— Нет. Не сейчас.
— Ах, значит позже? Прекрасно. Я буду с нетерпением ждать этого. — Он поморщился, когда посмотрел на свою руку.
Мэнни указал тренерам вернуться к стене и жестом подозвал к себе новичков.
— Ты должен встать, — сказала я ему.
Не обращая внимания на взгляд Мэнни, Двадцать два медленно поднялся на ноги и поднял бровь.
— Мы потом сделаем тоже самое с моей ногой? — спросил он. — Можно будет меня в следующий раз как-то предупредить? Быстрое “Эй, прямо сейчас я собираюсь сломать твою кость голыми руками. Приготовься.”
Один из тренеров за моей спиной фыркнул, и Мэнни нетерпеливо щелкнул пальцами.
— Подойди сюда, Двадцать два, и сядь. Тихо.
Я присоединилась к тренерам, бросив беглый взгляд на парня, когда он плюхнулся в круг. Он все еще наблюдал за мной, сверкая глазами, и я быстро отвернулась. Что за странный новичок.
Глава 3.
Я бросила еще один взгляд в конец очереди, взяв свой поднос для ланча.
Двадцать два был здесь, осматривал столовую. Его глаза остановились на мне, и я быстро отвернулась, когда он начал махать мне рукой.
Я сосредоточила свое внимание на женщине за прилавком, когда она кинула стейк на мой поднос. За стеклянным прилавком выстроились три человека: две женщины и мужчина. Ребуты также использовались для выполнения работы в сфере обслуживания КРРЧ, пока люди не начали беспокоиться по поводу нехватки рабочих мест, и не создали несколько новых, чтобы они были счастливы. Однако, почти всегда они выглядели не слишком-то радостными, обслуживая ребутов.
Я позволила им наполнить свой поднос, а затем направилась через столовую, чтобы занять свое обычное место рядом с Хьюго. Я воткнула вилку в прекрасно приготовленный стейк и положила кусочек в рот. КРРЧ заверили родителей ребутов в том, что мы будем гораздо обеспеченнее с их помощью (не то чтобы у родителей был выбор). Мы будем полезны, говорили они. У нас будет что-то похожее на жизнь. Я не знала, были ли мы обеспеченными, но кормили нас, несомненно, лучше. Ребут мог выжить и с меньшим количеством еды, но мы работали эффективней, когда нас регулярно и хорошо кормили. Мы стали бы слабыми и бесполезными, как люди, если бы были лишены питания.
— Могу я сесть здесь?
Я подняла голову, чтобы увидеть Двадцать два, стоявшего передо мной с подносом в руках. Его белая рубашка была в крови, вероятно, один из Девяностых получил вторую возможность сломать его. Это часто происходило в течение нескольких дней, пока охранники не уставали от беспорядка.
— Номера до шестидесяти сидят вон там, — сказала я, указывая на стол Эвер. Они разговаривали и смеялись, один парень яростно жестикулировал своими руками.
Он оглянулся на них.
— Это что, правило?
Я умолкла. Это было правилом? Нет, мы сами начали это.
— Нет, — ответила я.
— Тогда можно я сяду здесь?
Я не смогла придумать причину, почему сюда нельзя сесть, хотя это все еще казалось мне плохой идеей.
— Ладно, — неуверенно сказала я.
Он плюхнулся на стул напротив меня. Несколько Сто Двадцатых повернулись ко мне с сочетанием растерянности и раздражения на лицах. Мэри Сто тридцать пять прищурилась, поворачивая голову от меня к Двадцать два. Я проигнорировала это.
— Почему вы сидите так, если это не правило? — спросил он, показав на столовую.
— У ближних номеров больше общего, — сказала я, откусывая кусочек стейка.
— Это тупо.
Я нахмурилась. Это не было тупо. Это было правдой.
— Я не понимаю, как несколько минут после твоей смерти могут повлиять на твою личность, — сказал он.
— Это потому что ты Двадцать два.
Он поднял бровь, прежде чем вернуться к своему мясу. Он ткнул его так, словно опасался, что оно может прыгнуть вверх и не остаться в долгу, если он откусит кусок. Он сморщил нос и посмотрел, как я сунула кусочек себе в рот.
— Это вкусно? — спросил он. — Выглядит странно.
— Да, вкусно.
Он с сомнением посмотрел на мясо.
— Что это?
— Стейк.
— Из коровы, что ли?
— Да. Никогда не пробовал мяса?
Все виды мяса было трудно отыскать в трущобах, если только человек не устроился на работу в КРРЧ. Они контролировали фермы, и охота часто была бесполезной тратой сил. Чрезмерная охота лишила землю большинства диких животных много лет назад. Кролики и белки попадались время от времени, но я никогда не видела их. Ребуты питались лучше, чем большинство людей, что заставляло их ненавидеть нас еще больше.
— Нет, — ответил Двадцать два. По выражению его лица казалось, что он и не заинтересован в изменении этого.
— Попробуй. Тебе понравится.
Он поднес кусочек к губам и быстро закинул в рот. Парень медленно прожевал его и проглотил, поморщившись. Он посмотрел на толстый кусок стейка, оставшийся на тарелке.
— Я не знаю. Оно странное.
— Просто ешь и прекрати ныть, — рявкнула Лисси, сидящая несколькими сидениями дальше. У нее было мало терпения для новичков. И Двадцать два не будет исключением.
Он мельком взглянул на нее, потом снова повернулся ко мне. Лисси нахмурилась на его полное пренебрежение к ней.
— Она типа ворчунья, да? — тихо спросил он меня.
« Всегда » .Я чуть не улыбнулась, посмотрев на Лисси, тыкающую мясо так, словно оно пыталось сбежать. Хьюго поднял свой нож над стейком с гримасой, подражая ей. Росс Сто сорок девять дважды моргнул ему, и я была совершенно уверена, что это было его версией улыбки.
— Все говорят, что она будет моим тренером, — сказал Двадцать два.
Голова Лисси резко вздернулась и она указала ножом на него, когда заговорила:
— И все правы. Поэтому заткнись и ешь.
Дерзкое лицо Двадцать два отличалось от любого другого лица, которое я видела. Его улыбка не исчезла, а лишь превратилась в насмешливую, вызывающую ухмылку. Он бросил вилку и откинулся на стуле. Ему не нужно было говорить « заставь меня ». Это было ясно.
Лисса кинула свою оставшуюся еду в рот и вскочила на ноги, что-то пробормотав себе под нос. Она метнула взгляд на Двадцать два, шумно проходя мимо.
— Я надеюсь, тебя быстро убьют, и мне не придется долго терпеть тебя, — прорычала она.
— Я думаю, что эту стратегию она применяет ко всем своим новичкам, — усмехнулся Хьюго, наблюдая за тем, как она оттолкнула Пятьдесят один со своего пути и вылетела через двери.
— Она должна делать из них хороших ребутов, — сказала я. Воспоминание о вытаскивании ножа из головы Сорок Пять всплыло в моем сознании.
— Тогда, может быть, этим следует заняться тебе, — сказал Двадцать два, оживляясь. — У тебя же есть право выбора, так?
— Да. И я не тренирую такие низкие номера.
— Почему нет?
— Потому, что они бесполезны.
Мэри Сто тридцать пять издала короткий смешок, и Двадцать два метнул на нас насмешливый взгляд.
— Может, это потому, что у них нет тебя. К тому же, я оскорблен. — Его улыбка говорила, что это было не так.
Я ткнула вилкой в свою тарелку. Он может иметь свою точку зрения. У новичков с низкими номерами никогда не было шанса. Было ли это из-за их номера? Или из-за Лисси, которая тренировала, крича на них? Я подняла на него глаза, не способная сказать ни слова. Я никогда не думала об этом.
Его улыбка исчезла, явно принимая мое молчание за отказ. Я не то имела в виду, но держала свой рот на замке, когда он приступил к еде.
После ланча я побрела на шестой этаж. Я часто скучала в дни между учебными циклами, не зная, чем себя занять. Не могла представить себя ребутом с низким номером, одной из многих, кто не создан быть тренером. У них было немного занятий, чтобы заполнить свои дни, особенно с тех пор, как КРРЧ посчитало большинство видов развлечения излишними для ребута.
Я заглянула в комнату с крытым стадионом и увидела несколько бегающих ребутов, состязавшихся в скорости или преследующих друг друга. Я перешла к следующей комнате, стрельбищу, которая была, как обычно, заполнена. Это было нашим любимым времяпровождением. Ребуты в каждой кабинке направляли свои пистолеты на бумажных мужчин, выстроившихся у стены. Большинство попадало в намеченную цель — голову — каждый раз. КРРЧ не доверяли нам настоящие пули, поэтому те, которые мы использовали на стрельбище, были сделаны из пластика.