорила, однако теперь ее голос дрожал, словно хрупкая веточка ивы на ветру, и в нем чувствовалась горечь. Горечь и бездонная, холодная, соленая, одинокая, ничем не измеримая тоска…

 Как океан.

 И мольба.

 И слезы.

 - Ты не можешь закрывать глаза… Ты не можешь… Я слишком долго тебя ждала. Разве… скажи: разве я не заслужила того, чтобы увидеть твои глаза и услышать твой голос? Разве я не заслужила? Ответь, Кэйа. Ответь… Скажи хоть что-нибудь… Не уходи. Я слишком сильно страдала, слишком много слез пролила, слишком много слез…

 Несколько холодных капель упали на напряженное лицо Кэйи.

 - Слишком много слез… - снова прошептал голос.

 И она открыла глаза, хотя ее веки и мокрые ресницы сильно дрожали.

 Шел мелкий дождь.

 Она протянула руку ладонью вверх, ловя пальцами прозрачные хрустальные слезы неба.

 И прошептала:

 - Не плачь, мама…

 Ветер тронул ее за плечо. Ласково, будто в знак примирения, будто укрывая от опасностей и боли, будто приободряя, обнимая, прощая… И вдруг…

 - УХОДИ!!!

 Эхо подхватило голос Бергдис, прогоняя Кэйю прочь.

 Прочь, прочь, прочь.

 Мама больше ничего не сказала, а Кэйа в растерянности стояла на краю обрыва, держась за ствол кривой раскидистой сосны, и оглядывалась по сторонам. Прислушиваясь к последним отголоскам далекого эха, которое пока еще не успело умереть и затихнуть среди шепота дождя…

 Оно все еще звенело у нее в ушах. Значит, это был не сон.

 «Но лучше бы это было сном», - подумалось Кэйе.

 Она не хотела верить.

 Но в такое не верить нельзя.

Глава 8

 Облака скоро перестали плакать. Келда даже не успела толком намокнуть.

 Чуть позади нее шли Андор и Фолки, и последний объяснял первому, как лучше ориентироваться по скалам и очертаниям берега, чтобы не заблудиться во фьордах, и как определить, когда приближается буря. Голос отца действовал успокаивающе и ободрял, но Келда его не слушала.

 Она давно знала все эти детали.

 Сейчас голова ее была забита тем, как побыстрее отыскать Болдра, который мог быть где угодно. Благо, Кэйа была почему-то уверена, что ее сынишке вздумалось прибежать именно сюда, к заливу, а иначе…

 А иначе поднимали бы всю деревню.

 Вот был бы переполох.

 - А что если Болдр убежал в лес? – предположил вдруг Андор, пристально вглядываясь в еще темную чащу, окружавшую скалистый берег почти сплошной стеной.

 Фолки хмыкнул.

 - Нет, не думаю… Это ему не тот лесок, по которому он с Кэйей гулять привык. Тут заблудиться – что раз плюнуть! И малыш это понимает. Все-таки он не совсем у нас безрассудный. Разумненький мальчик!

 «Да уж, разумненькому мальчику вдруг взбрело в голову пойти и ночью на фьорд посмотреть», - подумала Келда довольно мрачно.

 - По мне, так лучше бы он по лесу бродил кругами, чем лазил по этим опасным скалам, - заметил Андор, и его сестра, обернувшись, заметила, что он завороженно смотрит вниз, туда, где расплескалась прозрачная синь.

 Эта синь отражалась в его затуманенных глазах.

 - Не смотри вниз, Андор! – резко сказала Келда.

 Ее брат вздрогнул и отвел взгляд.

 - Слушай, дикарка, я, наверное, к воде спущусь, - заявил Фолки. – Вдруг и Болдр наш там. Андор, пошли-ка и ты со мной, я знаю, где спуститься будет легче… - Он нахмурился и взял сына за локоть. – Не нравится мне, как ты туда, вниз смотришь. С низкого берега в воду смотреть безопаснее будет. Идем.

 - А я пока дальше пройду, - согласилась Келда и указала на одну из самых высоких вершин. – Вон туда заберусь, может, и увижу мальчика.

 Фолки кивнул и увел Андора, а Келда, оставшись одна, заспешила к Посту Смотрящего.

 Так они с отцом называли ту самую скалу, откуда открывался вид почти на всю округу, так что даже деревню было видно.

 Пост Смотрящего стоял чуть особняком от других скал. Те, сливаясь друг с другом в результате многолетнего тектонического смятия, образовывали почти сплошной хребет, тянущийся вдоль берега, по которому и пробиралась сейчас Келда и с которого начали спускаться Фолки и Андор. А Пост Смотрящего был отделен от них двумя довольно широкими впадинами, заросшими густым лесом, и чтобы взобраться на его вершину (кстати говоря, острую по сравнению с остальными), необходимо было проделать долгий и нелегкий путь сквозь чащу.

 Но Келда как будто не знала усталости. Сперва она с ловкостью кошки и легкостью бабочки пробежала по хитрому сплетению неглубоких впадин, то и дело карабкаясь на плоские вершины, хватаясь руками за прохладные камни. Ей нравилось чувствовать себя диким зверьком, прыгающим по скалам…

 Скалы ближе к облакам.

 Иногда, оказываясь на очередной возвышенности, девушка оглядывалась, обхватывая широким взглядом ту часть фьорда, которую можно было увидеть из данной точки берега. Один раз ей показалось, будто…

 Нет, наверное, просто показалось, не более.

 И все-таки, когда Келда в следующий раз взобралась чуть повыше, она снова огляделась, надеясь увидеть больше…

 Отсюда можно было хорошо видеть узкий пролив, отделяющий фьорд от открытого океана. Там, за двумя скалами, которых Келда сравнивала с каменными стражами, поверхность воды была почти ровной: погода в тот день была на редкость спокойна.

 И все же, все же…

 Что-то там темнело на фоне голубой воды, неподалеку от берега…

 Прищурившись и напрягая зрение изо всех сил, Келда вдруг поняла, что это были останки какого-то судна.

 Корабля.

 Да-да, можно было даже различить торчащие из воды поломанные мачты и порванные паруса, которые колыхались на морском ветру…

 Даже дураку было ясно, что накануне вечером (как раз был довольно сильный шторм) какой-то небольшой корабль потерпел крушение у этих берегов.

 Потому что там, под обманчиво ровной гладью прятались готовые любого насадить на свои громадные клыки каменные рифы.

 Наверное, скоро самые ранние и трудолюбивые рыбаки уже обнаружат корабль, а вернее, то, что от него осталось, и разнесут слух по всей деревне. А наиболее благородные и добродетельные примутся разыскивать уцелевших.

 А пока…

 Пока у Келды есть проблема поважнее.

 Через час она уже спустилась в долину, и ее слух тут же успокоило тихое журчание горного ручья, который, прячась под сенью соснового бора, огибал Пост Смотрящего с одной стороны, чтобы слиться с рекой, впадающей в залив. Келда знала, что сама река, бурная, пенящаяся, но довольно мелкая, протекала чуть западнее, по узкому ущелью, которое напоминало огромную вертикальную трещину в многовековой скале.

 Холодная и чистая вода в ручье даровала новую легкость слегка подуставшим ногам девушки, и Келда вновь устремилась вперед, без труда маневрируя между плотно растущими здесь деревьями, то нагибаясь, чтобы пройти под самыми нижними ветвями, то перепрыгивая через сильно выпирающие кое-где мощные корни зеленых гигантов. Она как будто танцевала.