— Фредди… Фредди… Подожди.

Манфреда как кипятком ошпарило. Пронеслось воспоминание о Хелен, их последний разговор. “Не называй меня так…” — сказал он тогда. Что она ответила? Ответила: “Хорошо” — и тут же опять назвала его “Фредди”.

Лист опустил Марту, и её ноги коснулись пола.

— Что с тобой?

— Не знаю. Всё нормально…

— Я в душ. Не скучай, слышишь…

Марта подхватила с постели пульт. Манфред даже не услышал, а скорее почувствовал, как спальня наполняется аккордами “До минор” Шопена.

Он сел на кровать. Видимо, вид у него был совсем потерянный, и Марта заметила его состояние. Она присела перед ним на корточки.

— Да что с тобой?

— Всё в порядке…

— Точно?

— Точно…

— Ну, смотри. Я быстро.

Марта выскочила из спальни. Манфред лёг на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок.

Господи, ну почему “Фредди”? Всё-таки не шестьдесят лет прошло, если ему до сих пор больно вспоминать о Хелен. Марта — полная противоположность. С Хелен всё было по-другому — Манфред почти год ухаживал за ней, прежде чем она позволила себя поцеловать. Совсем невинный поцелуй в щёку, а он был на седьмом небе. Ещё полгода они ходили, держась за руки, пока она не созрела для более серьёзных отношений. А он не торопил. Правда, закончилось всё очень быстро. Война, они почти не виделись, а затем всего пара фраз… “У меня другой мужчина” и что-то ещё про Железный крест и “Тебе не нужно этого знать”… Как плата за долгие ухаживания.

Как будет на этот раз? Уж очень стремительно всё развивается, похоже на сегодняшнее кино. Он в третий раз видит Марту, и уже лежит в её постели. Возможно, Ракеш прав, и он никогда не сможет приспособиться. Всё слишком быстро. Не жизнь, а настоящая гонка.

Марта показалась в дверях спальни, остановилась, давая возможность хорошенько себя рассмотреть. Маленькая грудь, изящные руки, небольшой животик и гладко выбритый лобок. Он опустил глаза, девушка сделала несколько шагов, и теперь Манфред разглядывал миниатюрные пальцы её ног. Так и не нашёл в себе сил поднять глаза. Марта подтолкнула его на постель и легла сверху. Он провел рукой по спине девушки, почувствовал её кожу, наполняясь до краёв густым, как смола, электричеством. Осмелел, разыскал губами её жаркий рот.

Манфред забыл и про Хелен, и про Ракеша, и про несоответствие “тогда” и “сейчас”. Он видел только её, хотел только её и надеялся, что в самых интимных сферах всё осталось по-прежнему. Как оказалось, в этом он тоже ошибался.

*

Только вопросы остались прежними. Как и шестьдесят лет назад.

— Тебе было хорошо?

— Да, а тебе?

— И мне.

— Кажется, я влюбилась, Фредди.

Он не знал, чему больше удивляться. Тому, что это назойливое “Фредди” теперь его не раздражало, или признанию Марты. “Кажется, влюбилась”. В его время это посчитали бы не совсем приличным. Девушка призналась первой, да ещё и после секса. Он захотел ответить ей откровенностью.

— Знаешь, у меня давно никого не было…

— Заметно.

Марта улыбнулась, потянулась к его губам. Он провёл ладонью по её груди, по чуть выпуклому животу, коснулся внутренней стороны бедра, почувствовал, как девушка раздвинула ноги.

— Нет, правда. Я даже не знаю, насколько давно…

— Хочешь ещё?

Спросила без смущения, как будто речь шла о пирожных или о партии в бридж. Да о чём угодно!

— А ты?

— Это не ответ.

Он действительно разучился, отвык от женщин.

— Хочу, — запоздало поправился.

Марта выскользнула из-под его руки и мгновенно оказалась сверху.

— Ты не против орального секса? — спросила игриво.

Он не нашёлся, что ответить, ему примерещилась в вопросе доля иронии. Не дожидаясь ответа, девушка коснулась языком его шеи, груди, опускаясь всё ниже. Подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Слушай, я не хочу тебя обидеть, но ты, по-моему, очень долго сидел в своих пещерах.

— В горах, — поправил он.

— Ну да, в горах.

Манфред почувствовал, как губы девушки касаются его живота. Закрыл глаза.

*

— Давай, что там у тебя?

— Манфред фон Лист. Родился семнадцатого марта восемнадцатого года, погиб в шестьдесят втором. Жил во Франкфурте…

— Это не нужно.

Марта напечатала имя в поисковике. У Фреда закружилась голова от сумасшедшей скорости, с которой менялись картинки, фотографии и текст. Он даже не успевал сконцентрироваться, как тут же всплывало новое изображение. Наконец на мониторе появилась статья, заинтересовавшая Марту.

— Ну вот, нашла. Довольно известная личность, между прочим, этот твой Лист. А ты говорил — “да так”. Он тоже альпинист, как и ты. Вот, здесь написано, что он совершил восхождение на Эйгер в сорок девятом и шестьдесят втором… Эйгер — это где?

— Это в Альпах, в Швейцарии.

— Тут и фото есть.

Манфред придвинулся ближе и увидел небольшую групповую фотографию, сделанную в Гриндельвальде. Да, так и есть — на переднем плане несколько альпинистов, за ними отель, смотровая площадка, и всё это на фоне Белой Кобры. Вот только лица плохо видно.

— Не могу разобрать, фотография маленькая.

— Можно увеличить.

Марта произвела несложные манипуляции, и фото стало чуть меньше, чем вполовину экрана. Правда, теперь все лица были как в тумане.

— Качество не очень, — сказала девушка.

— Не видно, кто есть кто, — от волнения голос Манфреда перешёл на хрип.

— Ясное дело, фото сорок девятого года.

Марта посмотрела на Листа, провела ладонью по его щеке.

— Ты такой серьёзный. Это всё настолько важно?

Он не ответил, просто кивнул.

— Если хочешь, поищу ещё.

— Если можно, — выдавил Лист.

— Нельзя, — попыталась пошутить, но он даже не улыбнулся. Был сосредоточен, ей даже показалось — напуган.

Марта продолжила поиски, а Манфред, который был уже не в состоянии следить за экраном, облокотился на спинку стула. Сердце защемило, оно на секунду приостановилось, затем рывком качнулось, заколотило с удвоенной силой. Фото ни к чёрту, но даже при плохом качестве снимка себя он бы узнал. Но среди тех пятерых, изображённых на карточке, его не было. И это очевидно. Один из компании показался ему знакомым, напоминал кого-то. Он с ужасом понял, кого именно.

— Вот, нашла! — Марта заёрзала в кресле, казалось, была рада не меньше Листа. — Тут даже подписано, кто есть кто. Штефан Лонг, Гюнтер Нортмайер, Фридрих Мейер, твой Фред Лист и Хельмут Корт…

Он боялся смотреть в экран, спрятался в ладони.

— Ужас какой!

— Что там? — глухо, отчуждённо спросил Манфред.

— Пишут, что из пятерых остался в живых только твой родственник, остальные погибли.

— Фото можно посмотреть? — решился, убрал ладони от лица и придвинулся поближе к монитору.

— Да, вот оно.

Текст скользнул вверх, Манфред увидел фотографию и подпись. Даже не стал читать имён, — сразу узнал альпиниста, стоявшего вторым справа. Гордый, слегка надменный вид, руки скрещены на груди. Широкие плечи и улыбающаяся физиономия Павла Завьялова. Манфред не удержался, вскочил со стула, зашагал по комнате. Он даже не заметил, как испугалась Марта. Вжалась в кресло и запахнула халатик.

— Что-то не так, Фредди?

Манфред сразу не ответил, продолжая мерить комнату шагами. Остановился и взглянул на девушку.

— Всё! Всё не так!

Она решила больше не задавать вопросов, сидела без движения, следила за любовником, испуганно округлив глаза.

Манфред сделал ещё пару шагов, замер напротив окна. Смотрел на городские огни, пробивающиеся через занавеску. Попытался придумать какое-то объяснение, самое простое.

Полная нелепица! Этот чёртов русский и есть Манфред Лист. Вот оно, самое простое объяснение. Нет, самое простое не это. Скорее всего, всё подстроено. Марта тоже работает на фрау Джонсон, и он не случайно оказался сегодня возле экрана, увидел фотографию.

Лист повернулся к девушке. Заметил, что у неё влажные глаза, она напугана, вот-вот расплачется. Нет, этого быть не может, как он вообще мог такое подумать! Должно быть другое объяснение.