...Но стоит встретиться с тобой, -
И я хочу, чтоб каждый день,
Чтоб каждый час и каждый бой
За мной ходила ты, как тень.
Чтоб ты со мной делила хлеб,
Делила горести до слез.
Чтоб слепла ты, когда я слеп,
Чтоб мерзла ты, когда я мерз...
("Когда на выжженном плато...")

Фронтовая поэзия Симонова очень пронзительная. Если у других поэтов-фронтовиков она может быть депрессивной, ностальгической, отвлечённой или даже залихватской, то здесь она, что называется, не в бровь, а в глаз, очень прямая, без поворотов.
Мой дед говорил, что самое сложное на войне - это поднять солдат в атаку. Стихотворение "Атака" (1942) как раз об ощущениях пехотинца, встающего по команде с земли, чтобы идти в атаку. В одно мгновение, в момент звука ротного свистка, мир вокруг солдата преобразился:
Какой уютной показалась
Тебе холодная земля,
Как все на ней запоминалось:
Примёрзший стебель ковыля...
и дальше идёт перечисление обстановки, которая может оказаться последним, что видишь в своей жизни. Но её запечатлевание в сознании длится лишь секунду с четвертью, солдат встаёт и
Осталась только сила ветра,
И грузный шаг по целине,
И те последних тридцать метров,
Где жизнь со смертью наравне!
Обратила на себя внимание и "Корреспондентская застольная" (1943) - популярная песня, исполненная Л. Утёсовым.
От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли,
С "лейкой" и с блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.
Известно, что она была подвергнута цензуре, которая элиминировала упоминания о водке, ста граммах, а также куплет о том, что хоть военные корреспонденты герои, а не поставят памятника им. И Симонов последующие годы боролся за восстановление изначального авторского варианта. В этом издании вообще всё смешалось, какие-то слова восстановлены, а какие-то нет. Если у поэта изначально было "Без ста грамм, товарищ, / Песню не заваришь. / Так давай по маленькой хлебнём", а в отцензурированном варианте пелось "Без глотка, товарищ, / Песню не заваришь. / Так давай за дружеским столом...", а в 1963 г. Утёсов перепел по настоянию поэта, но частично только вернув некоторые слова: "Без глотка, товарищ, / Песню не заваришь, / Так давай по маленькой нальём", то здесь вариант такой: "Без глотка, товарищ, / Песню не заваришь, / Так давай по маленькой хлебнем!". То есть "хлебнём" вернули, а наркомовские 100 грамм - нет. А строка "От ветров и водки / Хрипли наши глотки" здесь оставлена симоновская; в правленом варианте было: "От ветров и стужи / Петь мы стали хуже". Есть здесь также симоновский вариант строки "Репортер погибнет - не беда", а не цензурированный когда-то "Но мы не терялись никогда". Куплет с "Не поставят памятника им" тоже в наличии. То есть вариант текста песни здесь дан изначальный, за исключением замены "ста грамм" на "глотка".
Очень тронуло стихотворение "Открытое письмо (Женщине из г. Вичуга)" (1943), написанное, как указано в конце за подписью автора, "по поручению офицеров полка". Адресовано оно неверной жене погибшего фронтовика. Суть в том, что на имя погибшего офицера пришло письмо от жены, которая сообщает ему о разрыве, а однополчане погибшего прочли это письмо и попросили Симонова написать ответ, в котором он разбирает письмо жены погибшего.
Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова...
Вот именно: "не утруждал"...
Вы побольней искали слова.
Далее он клеймит и стыдит эту женщину:
На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.
И мощный заключительный аккорд:
Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.
Прямолинейная, но проникновенная поэзия. Также в сборнике приводятся поэмы. Довоенная "Первая любовь" интересна поэтическим анализом чувств первой любви с высоты прожитых лет и мне даже странно, что это писал молодой поэт. "Пять страниц" тоже о трансформации любовного чувства со временем. "Иван да Марья" - поэма о судьбе генеральской жены. И другие... Я не касался лишь вольных переводов Симонова стихотворений других поэтов.