Хихиканье. Боль. Моя голова трещит. Моя голова в огне.

   Паника.

   - Остановите автобус! - я подскочил с места, продрался черезсоседа, и через стоящих в проходе людей. Мы на проезжей части. Машины стоят, иместа между ними мало. - Откройте дверь!

   Водитель ленивый, как кот, открывает. Я выскочил. Дыханиебыстрое, сбилось. Сердце бьется не быстро, но мощно. Как молотом. Я бегу.Задевая машины, и пачкая штаны. Я бегу. Глаза не видят. Глаза в ногах, я вижулишь землю. И ушей нет. Я бегу. Кажется, что каждый тычет в меня пальцем. И ябегу. Бегу. Бежать. Уйти от них. Они плохие, и я их боюсь.

   Я обнаружил себя за трансформаторной будкой, когда смог наконецадекватно мыслить. Ее гудение, мерно успокаивало. А по щекам, катились слезы.Остатки боли, все еще ходили по телу вверх и вниз. Больше всего на свете,хочется свернуться в калачик, и уснуть, под это тихое гуденье. Оно успокаивало,навевало далекие, неведомые чувства. Будь я поменьше, то несмотря ни на что,забился бы куда-нибудь под драный куст, и действительно бы, наверное уснул.

   А так, вытерев слезы, и вообще, полой футболки протерев лицо, явышел из-за будки. Уши покраснели от жгучего стыда. Короткими перебежками, ибыстрым шагом, добежав до ближайшей остановки, я сел в другой автобус, и на немуже, доехал до нужного места.

   Юра открыл мне дверь. Злой. Лицо у него было красное,распаренное. Стойкий запах свежевыпитого алкоголя, и свежевыкуренной сигареты,исходил от красных щек.

   - Заваливай.

   Я прошел мимо него. Он же, закрывшись, шагнул в открытую дверьванной комнаты, и стал перед зеркалом. Было видно, как одноразовой бритвой, онжестоко выскребает все что хотя бы отдаленно напоминало щетину. Не простожестко, а даже будто с ненавистью.

   - Просто не люблю щетину. - ответил Юра, на мой вопрос - Она уменя плохо растет. А у тебя чего с мордой?

   - Можно умыться?

   Теплой водой, почти горячей, я как следует оттер и лицо, и частьшеи. То состояние, что владело мной в автобусе, и после, ушло вместе сослезами. Которые, я смыл. Из зеркала, на меня посмотрел уже нормальный человек.Почему-то казалось, что раньше, этой нормальности на лице не было.

   Из ванны, я зашел на кухню. Юрий рылся в холодильнике.

   - Пива?

   - Да. Спасибо.

   Профессионально, Юра налил мне пива, в барный бокал. Делал он этопо-особому, по стеночке, чтобы не пенилось. Я отхлебнул ледяной жидкости -бутылка только-только из холодильника. Теперь уж, на душе действительновоцарился покой.

   - А где Олег? - спросил я, потому что распивая пиво, мы вошли врабочую комнату, и она была пуста

   - На работе. И вообще, будет только на выходных.

   - Чего так?

   - С родителями живет. И отпуск кончился.

   - А.

   - Ты садись, не стой. - Юра подвинул мне стул, а сам расположилсяна директорском кресле.

   Он включил музыку. Что-то электронное, ненавязчивое. Отхлебнулпива. И откинулся, расслабился, прислонив запотевший, холодный стакан к щеке.

   - Как дела вообще?

   - Нормально. Думаю в Питер поехать, отдохнуть.

   - Питер... - Юра мечтательно вздохнул, не убирая стакана открасной щеки - У меня там мама живет. Красивый город.

   - Красивый. А ты почему тут?

   - А тут у меня отец. Родители развелись, и я с папой остался. Вотэта вот хрень, - Юра похлопал ладонью, по старому, видно самодельномурадиоприемнику - От него и осталась. Папа еще в союзе, радиопират был.

   - Хм. Интересное дело?

   - Конечно интересное. Хотя, сейчас, этим больше Олег занимается,его прет сидеть и трындеть унылым голосом.

   На этом моменте, Юра отставил стакан, расставил руки, и нарочитомонотонным, унылым голосом медленно вывел:

   - Спасибо, Евстахий. Говорит Олег из Мухосранска. Погода у насхорошая. А какая у вас погода? А вчера какая погода была? Что? Слышу вас напять и девять.

   Это было не смешно, но забавно. Я ухмыльнулся, и отпил изстакана.

   - Видимо, хорошее дело.

   - Конечно хорошее. Но я редко в эфир выхожу. Как-то поостыл. -большие глотки опустошили стакан. Юра налил себе еще, из бутылки стоящей подстолом. Пиво было дешевое, одной из местных марок. От него ясно несло спиртом -Теперь вот, видишь, добываю всякую хрень, такое вот хобби. А, да. Ты же за этими пришел.

   Он встал с кресла, и подключил принтер. Разорвал обертку на пачкебумаги, и затолкал ее в лоток. Затем, уселся обратно, и поставил на распечаткувесьма объемный файл.

   - Да чего ты? - сказал я ему - Давай я прямо тут почитаю, чегобумагу тратить?

   - Не. За машину я тебя не пущу. - к этому моменту, половинабарного стакана Юры, исчезла, будто языком слезали.

   Мой же, медленно нагревался. Я отпил-то, грамм двести, наверное.Юра между тем старательно наклюкивался.

   - В Питер, говоришь. В Питере хорошо. У меня там друзья есть.Дать пару номерков?

   - Не, не надо.

   Мой собеседник хохотнул.

   - А что? Нормальные парни. - сделал музыку громче, между делом -Тоже, на всей этой вашей конспиративной фигне повернуты. Черви в биг-маках,сперма в шаурме. Антенны из красной ртути, уах-ха! - на последней фразе, Юрарасхохотался, громко и сочно

   - Нет. Я необщительный. - мне захотелось допить.

   Я допил свой стакан до конца. Никогда не умел много пить.Почему-то, вкусовые ощущения превалируют. Редко когда, я способен наклюкаться,или просто, с удовольствием пить алкоголь. Сейчас, это сказалось. Последниеглотки, показались адски горькими. Я отставил пустой стакан, который Юра тут женаполнил. Помешав говорить, поперед слов, из моего рта вырвалась отрыжка.Стакан наполнился.

   Юра чокнулся своим стаканом, о мой.

   - Давай. - сделал глоток - Мда. Необщительный. Я тоже,необщительный.

   Не скажу, что разговор был неприятен. К тому же, пиво грело изжелудка. Мелкими глотками, я наполовину опустошил свой стакан, и ощутилхарактерное залипание взгляда. Затем, поставил стакан на стол, близко кклавиатуре. Сказал:

   - Черви в биг-маке, и сперма в шаурме. Фигня. И то чем те твоизнакомые, - слова "друзья", я благоразумно избежал - Маются, тоже фигня.Мы с Родионом, серьезными делами заняты.

   - Уж спасибо, раскрыл, блин, глаза. Мне твой Родион, денег принесбольше, чем я за год заработал.

   - И что? Доволен?

   - Должен быть недоволен?

   - А почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?

   - Надо говорить поЦчему. Ха-ха-ха! - Юра снова расхохотался, ноувидев непонимание на моем лице, махнул рукой, и сказал - Хрен с тобой, золотаярыбка. Проехали. Необщительный ты наш.

   - Да, необщительный. - допив, я наполнил стакан сам - Чего ты кэтому прицепился?

   - Ничего. Плохо быть необщительным.

   - Нормально.

   - Ну, - тон у Юры был покладистый - Пускай нормально. Но всеравно, плохо. Сидишь целый день дома, у компа, да роешься в интернете.Форумы-форумы, борды-борды, страницы-страницы.

   Бутылка опустела. Из кухни, с холодильника, хозяин квартирыпринес еще одну. Прежде чем налить в стакан, "снял пробу", таксказать. Из горла.

   - И везде, куча морального дрочева. Общение не нужно. Одинокимбыть хорошо. Не-ет....

   Несмотря на то, что принтер давно уже закончил харкаться листами,я сидел и слушал. Из Юры перло, как прет то же самое пиво если его взболтать.Если чуть раньше, я умудрялся вставлять фразу-другую, то теперь, он простоговорил и говорил, обильно жестикулируя, и не забывая распивать.

   - Не-ет, говорю. - наконец, он закончил. Это было уже во времязапущенной игры. Некий писклявый оппонент Юры, кричал: "Мид проносят, Мидпроносят!", а сам Юра, пробухтел, ожесточенно щелкая клавишами - Пурга всеэто. Допрыгаешься ты, со своей необщительностью. Будешь потом, писать в ЖЖ, продень тупого тунеядца. Или как я, сидеть дома, менять хобби, и дрочить наглавную героиню комикса Tank Girl.

   - Я фильм видел. Давно уже, в детстве.

   - Фильм говно. В комиксе - она няшнее. Почти Вайнона Райдер, изчетвертых чужих.