— А вот это уже не ваше дело, мадам, вам так не кажется? — заявил мужчина. — Если вам потребовалась компания «Роуз-Бей косметикс», ничем помочь не могу. Поищите в Роуз-Бей. Кстати, чего вы там забыли?

— Хотела узнать про помаду, которую они выпускают…

Щель в соседней двери определенно стала шире. Эбби могла чем угодно поклясться в этом. Да что она вообще тут делает, совершенно одна в пустой комнате, задает этому человечку дурацкие вопросы насчет помады? Даже если бы он действительно работал в «Роуз-Бей косметикс», и то вряд ли был бы в курсе всех секретов производства. Она начала бормотать что-то неопределенное, стараясь разогнать своим голосом опутавшее ее чувство опасности. Господи, только бы поскорее выбраться отсюда!

— Это совсем не важно. Извините за беспокойство.

— Вы явно не туда попали, — монотонно прожужжал бесцветный голос. — На вашем месте я бы убрался отсюда подобру-поздорову. И поскорее.

Возможно, в последних словах и не содержалось никакой угрозы. Тембр голоса совершенно не изменился. Однако Эбби заглянула в холодные, рыбьи глаза, и, бормоча по пути извинения, сорвалась с места, и опрометью кинулась вниз по лестнице. Вперед, к солнечному свету! Одному Богу известно, почему эта пустая комната с пыльными коробками в углу так сильно напугала ее.

Ее всю трясло. Что с ней такое? Мужчина ничего не сделал ей, напротив, это она повела себя по-идиотски, ворвалась без приглашения. Но вторая дверь, она точно распахнулась пошире. Всего на дюйм, но приоткрылась же! Мысли о том, кто мог за ней прятаться, пугали даже больше, чем этот рыбоглазый человечек.

И вдруг Эбби почувствовала себя совершенно одинокой на шумной, запруженной людьми улице. Ей и раньше приходилось испытывать нечто подобное в этой огромной незнакомой стране, но теперь было все иначе: будто она — единственная чужестранка среди враждебно настроенных аборигенов.

Само собой, это просто игра ее воображения. И виной всему — отношение Люка. Если бы он хоть немного сблизился с ней, она перестала бы видеть в каждом встречном врага. Но, казалось, он не хотел сродниться с ней, держал ее на расстоянии, вот она и переносила свою подозрительность и боль на посторонних.

И все же, кроме Люка, утешить ее никто не мог, и она направилась к ближайшему телефону-автомату.

Эбби собиралась спросить, нельзя ли ей приехать к нему в офис и подождать, пока он не закончит дела? Потому что ей становилось плохо при мысли о том, что придется возвращаться в пустой дом с мерзко вопящими кукабаррами, Джоком, с его бесконечной мелодией и миссис Моффат, которая начнет приставать с расспросами, что она делала в городе.

Трубку взяла мисс Аткинсон, сорокалетняя секретарша Люка.

— Мне очень жаль, миссис Ферон. Мистера Ферона нет на месте.

— О! — разочарованно выдохнула Эбби и только теперь заметила, что постоянно оглядывается назад, пытаясь разглядеть, не следит ли за ней рыбоглазый. — А он скоро вернется? Можно мне приехать подождать его? Я в городе, вот и подумала, что мы могли бы вместе вернуться домой.

Она старалась говорить легко. Мисс Аткинсон была женщиной приземленной, фантазий не строила, преданно служила своему делу, к Люку относилась покровительственно, но иногда перегибала палку. Она с самого начала мягко, но настойчиво дала понять, что место жены — дома на кухне и нечего ошиваться у мужа на работе. Новый дом у реки — для Эбби, офис на Элизабет-стрит — для мисс Аткинсон.

— Мне очень жаль, миссис Ферон, но он уехал по делам в Парраматта. Сказал, что оттуда сразу домой поедет.

— О! — вырвалось у Эбби. Сегодня все шло кувырком. — А он, случайно, не говорил, не поздно ли домой вернется?

— Он вообще не упоминал о том, что задержится там. — Мисс Аткинсон попыталась приободрить девушку. «Не суетись» — вот что она хотела сказать на самом деле. Собственнические настроения отталкивают мужчин.

— Ну… наверное, придется возвращаться на пароме.

— Вот и хорошо. Отличный денек для прогулки по воде. Я бы и сама не прочь прокатиться!

«Ладно, ладно, — сердито подумала Эбби. — Нечего читать мне мораль. И не думайте, что я обыкновенная избалованная женушка, потому что в этом случае вы будете невероятно далеки от правды».

— С вами все в порядке, миссис Ферон? — раздалось в трубке.

— Да. Спасибо.

— Мне показалось, что вы нервничаете.

— С чего бы это? — делано рассмеялась Эбби.

— Вы правы. В Сиднее тишь да гладь. Вы откуда звоните?

— С Кингз-Кросс.

— Ну, там всякое случиться может. Но, как правило, все злодеяния происходят под покровом ночи. Так что волноваться не о чем.

Мисс Аткинсон просто старалась поддержать разговор и вздохнула с облегчением, когда Эбби повесила трубку. Теперь можно и к работе вернуться. Настоящему делу, а не истерическим фантазиям избалованной жены.

Но подобное отношение, как ни странно, только пошло Эбби на пользу. Она немного успокоилась и пошла в бар выпить кофе, а затем отправилась на набережную, к парому.

На пристани собралась целая толпа, девушка заняла очередь и поспешила на борт. Найдя себе местечко, она оглянулась на берег и вроде бы как заметила в толпе сходивших с только что прибывшей лодки мужчину, сильно смахивавшего на рыбоглазого. Но поклясться в этом она не могла. Только редкие бесцветные волосы и просвечивающий череп…

У многих мужчин среднего возраста волосы выпадают и становятся какого-то неопределенного цвета. Ошибиться так просто, особенно когда постоянно думаешь о ком-то. Но если это действительно был он, объяснение может быть только одно — этот человек следил за ней, чтобы узнать, куда она направляется. Может, хотел убедиться, кто она такая на самом деле. Поскольку подозрения на этот счет у него уже имелись.

Глава 4

Когда Эбби добралась до дому, Дедра висела на воротах.

— Привет, — сказала девчонка. — Ты накрасилась моей помадой?

Вопрос о помаде начал приобретать нереально-гротескные размеры и до смерти утомил Эбби.

— Не сегодня, — ответила Эбби и тут же добавила, не желая обидеть девочку: — К этому костюму она не подходит. Но вечером обязательно накрашусь. Ты сказала матери, что взяла ее?

— Ей все равно, — пожала плечами Дедра. — У нее полно таких.

— Откуда она их берет?

— Не знаю. С работы, наверное, приносит.

— Не из компании «Роуз-Бей косметикс»?

— Не знаю. — Дедра начала раскачиваться на створке. — А кто это? Можно мне к тебе?

За деланым безразличием девочка пыталась скрыть свое одиночество. Эбби прекрасно знала это и постаралась сгладить углы:

— Минут на десять, не больше, потом мне надо за обед приниматься. Хочешь холодного апельсинового сока?

— Лучше лимонаду, — накуксилась Дедра. — Знаешь, у нас в доме кто-то ходит по ночам.

— Кто?

— Не знаю, а выйти посмотреть боюсь. Мне кажется, что это тот старик с лодки.

— Джок! Что ему понадобилось в вашем доме? — рассмеялась Эбби. Ей пришлось рассмеяться, иначе девочка заметила бы, что страх снова окутывает ее.

— Не знаю. — Дедра пинала камушки своими потертыми туфлями. Она редко кому доверялась, всегда боялась, что над ней начнут смеяться. — Но это мужчина, а другого в нашей округе нету, правда ведь? Дядя Милтон ходить не может.

Без всякой связи Эбби вдруг представила Люка, мирно посапывающего с ней рядом в свете полной луны, медленно плывущей по небосклону.

Девушка порывисто обняла Дедру и прижала к себе:

— Глупыш! Ты прямо как я, тоже всякую ерунду выдумываешь. Сегодня мне, например, показалось, что за мной следили до самого дома. Наверное, мы с тобой слишком много телевизор смотрим.

— Телевизор — скука смертная, — цинично заявила Дедра. — Мы его только из-за дяди Милтона держим.

— Господи, можно подумать, тебе не восемь, а восемьдесят! — воскликнула Эбби.

Но именно себя она почувствовала на все восемьдесят, когда Люк припозднился. Уже давным-давно стемнело, и Эбби сидела одна в тишине, прислушиваясь к каждому шороху. Она сама не знала, к чему прислушивалась, потому что вокруг не было ни одного звука, только сонная муха лениво билась о стены комнаты. А чего она ждет? Утром приходил Джок, работу искал, а днем она сама вторглась в чужие владения. Ни то ни другое причиной столь глубокой депрессии стать не могло. Но стало ведь. Девушка вздрогнула от страха, когда тишину разрезал телефонный звонок.