Переключаясь с одного варианта на другой, я так увлеклась, что не сразу услышала звонок в дверь и даже не сразу поняла — Саймон приехал.

Самое опасное для человека — резкая смена ритма жизни, переключение из одного режима в другой. Впрочем, это верно не только в отношении человека. Птица со сломанным крылом, попадая к добрым, заботливым людям, зачастую уже не возвращается в естественную среду обитания, а остается там, где не нужно ни ловить мышей, ни строить гнездо, ни драться за каждого червячка. Посаженный в железную клетку волк сначала бесится от злости, а потом впадает в апатию и нередко подыхает, а если и живет, то уже мало напоминает опасного, умного, гордого зверя.

Еще совсем недавно жизнь Стива текла спокойной, полноводной рекой между четко очерченными берегами. Она не была быстрым, шумным, пенящимся потоком, то срывающимся с кручи, то разбивающимся о пороги, — как у Джона Ханта. В той жизни была и напряженная работа, и друзья, и путешествия, и девушки. И вот теперь все переменилось, река вдруг раскатилась, несдерживаемая берегами, вышла из русла, замедлила ход и почти остановилась, не зная, куда держать путь дальше.

Пошла вторая неделя отпуска. То, что представлялось пустяковым делом, неожиданно превратилось в проблему. Конечно, можно было бы махнуть рукой, обратиться в другое агентство или вообще вернуться домой, в Бостон, и подыскать невесту там. Но, во-первых, Стив прекрасно понимал, что бегство от проблемы не выход. Уклонившись от одной, обязательно, рано или поздно, наткнешься на другую. Препятствия не обходят, их преодолевают. Если перед тобой стена, ползи, карабкайся, ломай о нее ногти и грызи ее зубами, иначе придет день, когда ты не сможешь переступить и кочку. Во-вторых, он так или иначе имел отношение, пусть и косвенное, к исчезновению девушек. Они жили своей жизнью, мечтали о счастье и связывали его с замужеством, но вот появился принц — и все рухнуло. Как будто за ним — нет, даже перед ним — следовала беда. Мало того, они были готовы выйти за него и уже хотя бы по этой причине имели право рассчитывать на его помощь и защиту.

Но какую помощь? Практической работой занимался детектив Сэм, а Стиву оставалось либо сидеть в отеле перед телевизором, либо слоняться по городу. Выбрав второе, он, к своему удивлению, начал проникаться его особой атмосферой, настоянной на агрессивном провинциализме, кичливой гордости и южном добродушии. Что-то — как, например, оригинальное смешение индейского, испанского, британского и французского — восхищало, что-то — как, например, запрет местных властей спать на территории общественной и личной собственности — возмущало.

Вместе с новым восприятием города приходило что-то еще, новое ощущение жизни, понимание чего-то такого, чего он не понимал прежде. Может быть, это Провидение уберегло его от ошибочного, даже рокового шага. Может быть, оно отвернуло его от большой беды. И не только его одного. Зачем он приехал сюда? За невестой? Или за товаром? Выбрать предложенное по каталогу и увести с собой? Как птичку в клетке? Как воспринимала бы его приобретенная таким образом жена?

Еще больше укрепившись в решении остановить или хотя бы приостановить запущенное колесо, Стив позвонил Лиз Уинслоу, но принявшая звонок Кейт сообщила, что «мисс Уинслоу занята» и что его делами будет заниматься отныне миссис Бергман.

— Перевести на нее? — спросила Кейт.

Стив предпочел бы разговаривать с Лиз, но ведь в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Да, соедините с ней.

Через несколько секунд в трубке раздался другой голос.

— Слушаю вас, мистер Доусон.

— Здравствуйте, миссис Бергман. Я хотел бы обсудить с вами один вопрос. Мы уже обсуждали его с мисс Уинслоу и, как мне представляется, достигли согласия.

— О чем идет речь, мистер Доусон?

— Дело в том, что в сложившихся обстоятельствах я считаю необходимым аннулировать или по меньшей мере приостановить до прояснения ситуации действие заключенного нами договора. Я готов компенсировать ваши финансовые потери.

— Понимаю вашу озабоченность, мистер Доусон, но, на мой взгляд, вы не совсем верно оцениваете ситуацию. У меня есть основания полагать, что исчезновение девушек никак не связано с вами. У меня также есть основания полагать, что с ними все в порядке. Более того, я могу предложить вам новый вариант и дать абсолютную гарантию полной безопасности. Думаю, нам нужно встретиться в самое ближайшее время и обсудить варианты. Вас устроит завтра? В одиннадцать часов?

А она напористая, подумал Стив. И своего, похоже, упускать не желает. Или дело в чем-то другом?

— Устроит.

— В таком случае жду вас завтра в офисе в одиннадцать. До свидания, мистер Доусон.

— До свидания, миссис Бергман.

Он положил трубку и долго сидел, глядя на телефон. Разговора не получилось. Криста Бергман вежливо, но твердо вернула его в прежние рамки. Но она ошибается, если полагает, что его так легко переубедить. Конечно, он мог бы подвести черту уже сейчас, но прежде нужно кое-что выяснить. Откуда у нее такая уверенность, что с девушками все в порядке? Следует ли понимать это так, что она владеет какой-то информацией? О каком новом варианте шла речь? И о какой абсолютной гарантии?

Может быть, что-то известно Лиз?

Стив набрал номер ее сотового.

Ответа не было.

Он снова позвонил Кейт Маршан.

— Извините, миссис Маршан, но не могли бы вы мне помочь? Я ищу мисс Уинслоу, но ее телефоны не отвечают.

— Сожалею, мистер Доусон, но мисс Уинслоу вторую половину дня работает дома. И, предупреждая ваш следующий вопрос, добавлю, что информация о частной жизни сотрудников разглашению не подлежит. Надеюсь, вы это понимаете.

В ее ответе прозвучали откровенно ехидные нотки. Или это игра воображения?

— Спасибо, миссис Маршан. Вы очень любезны со своими клиентами, — съязвил он.

— А по-моему, мистер Доусон, ваши вопросы свидетельствуют о том, что вами движут далеко не деловые мотивы.

Стив настолько оторопел, что не нашел ответа, и щелчок в трубке прозвучал как объявление мата.

Все было прекрасно. И спектакль, заставивший меня на два часа перенестись в другой мир и проникнуться другими чувствами. И вечер, встретивший нас после спектакля теплым и влажным дыханием. И кафе, в которое мы зашли выпить вина и немного перекусить. И разговор, начавшийся с обмена мнениями о спектакле и постепенно перешедший на другие темы. Мягкое, слегка терпкое вино, тихая музыка, доносящийся с улицы шум голосов и приятный, внимательный собеседник — чего еще может желать одинокая женщина?

Мы уже поговорили о любимых постановках, обсудили последний фильм с Ричардом Нортоном, «Разрисованный занавес», посмеялись над очередной каверзой Джорджа Буша и вышли на новый уровень.

— Так ты работаешь в брачном агентстве? — потягивая вино, спросил Саймон.